Приход «арабской весны» на нашу территорию не был удачным. Мы говорим об этом, как если бы читали старый болезненный роман. Складывается такое впечатление, что эти события произошли очень давно, и слои грязи и пыли навсегда покрыли пятна крови на улицах и площадях. Есть все основания спросить, пришла ли эта весна рано или поздно, а также вакцинировано ли наше общество против весны и перемен. Да, «арабская весна» нашла свою аудиторию — международное сообщество, готовое аплодировать мечтающим революционерам, но оставившее их без малейшей политической, правовой и человеческой поддержки в час испытаний.
На самом же деле весна была наказана: боевики захватили минбары мечетей и площади, общество сковал страх, а силовые ведомства делали все, чтобы рассеять и страх, и весну. На ужасном Ближнем Востоке она была наказана самыми разными способами, но наиболее суровым было наказание в Сирии, ведь результатом стала возвышение правящего режима на развалинах государства. Спустя десятилетие после первой искры, кажется, Сирия запуталась среди флагов, интервенций, потерь и цифр.
Можно сказать, правящему режиму повезло. Иран, использующий риторику защиты угнетенных, с самого начала решил, что сирийская весна не должна привести к каким-либо изменениям в статусе режима и его региональном позиционировании. Смена власти в Сирии сулила разрыв всех линий связи с ливанской «Хизбаллой», которая является крупнейшей инвестицией Тегерана в регионе, о чем свидетельствует роль партии в ближневосточных конфликтах.
Все больше игроков начали вмешиваться в сирийский конфликт. Хлынули оружие и колонны боевиков. В ожесточенном противостоянии единственным решением стала тактика «выжженной земли». Однако как показал опыт, проиранские группировки не смогли в одиночку предотвратить падение режима, когда удары оппозиции достигли самого сердца Дамаска. Необходимо было найти зонтик, способный спасти режим Асада, а в дальнейшем — помочь ему вернуть контроль над жизненно важными территориями. Если Тегеран возненавидел весну, когда она приблизилась к Дамаску, то Кремлю она не понравилась с самого начала. Множество причин побудили Владимира Путина нанести смертельный удар по сирийской весне. Российский лидер не любит цветных революций, гражданское общество и международные правозащитные организации, считая их всего лишь инструментами в руках Запада с его привычкой нарушать государственный суверенитет. Еще более значимым фактором стало то, что сирийская революция быстро превратилась в вооруженный конфликт, где на передний край вышли кочующие боевики, проникшие на сирийскую территорию при содействии Турции и под флагами «Исламского государства» и «Аль-Каиды» (террористические организации запрещены в РФ — прим. ред.). Среди них было большое количество выходцев из бывших стран Советского Союза, и Путин увидел возможность покончить с ними на сирийской земле, пока они не достигли России.
Вмешательство Москвы склонило чашу весов в пользу Асада, и сирийская весна осталась лишь в воспоминаниях. Свержение режима уже не обсуждается, и больше всего западные страны мечтают о том, чтобы президент Асад, (который, вероятнее всего, одержит победу на грядущих выборах) согласился проявить гибкость на пути к политическому урегулированию, пусть и меньшую, чем того требует резолюция 2254 Совета Безопасности ООН. Когда Сирия считалась открытой ареной для вмешательства, вперёд также вышла Турция, и ее целью было избавиться от курдской полосы у своих границ и по примеру иранцев зарезервировать себе место на любых будущих переговорах.
Карта очень запутана. Победа России очевидна, но не абсолютна. Иран — сложный партнер, который просочился в сирийскую армию и спецслужбы, а также стал популярен у части населения. Израиль ведет беспощадную войну против иранских объектов в Сирии, а Путин наделяет Нетаньяху статусом партнера и друга. Турция является признанным партнером с момента открытия астанинского трека с участием России и Ирана. Что касается военного присутствия США на сирийской территории, то хотя оно и оправдывается борьбой с «Исламским государством», американцы желают уничтожить маршрут Тегеран-Бейрут или, по крайней мере, контролировать его. Победа России неполноценна, поскольку она не может взять на себя процесс послевоенного восстановления, а также реабилитировать режим и реинтегрировать его в арабские и другие международные институты. Победа режима тоже неполноценна. Ему больше не угрожает военное поражение, но катастрофический экономический спад — не менее опасный враг. Более того, долгое существование среди развалин с огромным количеством убитых и раненых, беженцев и перемещенных лиц чревато изоляцией и истощением.
Кремль — ведущий игрок в современной Сирии, но далеко не единственный. Российские нити необходимы, чтобы соткать ковер решения сирийских проблем, вытащить страну из развалин, спасти ее экономику, а также проложить путь к возвращению беженцев. Русскому ткачу также нужны американские, европейские, турецкие, иранские и арабские нити. Соткать ковер сирийского урегулирования непросто. Как Москва, так и Дамаск понимают, что администрация Байдена, заинтересованная в ядерном соглашении с Ираном и сдерживании Китая, возможно, не позволит Путину добиться успеха в Сирии, не заплатив свою цену. Может ли Асад облегчить задачу русскому ткачу?