Москва — Виктория Райх в свои 25 — закаленная оппозиционерка, и знает российскую пенитенциарную систему не понаслышке. Но даже она удивилась, когда ее рукописные весточки к заключенным коллегам раз за разом отклоняли. В них она передавала, что Леонид Волков, правая рука Алексея Навального, объявил о закрытии почти 40 штабов (ФБК и аффилированные с ним организации признаны в России иноагентами — прим. ред.) по всей стране — включая тот, что в Екатеринбурге, которому они посвятили всю жизнь.
Государственные обвинители требуют, чтобы сторонников Навального заклеймили экстремистами, тем самым поставив их в один ряд террористами вроде «Аль-Каиды» (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.). После этого организовывать дальнейшие акции протеста или кампании станет чересчур рискованно.
Штабы Навального сыграли решающую роль в распространении его идей в российских регионах. Во многом благодаря им и интернету он вырос в фигуру национального масштаба. Новость об их закрытии широко освещалась в СМИ и вряд ли может считаться конфиденциальной информацией.
«Мне сказали, что письма не пропускают из-за фамилий Навальный и Волков, — сказала Райх. — Как можно взять и запретить имена? К тому же в России Волков — самая обычная фамилия!».
Это лишь один из массы примеров, как далеко зашла власть в своих нападках и попытках дискредитировать Навального и его соратников за последние недели. «Будто вся страна на военном положении, — сказала Райх. — Одни относятся к тебе, как к родному, другие видят в тебе преступника, которого хотят бросить в тюрьму».
Пока что ей удается избежать ареста — она в бегах и скрывается. Но всех ее коллег — теперь уже бывших — заточили в тюрьму за демонстрацию 21 апреля. Акция протеста, прокатившаяся по десяткам российских городов, стала последней попыткой обеспечить Навальному независимую медицинскую помощь — сообщается, что его здоровье после ареста в конце января резко ухудшилось.
Но, как объявил небольшой толпе демонстрантов за несколько минут до того, как его увезла полиция, бывший глава екатеринбургского штаба Навального Алексей Гресько: «Это драка посерьезнее». «Маховик репрессий запущен. Сегодня они нацелились на Алексея, завтра — на каждого из нас», — сказал он. Ранее в тот же день правоохранительные органы провели обыски у него дома и в штабе избирательной кампании, конфисковав компьютеры и другое оборудование.
Преследование «экстремистов»
Закаленная российская оппозиция привыкла не обращать внимания на мелкие притеснения и короткие сроки за решеткой — тот же Гресько сейчас отбывает 29-дневный срок за нарушение закона о протестах — для них это трудовые будни. Но даже самые хладнокровные из них признают, что в России идут коренные перемены. К тому времени, когда Гресько выйдет на свободу, протест, который он помог организовать всего несколько недель назад, уже отойдет к прежней эпохе.
Если московский суд вынесет вердикт против организации Навального, а на это указывает временная заморозка ее деятельности, организаторам «экстремистских» протестов или кампаний грозит до десяти лет тюрьмы. Даже самая призрачная связь с организацией Навального, например пожертвования или поддержка в социальных сетях, может обернуться судебным преследованием.
Траектория путинской власти давно ясна. Визитной карточкой его последнего срока стало подавление гражданского общества — все более строгими законами, которые послушно принимает марионеточный парламент. Но в последние недели крещендо репрессий выросло настолько, что потрясло даже самые опытных кремлеведов.
«Мы каждый день просыпаемся в новой стране!» — воскликнул недавно аналитик Константин Гаазе в эфире телеканала «Дождь», одного из немногих оставшихся независимых СМИ.
Большинство комментаторов причину последнего витка репрессий видят в предстоящих этой осенью парламентских выборах и возвращении Навального в Россию в конце января из Германии, где он лечился после отравления «Новичком».
По мнению Навального, Путина оскорбило одно то, что он выжил. И даже если это не совсем так, то последующее поведение Навального — уж точно.
Выйдя из комы, Навальный во всеуслышание обвинил Путина и заявил, что тот лично отдал приказ о покушении — хотя Кремль какую-либо связь с отравлением отрицает. Затем Навальный самым унизительным образом назвал имена и открыл лица предполагаемых прихвостней в своих разоблачениях на YouTube. И наконец — это, пожалуй, хуже всего — у него хватило наглости вернуться в Россию.
Многие, в том числе в штабе Навального, полагали, что Кремль оставит его на свободе. Но этого не произошло. Лидера оппозиции схватили, едва он ступил на российскую землю. Повторное дело о хищении (союзники Навального и Европейский суд по правам человека считают его политически мотивированным) стало поводом для ареста на долгие годы.
Но заключение Навального стало не торжественным финалом, а, скорее, свистом плети перед новыми расправами — на улицах (после протестов в поддержку Навального арестовали 13 тысяч человек) и не только.
Благодаря сложной сети видеонаблюдения полиция стала ходить по домам. Вздох облегчения, когда ты возвращаешься с протеста домой целым и невредимым теперь тоже канул в лету.
Несколько журналистов и одна студенческая газета находятся под следствием за освещение протестов в поддержку Навального. А в прошлом месяце популярный новостной сайт «Медуза» получил ярлык «иностранного агента» (организация признана в России иноагентом — прим. ред.), что спровоцировало массовый отток рекламодателей. (Банкротство удалось предотвратить лишь благодаря народному сбору средств).
«Сначала преследовали активистов…»
На скамье подсудимых оказались и адвокаты. Недавно арестовали известного адвоката по делам о государственной измене Ивана Павлова, который представляет организацию Навального в деле об экстремизме.
«Сначала преследовали активистов, потом стали преследовать журналистов, затем — адвокатов. Не спрашивай, по ком звонит колокол, — кремлевская политическая колокольня звонит по каждому гражданину России и по самым экзотическим поводам. Как говорилось в прежние времена: был бы человек — статья найдется», — написал в издании VTimes политолог Андрей Колесников, цитируя печально известного своей жестокостью начальника сталинской тайной полиции.
Такие параллели со сталинским Большим террором и, что гораздо менее впечатляюще, с репрессиями брежневского застоя, стали обычным явлением. И хотя сегодняшней России до лагерного государства еще далеко, эти сравнения все же отражают атмосферу тотального беззакония. Как Путин, придя к власти, восстановил советский гимн с измененным текстом, так и в последних репрессиях отчетливо слышится карательный советский мотив, хотя отдельные ноты и отличаются.
Новый метод борьбы с инакомыслием — это отход от хитроумного способа, которым Кремль разрядил последнюю значительную волну протестов в 2011-2012 годах, удовлетворив некоторые из требований (или создав такую видимость). «Как и тогда, Кремль пытается опередить оппозицию. Но на этот раз распоряжаются не управленцы, а люди в военной форме, — сказал Гаазе, выражая популярное мнение, что руководящая роль российского военно-силового истеблишмента постоянно крепнет. — Раньше было так: ты выходишь на протест, но мы уже решили проблему. А теперь: ты собираешься протестовать, а мы уже поджидаем тебя у дверей. Или берем тебя потом».
В самом деле, от мутных законов в сочетании с раздутыми обвинениями в адрес Навального и его соратников многие россияне задумались: уж не они ли следующие. По идее российское законодательство не имеет обратной силы против тех, кто раньше поддерживал движение Навального. Но в сегодняшней России ни в чем быть уверенным нельзя.
«Тому, кто хочет исключить малейшие риски, придется удалить в своих профилях в социальных сетях все, что связано с Навальным или ФБК», — предупредил недавно известный правозащитник Павел Чиков.
Еще российские парламентарии предложили закон, запрещающий любому «причастному» к экстремизму баллотироваться на выборах в Госдуму. В его нынешнем виде законопроект будет иметь обратную силу, запретив соратникам Навального, а также тысячам простых россиян участвовать в политической жизни.
Цель у этого, судя по всему, одна: расстелить красную ковровую дорожку перед правящей «Единой Россией» на осенних выборах и обеспечить ей парламентское большинство. Но даже после этого ожидать оттепели россиянам не стоит, предостерегают многие аналитики.
«Нелояльных Кремлю по сути приравняли к террористам… Это также означает, что ни на какие уступки идти нельзя, потому что их требования будут лишь расти», — сказал «Дождю» политолог Владимир Пастухов.
Впервые с распада Советского Союза организованная оппозиция в России объявлена вне закона. Однако многие в стане Навального не согласны, что им конец. Они считают, что Навальный был лишь громоотводом для недовольства россиян падением уровня жизни, общим положением дел и страхов насчет окружающей среды.
В Екатеринбурге Райх заметила явные изменения с 2017 года, когда только открылись штабы Навального: «Сейчас к нам приходят и спрашивают: а когда следующий протест? Так что мы видим горизонтальное движение». Она не исключает, что бывшие активисты создадут новую группу или будут действовать в одиночку. «Они могут запретить вам участвовать в официальной политике, но думать и действовать, как велят принципы, они не запретят», — сказала она.
И в этом-то и заключается ирония: добиваясь безраздельного контроля, Кремль рискует собственноручно завязать себе глаза. После непопулярного решения повысить в 2018 году пенсионный возраст, доля россиян, считающих, что их страна идет не туда, резко подскочила — и с тех пор колеблется в районе 40 процентов, по данным независимого «Левада-центра» (признан в России иноагентом — прим. ред.). И рейтинг одобрения Путина скатился с рекордных высот после аннексии Крыма до уровня 2011-2012 годов, когда антикремлевские протесты поддержали десятки тысяч человек.
Как заявил в комментарии сайту «Радио Свобода» (признана в России иноагентом — прим. ред.) аналитик Аббас Галлямов: «Власти сами у себя отобрали барометр. Что-то шевелится на глубине. В какой-то момент оно неизбежно всплывет на поверхность и застигнет их врасплох».
Или, как оптимистично отмечает Райх: «Да, это новая эра. Но даже она рано или поздно закончится».