Озеро Байкал, Россия — Она проехала более трех тысяч километров ради этого момента: она стоит лицом к селфи-камере, высунувшись из люка своего белого «Лексуса», сверкающего в лучах слепящего солнца, и под бой басов и скрип покрышек гоняет по иссиня-черному с белыми прожилками льду.
«Это для Инстаграма и „ТикТока"», — говорит Гульнара Михайлова, которая с четырьмя друзьями ехала из далекого сибирского города Якутска двое суток, чтобы добраться до Байкала.
Было около 18˚С, когда Гульнара, работающая в сфере недвижимости, надела купальник, забралась на крышу своей машины и начала позировать перед фотокамерой.
Такова зима на самом глубоком озере в мире, ее «пандемическая версия» 2021 года.
Экскурсоводы называют эту зиму русским сезоном. Обычно в это время года на сибирское озеро Байкал толпами приезжают иностранцы — многие из соседнего Китая, чтобы покататься на коньках, велосипедах, совершить пешие экскурсии, побегать, поездить на автомобилях, побродить и покататься на лыжах по ледяным и снежным просторам, пока русские спасаются от холода в Турции или Таиланде.
Но из-за пандемии границы России по-прежнему закрыты, и, к удивлению местных жителей, толпы российских туристов вместо тропических пляжей поехали на заледенелые берега Байкала.
«Этот сезон не похож на другие — никто не ожидал такого наплыва людей, такого туристического бума», — говорит Юлия Мушинская, директор исторического музея, расположенного на популярном байкальском острове Ольхон.
По ее словам, люди, которые работают с туристами, «просто в шоке».
Если на озере, имеющем форму полумесяца, длина которого составляет примерно 650 километров, а глубина 1642 метра, «поймать» момент тишины, вас охватывает необыкновенное чувство. Вы стоите на льду толщиной около метра, настолько прочном, что по нему могут спокойно ездить тяжелые грузовики, и чувствуете себя хрупким, бренным и маленьким существом.
Тишину вокруг вас каждые несколько секунд прерывают резкие звуки, доносящиеся снизу — какой-то гул, грохот и странные звуки наподобие музыки техно. Взгляните вниз, и несовершенства прозрачного как стекло льда проявятся в виде светлой мерцающей завесы.
Но тихо здесь почти не бывает.
Хотя власти западных стран не поощряют поездки во время пандемии, в России, как это часто бывает, все обстоит иначе. Кремль превратил связанное с коронавирусом закрытие границ в возможность заставить россиян, которые последние 30 лет исследуют мир, расположенный за бывшим железным занавесом, отдыхать у себя в стране.
Финансируемая государством программа, начатая в августе прошлого года, предусматривает кэшбэк — возврат в размере 270 долларов за туристические поездки, совершаемые внутри страны, включая перелеты и проживание в отелях. Это один из примеров того, как Россия, где в прошлом году был один из самых высоких в мире показателей смертности от коронавируса, во время пандемии зачастую ставит экономику выше здоровья населения.
В последние месяцы наблюдается колоссальное скопление туристов на черноморских пляжах и кавказских горнолыжных курортах. Этой зимой, в сезон поездок на так называемые «гендерные праздники» в период между 23 февраля, Днем защитника отечества (когда в России чествуют мужчин), и 8 марта (Международным женским днем), озеро Байкал стало очень популярным местом.
Это — квинтэссенция туризма в эпоху Инстаграма.
Некоторые туристы, приезжающие на Байкал, привозят собственные штативы для смартфонов и прыгают вверх-вниз по несколько раз, чтобы получить идеальный снимок себя самого в прыжке на фоне ледяной стены. Другие запускают беспилотники или используют яркие цветовые дымовые шашки.
Недавно на закате в естественном гроте в прибрежных скалах несколько туристов лежали на животе на замерзшем озере, фотографируя свисающие с потолка розовые сосульки.
«Уходите! — закричал кто-то, когда появилась еще одна группа. — Уходите все, идите прогуляйтесь! Вы загораживаете солнце!».
«Все это из-за социальных сетей, — говорит работающая в гроте экскурсовод Эльвира Доржиева. — Есть такие топовые локации, и здесь каждый думает: „Меня заботит только то, что я хочу увидеть в интернете"».
Самые востребованные фотографии — это те, на которых запечатлен чистый прозрачный лед, поэтому некоторые гиды носят с собой щетки, чтобы сметать снег.
Никита Бенчаров, который изучил английский язык в советские времена, участвуя в международных турнирах по настольному теннису, руководит большим гостиничным комплексом на Ольхоне. По его оценке, в обычный год более 70% туристов, приезжающих зимой — иностранцы.
В этом году почти все, кто живет в его комплексе — россияне, что создает некоторую проблему. Россияне, отдыхающие за границей, привыкли к дешевым, комфортным отелям, найти которые в дальних уголках их страны сложно. В гостиницах Ольхона в этом сезоне скромные двухместные номера стоят 200 долларов за ночь, а в некоторых кафе туалеты представляют собой примитивные неотапливаемые уличные уборные.
«Иностранцы уже немного к этому готовы и благодарят бога, что здесь хотя бы есть нормальная кровать и что они не спят на медвежьих шкурах, — говорит Никита. — Они лучше русских понимают, куда едут и зачем».
На северной оконечности острова, где над бело-голубым лабиринтом нагромождений изо льда возвышаются оранжевые скалы, вереницы туристических автобусов высаживают сотни людей, которые ходят по скользкому льду, катаются, карабкаются на ледяные глыбы, а потом едят, причмокивая уху, разогретую на кострах, разожженных прямо на льду.
Супружеская пара из Москвы, инженеры лет по тридцать, сказали, что приехали в Сибирь впервые. Супруг сказал, что он в восторге от здешнего пейзажа, но в шоке от того, насколько беден регион. По его словам, ему жалко людей, и ему грустно, что им приходится так жить.
Примерно в 80 километрах от этого места, в рыбацком лагере у озера, трое мужчин ночевали в металлической хижине на льду, воздух внутри был пропитан запахом вяленой рыбы, влажной постели и самогона из кедровых орехов в пластиковой бутылке, стоявшей на полу. Двое из них, пожарные, сказали, что зарабатывают около 300 долларов в месяц и осенью берут несколько недель отпуска, чтобы подработать, собирая в лесу кедровые орехи.
«Мы зарабатываем минимум и все время жалуемся — жалуемся и все, — сказал один из пожарных, 39-летний Андрей. — А что, мы Путина по телевизору слушаем…».
Он замолчал, нервно хмыкнув. Назвать свою фамилию он отказался, боясь, что его накажут на работе.
Неземной байкальский пейзаж служит спасением от проблем и кризисов — временным и, наверное, ложным. Например, здесь создается впечатление, что коронавируса не существует, на туристах, которыми набиты туристические автобусы и рестораны, масок не видно. Их пренебрежительное отношение к этой проблеме отражено в результатах опроса, проведенного независимым аналитическим центром (Левада-центр) в этом месяце, который показал, что заразиться коронавирусом опасаются менее половины россиян и что только 30% готовы лично сделать прививку отечественной вакциной «Спутник V».
«Это психоз», — говорит смотрительница парка Елена Зеленкина об охватившем весь мир страхе перед вирусом, подавая чай и домашние пончики в сувенирном магазине, расположенном рядом с горячими источниками на более тихом восточном берегу озера.
Группа любителей музыки в расположенном неподалеку городе Иркутске даже организовала в закрытом помещении свой ежегодный зимний музыкальный фестиваль. Один из зрителей, Артем Назаров, приехал из Белоруссии — одной из немногих стран, граждане которой сегодня могут беспрепятственно приезжать в Россию.
Белоруссия, как и Россия, была охвачена антиправительственными протестами. Но, как и Владимир Путин, президент Белоруссии Александр Лукашенко удержался у власти, применив для подавления волнений и недовольства демонстрацию сокрушительной силы. Артем Назаров сказал, что поддерживал протестующих, но поскольку не было похоже, что их победа неизбежна и гарантирована, он решил оставить это и жить дальше.
Он прекрасно провел неделю на Ольхоне, совершая прогулки и катаясь на коньках. Он с нетерпением ждет, когда будет больше возможностей для активного туризма на открытом воздухе, на Камчатке или в Исландии, если откроются границы.
«У нас у всех есть свои мечты и цели, которые мы хотим достичь, — сказал Артем Назаров. — Жизнь продолжается».