Есть фотосессии, и есть президентские фотосессии, — а сверх этого есть президентские фотосессии Владимира Путина. Редко когда лидер мировой державы использовал по максимуму постановочную рекламную фотосъемку с таким творческим, хотя и шаблонным рвением, не просто подпитывая глобальное стремление к карикатуре на самого себя, но фактически создавая ее.
Возьмите, к примеру, его последнюю пропагандистскую вылазку, подготовленную Кремлем в то время, когда двусторонние отношения с Соединенными Штатами заледенели, а характеристика, данная Путину российским оппозиционером Алексеем Навальным, — «Владимир, отравитель трусов» — все еще висит в воздухе.
На серии фотографий господина Путина, отправляющегося на выходные в заснеженную сибирскую тайгу, 68-летний президент изображен в своей обычной любимой обстановке на открытом воздухе, демонстрирующей его связь с природой, мужественную твердость и понимание страны. На просторах почти пустого ландшафта он занимает центральное место. По крайней мере, такова была идея.
Он, если быть точным, пойман фотографом — как бы случайно! — серьезным и несгибаемым за рулем выкрашенного камуфляжной краской вездехода, такого гигантского, что, кажется, ничто не смогло бы его остановить; или стоит по колено в снежном сугробе, одетый в стильную, но удобную куртку из овчины, такие же брюки и водолазку цвета слоновой кости с пронзительным взглядом в будущее; или спокойно идет по шаткому мосту через замерзшую реку с министром обороны Сергеем Шойгу, плетущимся позади; а затем — наслаждается пикником на открытом воздухе с сосисками и сырами вместе с господином Шойгу (одетым в соответствующий костюм) за столом, покрытым белой скатертью и меховыми шкурами на скамейках, металлические кружки подняты в гармонии.
Но господин Путин всегда выбирал другой подход. Такой, где делается акцент на физически активном действии, говорящем о старых стереотипах мужественности и силы, а не на мягкотелом перекладывании бумажек. Не говоря уже о хорошем здоровье. Тот подход, который позволяет вам оставаться работоспособным в офисе в течение длительного времени.
Это стало само по себе чем-то вроде вида абсурдистского искусства.
Он был сфотографирован, например, в похожем костюме из овчины в 2010 году, правда, без меховой шапки и варежек, — скачущим на лошади по сибирским снегам, а также во время поездки в российскую Арктику, где обнимал белого медведя. Он ездил на мотоцикле в костюме из черной кожи (фотография, которая была настолько популярна, что британская компания Matchless London назвала такую куртку в его честь), играл в хоккей (забивая много голов) и тренировался с российской командой по дзюдо.
Формирование им этого образа человека, способного на впечатляющие поступки, достигло апогея в 2017 году, когда Путин был сфотографирован с обнаженным торсом во время охоты, подводной охоты и других мужественных занятий на сибирских просторах. Потом его застали греющимся на солнце без рубашки, с глазами, скрытыми под черными очками.
«Как можно было не голосовать за такой торс?» — интересовалась тогда одна московская газета. Наверное, это был лишь риторический вопрос.
В 2019 году Путин переключил формирование своего имиджа на снимки, которые указывали на его связь с землей, а не на доминирование над ней. Тогда он позировал, мирно сидя в поле с букетом полевых цветов в руках, которые, по-видимому, сорвал сам, или полулежа на вершине каменистой горы. При этом он оставался в костюме оливково-зеленых оттенков, напоминавшим камуфляж. Неявное сообщение было все еще жестким. Это было просто больше о том же: жестко, но с любовью.
Новые фотографии из Сибири прочно вписываются в эту традицию. Если они не совсем тонкие, — на самом деле создание имиджа настолько очевидно, что это вызвало изрядную долю насмешек и мемов в социальных сетях, — то также верно и то, что когда дело доходит до Путина, тонкость никогда не была частью… ну, его фотографического изображения.
Ванесса Фридман — директор раздела мод и главный критик моды газеты «Нью-Йорк таймс». До этого была редактором раздела мод газеты «Файнэншл таймс».