Похоже, сбылась мечта любого американского президента: за политику санкций против «Северного потока — 2» выступает двухпартийный консенсус. Ведь эта политика, соглашаются все, обещает одновременно ослабить соперника и защитить стратегического партнера. Именно такова ситуация, в которой очутился Джо Байден. Раньше он четко выступал за санкции, а теперь решает — обрадовать Германию или уступить давлению Конгресса и ввести новые санкции против «Северного потока — 2». Напомним, почти полностью достроенного газопровода, который должен соединить российских экспортеров с Германией через Балтийское море. Пока что Байден сопротивляется искушению — буквально вчера [19 мая] администрация сняла санкции с некоторых компаний, участвующих в проекте. Ради дипломатии стоит продолжать в том же духе.
Противники трубопровода приводят два аргумента: это увеличит зависимость Европы от российского природного газа и еще больше подвергнет Украину враждебным действиям России. Первое попросту неверно. Трубопровод повлияет не на объем европейского спроса на российский газ, а лишь на маршруты, по которым газ поступает к потребителям. Более того, реформы ЕС по либерализации и интеграции его газовых рынков сделали Евросоюз более устойчивым к перекрытию газа из России. Второй аргумент ошибочно предполагает, что продолжение транзита российского газа через Украину — благо для этой страны.
Безусловно, Украина находится в опасной зависимости от платежей за транзит российского газа, который транспортируется через нее территорию на европейские рынки. Согласно текущему пятилетнему контракту между Москвой и Киевом, Украина планирует получать в среднем около 1,4 миллиарда долларов ежегодно в период с 2020 по 2024 год, что составляет около 3,6% ее государственного бюджета.
Вот где в дело вступает «Северный поток — 2». После завершения проекта он сможет транспортировать в Европу до 55 миллиардов кубометров природного газа, теоретически обеспечивая альтернативный маршрут для 40 млрд кубометров, которые, согласно контракту, должны ежегодно поставляться транзитом через Украину вплоть до 2024 года. Такая возможность предоставит Москве дополнительные рычаги влияния на пересмотр условий и минимизацию своих обязательств перед Киевом после истечения срока действия текущего контракта. Таким образом, остановка работ по строительству трубопровода преподносится как способ защитить Украину от хищного соседа.
Действительно, поддержка Украины отвечает национальным интересам США. Если страна разовьется в действительно независимое, современное, либеральное государство, то может стать своего рода баррикадой против злонамеренных действий России, направленных против Европы. Однако продолжающаяся в Вашингтоне кампания по срыву «Северного потока — 2» — не самый мудрый и контрпродуктивный способ добиться этого, поскольку нынешний статус-кво представляет собой опасную и неустойчивую ситуацию для Украины.
Было бы крайне странно считать победой остановку «Северного потока — 2» только для того, чтобы сохранить договоренность, согласно которой Украина привязана к получению доходов от агрессивного соседа, решившего подорвать ее суверенитет. Более того, статус-кво сохраняет зависимость Украины от европейского спроса на российский природный газ в долгосрочной перспективе. А это ставит интересы Киева в прямое противоречие с желанием ЕС диверсифицировать поставки энергоресурсов и уменьшить свою зависимость от российского газа. В действительности же — по мере того, как Европа создает необходимую инфраструктуру для импорта большего количества сжиженного природного газа — все более жизнеспособными на рынке будут становиться новые конкуренты, такие как американские компании по добыче сланцевого газа. Доля России на рынке — а следовательно и доходы Украины от транзита — неизбежно будет сокращаться.
Положение Украины будет становиться все более шатким по мере того, как Европа ускорит процесс полного отказа от ископаемого топлива. Международное энергетическое агентство прогнозирует, что в период с 2019 по 2030 год потребность Европы в природном газе сократится примерно на 8%, и это сокращение будет только продолжаться одновременно с разработкой и введением в действие новой «зеленой» инфраструктуры. Если Киев по-прежнему будет зависеть от оплаты за транзит газа как источника дохода, эта «зеленая» трансформация сулит Украине мрачное будущее.
Вместо того чтобы тратить дипломатический капитал на кампанию по остановке «Северного потока — 2», усилия администрации Байдена и ее европейских партнеров должны быть направлены на подготовку Украины к тому, чтобы выстоять после завершения строительства газопровода. Крайний срок для таких действий — 2024 год, когда фактически истечет текущий газовый контракт Киева и срок полномочий президента Байдена. К тому времени Вашингтон и Брюссель должны сформулировать и воплотить в жизнь экономический пакет, который, в первую очередь, покроет неизбежный дефицит бюджета Украины из-за потери транзитных сборов — чтобы поддержать само функционирование украинского государства. Однако этот пакет должен также стать инвестицией в устойчивое развитие страны. Такая стратегия предполагала бы за собой материально-техническую поддержку текущих усилий Киева в борьбе с коррупцией, ведь успех этой кампании является предпосылкой для привлечения долгосрочных инвестиций. Одна из идеей, достойных рассмотрения, — это кредит для покрытия дефицита доходов, погашение которого можно было бы постепенно «прощать» в обмен на конкретный прогресс в продвижении реформ со стороны Киева.
Помимо этого, Вашингтон и Брюссель должны поощрять инвестиции в украинский сектор зеленой энергетики. Украина имеет потенциал стать крупным производителем возобновляемой энергии, но сначала ей необходимо создать инфраструктуру, которая бы позволила стране использовать свои огромные природные ресурсы, включая биоэнергетику, ветер и водород. Вместо того, чтобы оставлять страну иссыхать в условиях перехода Европы к зеленой экономике, такой проект сделал бы Украину неотъемлемой частью более чистого и устойчивого европейского будущего. По сравнению с краткосрочными усилиями по остановке «Северного потока — 2», такой подход играл бы важную роль для настоящей поддержки жизнеспособности и благополучия Украины.