Многие аналитики в последние недели обеспокоены значительным наращиванием российских вооруженных сил вдоль украинской границы. Российские войска сосредотачиваются в районах вблизи территории, на которой продолжается конфликт на Донбассе, а часть войск передислоцирована в Крым. Что же происходит на фоне пограничных стычек, предупреждений Кремля и нагнетания риторики в российских государственных СМИ?
Некоторые эксперты высказывают предположения, что президент России Владимир Путин, возможно, ищет конфронтации с Украиной, чтобы укрепить свои позиции у себя в стране. Согласно сообщениям из России, поддержка самого Путина падает, а в сентябре его непопулярную правящую партию ждут выборы.
Однако данные свидетельствуют о том, что Путину, возможно, будет сложно использовать внешнюю политику для мобилизации поддержки военного вмешательства. Россияне решительно поддержали аннексию Крыма в 2014 году, но в остальном к российской внешней политике относятся сдержанно. Вместо того чтобы относиться к Западу с негодованием или вынашивать смутные неоимперские идеи, российская общественность относится к внешней политике Путина неоднозначно. И вот почему это важно.
Крым был исключением
После аннексии Крыма рейтинг одобрения Путина на протяжении четырех лет удивительным образом находился на уровне 80% и выше, и, возможно, именно поэтому говорят, что общественность одобряет российскую агрессивную внешнюю политику. Аннексия вызвала «коллективную эйфорию», которая «привела к эмоциональному всплеску гордости, надежды и доверия к руководству России».
Поддержка российской общественности была высокой отчасти потому, что аннексия была в основном бескровной. Политика в отношении Украины, которая могла бы обойтись более высокой ценой, была гораздо менее популярна. В мае 2014 года, когда боевые действия на востоке Украины были ожесточенными, только 31% респондентов поддерживали «оказание прямой военной помощи, такой как ввод войск». К августу 2015 года этот показатель снизился до 20%. В опросе 2015 года был задан следующий вопрос: «Если бы вы узнали, что в рядах ополченцев воюют кадровые российские военные, как бы вы к этому отнеслись?». Только 33% ответили «положительно»: 9% «целиком положительно» и 24% — «скорее положительно».
И речь идет не только об Украине. В августе 2017 года только 30% россиян заявили, что считают, что Кремль должен продолжать военную операцию в Сирии, а 49% — что Кремль должен их прекратить. Возможно, в марте 2014 года Путин и утверждал, что «мы [русские] — один народ с Украиной….
Мы не сможем друг без друга», но опрос, проведенный в январе 2020 года, показал, что 82% россиян считают, что Украина должна быть независимым государством, и только 15% считают, что «Россия и Украина должны объединиться в одно государство». Эти цифры с 2008 года не особо изменились. В целом «объединение» поддерживает незначительное количество респондентов: летом 2020 года объединение с Белоруссией поддерживал только каждый четвертый россиянин.
Россияне предпочитают благополучную жизнь статусу сверхдержавы
Конечно, национальная гордость для русских важна. Общественная поддержка армии, служб безопасности и церкви высока и продолжает расти. Участвующие в опросах респонденты часто связывают национальную гордость с победой России во Второй мировой войне, достижениями в освоения космоса и (в последнее время) с аннексией Крыма. Более того, большинству россиян нравится возвращение Москвы в мировую политику. Они считают свою страну сверхдержавой, и подавляющее большинство — около 80% — поддерживают сохранение этого статуса. В 2018 году 47% респондентов назвали восстановление статуса великой державы величайшим достижением Путина.
Но быть великой державой является недешевым удовольствием, и когда россиян просят сделать выбор, статусу великой державы они предпочитают экономическое развитие. Каждые несколько лет «Левада-центр» задает россиянам вопрос: хотели бы они видеть свою страну «великой державой, которую другие страны уважают и побаиваются», или «страной с высоким уровнем жизни, пусть и не одной из самых сильных стран мира». Лишь в 2014 году, в разгар крымского кризиса, большая часть россиян сочла статус великой державы важнее высокого уровня жизни (соответственно 48% и 47%). В другие годы больше россиян предпочитали высокий уровень жизни — и зачастую с большим отрывом (в 2017 году, например, 57% и 42% соответственно).
Результаты опроса показывают, что россияне сдержанно относятся даже к тому, чтобы нести бремя затрат, связанных с аннексией Крыма. Опрос, проведенный летом 2019 года, показал, что 16% россиян готовы нести бремя этих затрат «в значительной мере», 26% готовы нести бремя затрат «в какой-то мере», а 36% вообще «не готовы». Данные опросов не подтверждают общепринятого мнения, согласно которому российскую внешнюю политику определяют глубоко укоренившаяся национальная история и культура, поддерживающая статус великой державы.
Вторжение на Украину может не вызвать особого энтузиазма
Внешнюю политику Путина определяет не общественное мнение, но трудно представить, чтобы Кремль полностью его игнорировал. Вопреки распространенному мнению о том, что Путин может начать диверсионную войну для усиления своей поддержки, российская общественность, вероятно, отнеслась бы к такому шагу скептически, заставив Кремль изрядно постараться, чтобы убедить общественность своей страны в необходимости этого шага. Как отмечает один из наблюдателей, после непродолжительной войны с Грузией в 2008 году и начала интервенции в Сирии в 2015 году рейтинги одобрения Путина упали.
В первое десятилетие своего пребывания у власти Путин достиг большой популярности благодаря экономическому буму, а во второе он обеспечил себе популярность за счет успеха аннексии Крыма. По мере того как эти достижения остаются в прошлом, Путин с переменным успехом убеждает общественность в том, что Россия вернула себе статус мировой державы. У Кремля по-прежнему есть огромные возможности навязывать свою трактовку событий и проводить свою линию внутри страны, и подробности его действий будут иметь значение, но добиться общественной поддержки прямого военного вторжения на восток Украины будет непростой задачей даже для Путина.