Владимир Зеленский решил пойти ва-банк. После беседы с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, он отбросил дипломатические формулировки и заявил, что только вступление его страны в эту организацию позволит завершить войну в Донбассе. Он (возможно, в порыве отчаяния) обратился к такому шагу на фоне самой масштабной за последние годы концентрации российских войск у восточных границ Украины и в оккупированном Крыму.
Зеленский наверняка предполагал, что его слова не встретят восторженного отклика, а даже дружественно настроенные к нему западные лидеры воспримут их как попытку выкрутить им руки. Он упрекнул Альянс в том, что тот несерьезно относится к Украине, которая вот уже 13 лет стоит у дверей зала ожидания в качестве «кандидата на кандидата» и смотрит в официально открытую, но фактически закрытую дверь.
То, что он услышал в щелку этой двери, не оставляет иллюзий. Пресс-секретарь Белого дома, комментируя заявление Зеленского, сказала, что Америка поддерживает Украину, но решение о расширении должно приниматься на натовской площадке. Можно предположить, что примерно то же самое украинский президент услышал от Джо Байдена во время состоявшегося неделю назад разговора. Если Киев решил «сейчас или никогда», то Вашингтон ответил ему «не сейчас», хотя приветственная формула прозвучала давным-давно.
Старое вето Путина
Бухарестский саммит НАТО в 2008 году, первая встреча лидеров западного союза на территории новой страны-члена, был особым событием. США и Альянс тревожили в тот момент две неблагоприятно развивающиеся войны, в Афганистане и Ираке, для переброски людей и техники им была нужна Россия. Хотя Восток и Запад уже вели ожесточенный спор о сферах влияния, Владимира Путина пригласили на заседание Совета Россия — НАТО.
Годом ранее на конференции в Мюнхене он отчитывал США за то, что те создали однополярный мир и навязали всем свою волю, что неминуемо приведет к катастрофе. Когда в 2004 году в НАТО вступали соседствующие с Россией страны Балтии, Путин пришел в ярость, но был еще слишком слаб. Когда во время ельцинской смуты при помощи множества друзей, воспользовавшись «окном возможностей», к Альянсу стремительно присоединились Польша, Венгрия и Чехия, он мог лишь бессильно на это взирать, скрежеща зубами в Петербурге.
«Оранжевая революция» на Украине и «революция роз» в Грузии сделали реальной перспективу интеграции этих стран с Западом, а Путин, уже находившийся у власти, понял, что распад остатков советской сферы влияния — лишь вопрос времени. Вскоре после этого он произнес свою знаменитую фразу о том, что распад СССР был величайшей геополитической катастрофой XX века. Стремясь предотвратить следующую, он пытался любой ценой заблокировать планы по размещению элементов системы ПРО в Польше и Чехии, признание Западом независимости Косово, а в первую очередь — маячащий на горизонте очередной этап расширения НАТО. На закрытой встрече с лидерами Альянса он, как рассказывают, напрямую заявил, что ответит на присоединение Украины аннексией Крыма и Донбасса.
В 2008 году из Бухареста Путин привез половинчатый успех: Альянс пригласил Хорватию и Албанию к переговорам о вступлении (обе страны сделали это в 2009), в результате протеста Греции тот же процесс в отношении Македонии был приостановлен, а Украина и Грузия получили отказ из-за вето Германии и Франции. В заявлении по итогам саммита было сказано только, что обе эти страны однажды станут членами НАТО. К теме планировалось вернуться через полгода, но этого не произошло, поскольку Путин повел еще более жесткую игру.
Две войны за НАТО
Бухарестский саммит прошел в апреле 2008 года, но сейчас воспоминания о нем стали туманными, поскольку в память врезались события августа того года, когда на Тбилиси двинулись российские танки и самолеты. Россия впервые решилась изменить пронатовский курс одной из бывших республик советской империи военными методами.
Запад тогда еще плохо понимал намерения Путина и не увязал операцию на Кавказе с предшествовавшими ей заявлениями неоимперского лидера России. Одним из немногих, кому удалось верно предсказать развитие событий, был польский президент Лех Качиньский (Lech Kaczyński), возможно, помнивший путинские угрозы, которые прозвучали в Будапеште. Запад распрощался с иллюзиями относительно перезагрузки отношений с Россией, в процесс которой он вложил много сил, лишь тогда, когда пророчество, гласившее, что после Грузии нападению подвергнется Украина, страны Балтии и Польша, начало сбываться.
Удивительно, но в странах НАТО до сих пор остались люди, верящие в возможность перезагрузки, хотя Путин продемонстрировал бескомпромиссный подход к прозападным устремлениям Украины. То, что тогда на Майдане детонатором была тема ЕС, а не Альянса, особого значения не имеет, ведь Россия относится к ним обоим с практически одинаковой враждебностью и подозрительностью. Важно то, что в 2014 году Путин развязал на Украине новую опосредованную войну с НАТО, а аппарат агрессии, провокаций, дестабилизации и дезинформации был пущен в ход как против подвергшейся нападению страны, так и против членов Альянса.
Тот пережил потрясение и быстро принялся латать дыры в системе обороны. Одновременно Запад предпринимал, сначала активные, а потом все менее решительные попытки прекратить кровопролитие и остановить конфликт путем политических договоренностей с Москвой, введя также против нее не слишком эффективные санкции. В контексте перспектив членства Украины и Грузии в НАТО оцепенение, спровоцированное Путиным, никуда не ушло. Тема, которую поднимают украинские и грузинские политики и СМИ, стала практически табуированной.
Появились также новые формальные и объективные препятствия: страна, не имеющая полного контроля над своей территорией, не может быть принята в Альянс, такое правило утвердили еще до первого этапа его расширения на восток. В своих заявлениях НАТО говорит о том, что поддерживает территориальную целостность Украины и не признает аннексию Крыма и оккупацию Донбасса, но на практике реальной помощи в противостоянии россиянам предложить не может. Призыв Зеленского мало что изменит, ведь члены организации не собираются ввязываться в войну с Россией.
Обратная сторона медали
Присоединение к НАТО означает, что новый член и все страны, согласившиеся на появление нового союзника, берут на себя серьезные обязательства, включающие вступление в боевые действия, если возникнет такая необходимость. В современной ситуации баланс выгод и затрат выглядит таким образом, что главным «получателем» в системе безопасности выступала бы Украина. Это, однако, не означает, что она не может внести свой вклад.
Уже сейчас как страна-партнер Альянса она принимает активное участие во многих военных миссиях. Украинцы располагают многочисленной армией, а поэтому могут предложить большие контингенты сил, что охотно и делают. Они также, бесспорно, обладают самым обширным опытом противостояния России и предоставляют НАТО бесценные разведывательные данные и возможность проверить «в бою» тактику и технику. Украина интенсивно модернизирует свои силы, в ускоренном темпе внедряет новые решения в сфере вооружений, скоро она сможет успешно их экспортировать и станет влиятельным игроком на международном рынке.
Все это не меняет того очевидного факта, что Киев в первую очередь сам ждал бы помощи, чем мог бы предложить что-то взамен. Разумеется, Альянс опирается на общие ценности и предлагает новым членам «зонт безопасности», не требуя от них многого. Он показал это, приняв слабые в военном отношении небольшие страны со скоромным экономическим и политическим потенциалом. Украина — это, однако, большая и потенциально сильная страна, которая могла бы как стать ценностью, так и, по крайне мере на сегодняшний момент, создать огромные риски
С точки зрения стран восточного фланга, появление простирающегося далеко на восток союзнического буфера выглядит привлекательно, но лишь до тех пор, пока не придется защищать его собственными силами от России. С точки зрения западных стран, оно повлечет за собой отдаление геополитического центра тяжести НАТО от его западноевропейской колыбели и создание дополнительных вызовов в контексте реальных оборонительных возможностей на востоке.
Даже если каким-то чудом удастся урегулировать конфликт при помощи политических методов, нормализовать отношения между Москвой и Киевом и вернуть Украине полный контроль над ее государственными границами, размещение многонациональных сил в потенциально уязвимой зоне российско-украинского приграничья, вообразить себе будет сложно. С другой стороны, 30 лет назад так же сложно было вообразить вступление Польши в НАТО. Оно стало фактом, благодаря чему мы не только обрели безопасность, но и стали ощущать свою принадлежность к западному сообществу, из которой следует обязанность его защищать.
Пока Зеленскому и всей Украине приходится довольствоваться поддержкой на словах, переговорами, телефонными звонками и визитами. Их становится все больше, все громче звучат заявления об обеспокоенности. Возможно, в этом все и дело.
Зеленский преследует свои интересы?
С точки зрения Киева, а точнее, президентского дворца, НАТО — единственный эффективный инструмент для преодоления проблем Украины с Россией. Такую уверенность не разделяют сами украинцы. Правда, в мартовском опросе за вступление в Альянс высказались 57% респондентов, но ранее этот показатель иногда превышал 70%. Гораздо чаще в период после российского нападения 2014 года украинцы делились примерно на три равные части: сторонников присоединения к Альянсу, противников такого шага и неопределившихся. Вдобавок их мнение сильно зависело от возраста, пола, места жительства и взглядов. Пронатовскую позицию занимают чаще живущие в городах на западе страны молодые мужчины, чем пожилые люди и женщины с востока или юга. Этот расклад в целом покрывается с электоратом Зеленского, который после превращения из кинематографического «слуги народа» в реального политика в 2019 году завоевал сердца почти трех четвертей избирателей.
Сейчас такая популярность — уже история. Рейтинг Зеленского и его правящей партии в последние месяцы снижается, они крайне нуждаются в новом импульсе. Российская эскалация у границ в этом плане была с политической точки зрения полезна: она позволила обратиться к украинцам со сплачивающим посланием и возобновить связи с миром. Главной наградой стал разговор с Байденом. Еще одной — искренняя обеспокоенность западных держав передвижением российских войск.
Зеленский воспользовался ситуацией и не ограничился воззваниями на тему присоединения к НАТО, а указал на наиболее подходящего западного посредника. Им предлагается выступить Канаде: там много украинских иммигрантов, она пользуется всеобщим доверием, а США и Европа считают ее абсолютно надежным союзником. В беседе с премьером Трюдо Зеленский попросил Оттаву убедить скептически настроенных членов Альянса принять Украину в свои ряды.
Украинский президент одним махом восстановил тесные контакты с опытным лидером США и связал свой образ с молодым и вызывающим симпатию политиком нового поколения. Поможет ли это вернуть доверие соотечественников, покажет время, пока важно то, что Зеленский вообще ведет переговоры с западными политическими деятелями, а тема Украины вернулась в международную повестку дня. Однако словами, записями в Твиттере и фотографиями в Инстаграме этот кризис не преодолеть.
Чего добивается Путин?
Хуже того, этот кризис может в любой момент превратиться в очередную кровавую войну. Американцы колебались несколько дней, но в итоге признали, что концентрация российских войск у границ Украины выглядит самой масштабной с 2014 года. Речь идет о нескольких десятках тысяч военных. Понять намерения Кремля по заявлениям Дмитрия Пескова, говорящего, что силы останутся там, где это целесообразно, так долго, как потребуется, довольно сложно.
НАТО представляет, как выглядит ситуация, благодаря авиационной и спутниковой разведке, но даже самые точные данные о количестве и видах техники не дают ответа на вопрос, что собирается делать с ней верховный главнокомандующий. Так что телефоны звонят не только в Киеве, но и в Москве, а аналитики стараются предсказать следующий шаг Путина. Он сам видит слабость Запада, которую не могут заслонить звучащие в последние дни заявления с выражением обеспокоенности и призывы сохранять сдержанность, адресованные, к удовольствию Кремля, обеим сторонам.
Путин знает, что ему практически сошли с рук применение химического оружия на территории члена НАТО (покушение на экс-шпиона Сергея Скрипаля в Солсбери) и попытка убийства Алексея Навального (тоже с применением боевого отравляющего вещества). Он видит, что Запад практически оставил попытки разрешить конфликт (то есть добиться ухода России с занятых и оккупированных территорий Украины) политическими методами. Он наверняка радуется тому, что подняв вопрос вступления в НАТО, Зеленский добавил штрих к вызывающей у россиян массу эмоций картине «окружения России» западными войсками и базами, появлением которых на Украине неоднократно пугала российская пропаганда. Кремль при этом не может не осознавать, что относительную безнаказанность гарантирует ему невероятно прочная энергетическая пуповина, связывающая Россию и Западную Европу. Москва, в соответствии со своей традиционной тактикой, может усиливать давление и проверять, как далеко ей позволят зайти. Путин чувствует себя хозяином положения, по крайней мере, до тех пор пока в своих поползновениях не пересекает границу НАТО. Но даже если это произойдет, он (в еще большей степени, чем в рамках конфликта с Украиной) рассчитывает, что коллективная оборона рухнет из-за страха или апатии, Альянс примет очередные свершившиеся факты и не возьмется за оружие даже ради защиты собственной территории.
Заставит ли Украина проснуться Запад?
Украинский президент мог перегнуть палку, высказаться не слишком дипломатично, вызвать раздражение у многих партнеров на Западе, но у поднятой им бури есть положительные аспекты. Североатлантический альянс уже понимает, что ему не удастся легко избавиться от проблемы Украины, а раз он не может разрешить ее самостоятельно, ему придется снова подключить к работе своих лидеров и партнеров. Прежде всего тех, которые несколько лет назад взяли на себя ответственность за эту сферу, то есть участников нормандского формата — Францию и Германию. Их прозвучавший на прошлой неделе призыв, из которого следовало, что Украина в равной степени несет ответственность за ситуацию, не дает, однако, надежд на перелом. Так что к игре должны подключиться американцы.
Дипломатическая активность уже видна. Вашингтон проснулся, проходят очередные переговоры в международном формате QUINT под руководством Великобритании. Считавшаяся некогда самым близким партнером Украины в регионе Польша пытается перехватить инициативу при помощи визита в Киев главы МИД и резких заявлений. Украинскую тему нужно как можно быстрее поднять на площадке ЕС и заново, на более высоком уровне, НАТО.
Россия должна получить четкий сигнал: ни шагу дальше. Если спустя семь лет после аннексии Крыма и входа россиян в Донбасс Запад проспит или замолчит очередной этап военного запугивания Украины, придется признать, что вопреки своим заявлениям он обрек ее на прозябание в серой зоне, на ничьей земле, которую России будет проще захватить без боя.