Справедливое сравнение ситуаций с нарушениями прав человека в различных странах мира, включая Соединенные Штаты — это сила во благо. Мнение тех, кто считает это попыткой ответить критикой на критику, стоит игнорировать.
В эпоху первой холодной войны между Западом и Советским Союзом несправедливость и нарушения прав человека оказались одной из центральных тем. Это должно было стать позитивным событием, однако тема защиты прав человека лишилась своей ценности вследствие использования ее в идеологических целях и постепенно превратилась в инструмент пропаганды.
В основе такой пропаганды лежит не ложь или преувеличение, а выборочность. К примеру, в то время все внимание было приковано к абсолютно реальным репрессиям советского режима в Восточной Европе, а жестокие преступления поддерживаемых Западом диктаторов в Южной Америке обходились молчанием. Политическая кампания по превращению темы прав человека в оружие была грубой и лицемерной, однако она оказалась чрезвычайно эффективной.
Теперь, когда мы вступаем во вторую холодную войну с Китаем и Россией, нам следует усвоить несколько важных уроков первой холодной войны, поскольку сейчас мы наблюдаем работу все тех же механизмов пропаганды. Западные правительства и пресса неустанно критикуют Китай за репрессии в отношении мусульман-уйгуров в провинции Синьцзян, однако они почти никогда не упоминают о репрессиях в отношении кашмирских мусульман в контролируемом Индией Кашмире. Западные дипломаты и СМИ открыто негодуют, когда Россия и сирийское правительство бомбят мирных жителей сирийского Идлиба, однако бомбовые удары по мирным жителям в ходе поддержанной Западом военной кампании Саудовской Аравии в Йемене занимают одну из самых низких строчек в их новостной повестке.
Пропагандисты в правительстве и в журналистике — поскольку журналисты, руководствующиеся этим выборочным подходом, ничуть не лучше пропагандистов — понимают, что им могут предъявить обвинение в лицемерии. Люди спрашивают их, в чем, собственно, разница между массовыми арестами, исчезновениями и пытками, которым подвергаются кашмирцы, и таким же жестоким обращением с уйгурами.
Это весьма разумный вопрос, но пропагандисты уже успели выработать две линии защиты против него. Первая линия — заявить, что те, кто спрашивает «а как насчет Кашмира или Йемена», всего лишь пытаются засыпать оппонента встречной критикой, отвлекая внимание от преступлений, совершающихся против уйгуров и сирийских мирных граждан. Нелепость этого утверждения заключается в том, что осуждение жестоких преступлений и репрессий в одной стране по какой-то неясной причине мешает осуждать точно такие же преступления в другой.
Истинная цель этого гамбита, с точки зрения тех, кто ведет информационные войны, заключается в том, чтобы обойти удобным молчанием преступления «нашей стороны» и сконцентрировать все внимание на преступлениях «противоположной стороны».
Вторая линия защиты, которую используют, чтобы избежать сравнения между преступлениями, совершаемыми нами и нашими друзьями, и преступлениями наших врагов — максимально демонизировать врагов, чтобы проводить параллели и говорить о каком-то сходстве стало попросту невозможно. Такая демонизация — ее иногда называют «монстеризацией» — очень эффективна, потому что она лишает противоположную сторону возможности быть услышанной, то есть ей автоматически никто не верит. В 1990-х годах я писал, опираясь на массу объективных данных, что санкции ООН против Ирака ежемесячно убивали тысячи детей. Но никто не обращал на это внимания, потому что те санкции, согласно всеобщему мнению, были направлены против Саддама Хусейна (на самом деле они не причинили ему никакого вреда), а он в свою очередь был воплощением зла. В 2003 году вторжение в Ирак, которое возглавили Соединенные Штаты, было аргументировано тем, что в распоряжении Саддама Хусейна якобы было оружие массового уничтожения, и всех тех, кто осмеливался предположить, что доказательства этого выглядят довольно сомнительно, немедленно объявляли тайными сторонниками иракского диктатора.
Какой бы бесхитростной ни была эта PR-тактика, она неизменно демонстрирует свою высокую эффективность. Одна из причин, по которой она работает, в том, что людям хочется думать, что все конфликты ведутся между хорошими и плохими, между ангелами и демонами. Другая причина заключается в том, что это заблуждение активно подпитывается многими представителями СМИ, которые предпочитают следовать диктуемой правительством повестке.
Теперь, когда после окончания президентства Дональда Трампа президент Джо Байден стремится вернуть Соединенным Штатам статус вместилища свободы и демократии, мы вновь вернулись к этим классическим информационным стратегиям. Чтобы восстановить авторитет Америки в глазах мира, необходимо выставить Трампа с его симпатией к автократам и привычкой называть всех, кто ему не нравится, террористами, как некое отклонение в американской истории.
Тем не менее, значительная часть населения планеты посмотрит видео о том, как Дерек Шовин (Derek Chauvin) медленно душил Джорджа Флойда, после чего люди, возможно, перестанут видеть Америку в прежнем свете — несмотря на обвинительный приговор, вынесенный этому полицейскому в Миннеаполисе на этой неделе.
Когда советника по вопросам национальной безопасности Джейка Салливана (Jake Sullivan) спросили о том, какой эффект этот приговор будет иметь в международных масштабах, он сказал, что Америке необходимо «продвигать и защищать справедливость внутри своих границ», если она хочет убедительно заявлять, что она делает то же самое за их пределами. Однако он назвал попыткой «засыпать встречными обвинениями» и неприемлемой попыткой «уравнять в моральном смысле» предположение о том, что протесты Соединенных Штатов по поводу тюремного заключения и жестокого обращения с Алексеем Навальным в России и по поводу действий китайских властей в Синьцзяне и Гонконге сводятся на нет тем фактом, что в Соединенных Штатах за решеткой находятся 2,4 миллиона человек — это один из самых высоких показателей численности заключенных в мире.
Вопреки тому, что говорят Салливан и другие представители истеблишмента по поводу сравнения Соединенных Штатов с Россией и Китаем, попытки «засыпать оппонента встречными аргументами» и «уравнять в моральном смысле» могут оказаться мощной «силой во благо». Они оказывают влияние на крупные державы — хотя и не такое сильное, как хотелось бы — заставляя их исправлять свое поведение исключительно ради собственной выгоды, что позволяет им критиковать противников, не выглядя при этом откровенными лицемерами.
Так было в эпоху первой холодной войны, когда осознание того, что Советский Союз успешно использует проблему расовой дискриминации в Америке, чтобы дискредитировать Соединенные Штаты как поборника демократии, сыграло важную роль, убедив политиков в Вашингтоне согласиться на расширение гражданских прав чернокожих американцев.
Как только стремление «засыпать оппонента встречными аргументами» и «уравнять в нравственном смысле» станет нормой в работе СМИ, у правительства Соединенных Штатов появится мощный мотив для того, чтобы попытаться положить конец милитаризации сил американской полиции (в 2019 году полицейские застрелили 1004 человек). Это верно и в отношении того, как полиция относится к вопросу расы.
Холодная война между глобальными державами приводит к множеству пагубных последствий, однако у нее могут быть и благоприятные результаты. Одним из забытых последствий того, что Советский Союза запустил в 1957 году первый космический спутник, стало то, что этот запуск послужил толчком к резкому росту расходов американского правительства на научное и всеобщее образование.
Тем не менее, первая холодная война представляла собой по большей части бессмысленный обмен обвинениями, в котором тема прав человека стала оружием информационной войны. Можно ли что-либо сделать, чтобы предотвратить подобное теперь, когда мы вступаем во вторую холодную войну?
Было бы наивным полагать, что правительства перестанут порочить репутацию своих врагов и делать для самих себя исключения, если только общественное мнение не вынудит их вести себя лучше. А этого можно добиться, только если мы перестанем выборочно сообщать о нарушениях прав человека и демонизировать всех противников наших национальных правительств, называя их изгоями.