Ричард Стенгел (Richard Stengel), бывший заместитель госсекретаря США, автор книги «Информационные войны» (Information Wars): «Мне 66 лет, чем старше я становлюсь, тем больше я связан с миром, но взрослел я, работая с Манделой. Трамп — это порождение не Твиттера, а телевидения, и такого как он больше не будет. Китай всегда проецировал свою пропаганду внутрь страны, но его вакцина и Новый шелковый путь делают ее единой».
Вакцина «Спутник V» — лучшее оружие постсоветской России. Это мягкая сила, которая действует эффективней ядерных ракет и стоит меньше. Путин пережил поражение своей страны в холодной войне, а поражение это, понесенное без единого выстрела, наступило после того, как благополучие русских принесли в жертву созданию межконтинентальных ракет. Поэтому, когда Путин пришел к власти в 90-ые годы, он попытался нейтрализовать мягкую силу Голливуда, создав российские телеканалы, но Netflix обошел их, и сегодня русские со скромными результатами ведут свою битву дезинформации в социальных сетях. Я приму к сведению замечание заместителя госсекретаря Стенгела о том, что одна хорошая вакцина или один хороший фильм сильнее, чем ракеты. Надеюсь, это примут к сведению во всех министерствах.
La Vanguardia: Сегодня Путин — это Распутин фальшивых новостей?
Ричард Стенгел: Следует различать жесткую силу (мощь армии, нефти, ядерного вооружения) и мягкую силу (фальшивые новости и дезинформация).
— Путин достиг совершенства в них обеих?
— Обама назвал его «президентом региональной державы», и это все еще отражает реальность. Сегодня Россия — это всего лишь региональная держава, которая за счет дезинформации пытается выставить себя супердержавой.
— Поэтому Кремль и распространяет фальшивые новости?
— Их не так много, и они не так хороши, как считается. Проблема в том, что мы, демократы, позволяем себя обмануть, но русские действуют не настолько изощренно. В прибалтийских странах мне постоянно твердят, что Москва травит их фальшивыми новостями уже более тысячи лет. Ничего нового.
— А остальных европейцев тоже обманывают?
— Путин считает, что ЕС — это его зона влияния, и поэтому Агентство интернет-исследований из Санкт-Петербурга действует в Польше, Франции, Испании, Германии… По всему ЕС и Великобритании, разумеется.
— Как работает это агентство?
— Штат из примерно 500 аналитиков, хакеров и агентов каждый день просто изучает точки напряженности, которые разобщают каждую из стран, в том числе Испанию, и используют их, чтобы разобщить весь ЕС.
— Я бы сказал, что мы тут сами себя разобщили и без фальшивых новостей.
— А если Путин сумеет разобщить вас еще больше, его власть усилится. То же самое он делает и в США. Он изучает нас и использует соцсети, чтобы разобщить нас.
— И у него получается?
— Его достижения, по правде говоря, достаточно относительны. Давайте посмотрим. Вы, испанцы, сегодня разобщены больше, чем в период вашей гражданской войны? Мы, американцы, разобщены больше, чем во времена нашей гражданской войны? А тогда не было социальных сетей.
— Почему он так помешан на Соросе?
— Потому что он знает, что это одна из точек напряженности для европейцев. Пользуясь им, продвигают идею о том, что украинские демократы — антисемиты. У его хакеров есть книга с рецептами разобщения, которую они каждый день оцифровывают и постят в Твиттере.
— А какие еще у них есть рецепты?
— Другая из классических навязчивых идей российской, а ранее советской, пропаганды — это эксплуатация расового вопроса в США, его они используют с 40-ых годов. И не забывайте, — Путин был агентом КГБ, он знает такие штучки и повторяет их.
— И эта пропаганда эффективна?
— Самая невероятная черта соцсетей заключается в том, что если ты попадешь в точку, то при минимальных усилиях и затратах получишь огромную отдачу. Фейсбук может поставить тысячи работников контролировать эту пропаганду, но он над ними посмеется всего с горсткой хорошо подготовленных агентов из Санкт-Петербурга.
— Как этого избежать?
— Демократические правительства просто-напросто должны давать четкую и честную информацию. Это лучший способ защиты от фейков.
— Почему Путин так помешан на Твиттере?
— Потому что, когда пала Берлинская стена, Путин был офицером КГБ в Дрездене, заурядная участь. Но уже тогда он смог отметить, что СССР потратил миллиарды на ядерное вооружение, жесткую силу и соперничество с НАТО и США, но наша мягкая сила победила и унизила его без единого выстрела.
— И сейчас он сам пытается одержать победу без огня?
— Путин понял, что сила американских ракет ничуть не уступает силе Голливуда и демонстрации процветания. Придя к власти, он стал имитировать это.
— Как?
— Придя к власти в 90-ые, он первым делом создал российские телеканалы, которые вещают по всему миру.
— И это до сих пор работает?
— Капитализм всегда идет быстрее?
— В случае свободного рынка, да. Но сегодня вакцина «Спутник V» — это отличное российское оружие мягкой силы. И стоит она намного меньше, чем межконтинентальные ракеты. В конце концов, один меткий твит до сих пор обходится намного дешевле и может разобщить твоих врагов и объединить союзников вокруг тебя.
— В этом и заключается единственная цель?
— Цель Москвы заключается в том, чтобы заставить всех считать, что она сильнее, чем есть на самом деле, и так заставить остальных, Германию и ЕС, чувствовать себя менее защищенными.
— В борьбе с Путиным что эффективнее: кулак или открытая ладонь?
— Люди делятся на ястребов и голубей. Голуби считают, что, если к нему хорошо относится, он начнет вести себя лучше.
— А вы что думаете?
— Думаю, что спустя 20 лет мы, похоже, опять позволяем русским играть по-крупному на Ближнем Востоке, в Сирии, Йемене, Ливане…
— Почему этот шаг был так эффективен?
— Он вновь позволил России почувствовать себя супердержавой, а этого уже давно не было.
— Нужно ли волноваться из-за Китая?
— Пекин всегда проецировал свою пропаганду внутрь самого Китая, но Новый шелковый путь — это уже демонстрация мягкой силы в качестве глобальной супердержавы. А последние данные о мощи Китая, которые проходят незамеченными…
— Вакцины, вирус, лаборатории?
— На самом деле, Sinovac и его направленность на Латинскую Америку — это ставка в глобальной информационной войне. Но не забывайте, что в США китайских студентов в два раза больше, чем студентов любой другой страны. Они — его черепахи, которые обязательно вернутся домой.