После неспокойного лета и осени ситуация в Белоруссии последние полгода казалась безоблачной, по крайней мере, если судить по отсутствию новостей. Но ситуация стремительно изменилась в воскресенье, когда к самолету, следовавшему из Афин в литовскую столицу Вильнюс, внезапно подлетел белорусский истребитель и потребовал приземлиться в Минске. На борту самолета находился 26-летний блогер-оппозиционер Роман Протасевич. Он сыграл важную роль в антиправительственных протестах прошлой осенью — и незамедлительно после посадки был арестован.
Инцидент вызвал всеобщее возмущение, и ЕС немедленно ввел против режима Александра Лукашенко новые санкции.
Уже в понедельник Протасевич выступил на государственном белорусском телевидении и признал себя виновным в подстрекательстве к государственному перевороту. Многие, в том числе и отец Протасевича, сочли признание вынужденным. Половина лица блогера была покрыта пудрой — вероятно, чтобы скрыть следы побоев.
«Его могут прикончить в тюрьме, хотя я не думаю, что это произойдет. Но репрессии в Белоруссии очень жестокие», — говорит украинский социолог Владимир Ищенко, эксперт по протестным движениям в постсоветских странах.
В глазах западных либералов Протасевич моментально сделался узником совести. Западные СМИ бросились публиковать его биографию и расписали его карьеру в белорусской оппозиции: он начинал 15-летним гражданским журналистом и постепенно стал одним из ключевых фигур движения. Прошлой осенью, находясь в изгнании в Польше, он координировал протесты против режима. Они с коллегами решали, по каким улицам демонстранты пройдут маршем, чтобы избежать стычек с полицией. На пике популярности его группа в «Телеграме» насчитывала около двух миллионов подписчиков и была одним из главных инструментов белорусской оппозиции.
«То, что он был причастен к деятельности „Азова", это бесспорно. В 2015 году он пробыл там целый год, и есть несколько фотографий, где он в форме „Азова" и с оружием в руках. Вопрос в том, участвовал ли он в боевых действиях или занимался скорее пропагандой. Если он не воевал, то, скорее всего, работал на их пресс-службу, потому что мы не смогли найти ни одной его статьи», — говорит Ищенко.
При этом он считает, что прошлое Протасевича никоим образом не оправдывает действия белорусского режима.
«Левые должны понять, что его арестовали как оппозиционера, что это незаконно, что его нужно освободить, а режим Лукашенко поддерживать нельзя. Но должно быть ясно и прошлое Протасевича. Кстати, мы так и не знаем, каких он придерживается взглядов сегодня, ведь от своих связей с неонацистами он так и не открестился», — говорит Ищенко.
Ищенко раскритиковал и платформу «Нехты» Протасевича — безотносительно возможных правоэкстремистских взглядов самого блогера.
«Их штаб находится в Польше, и они рассылали демонстрантам весьма провокационные сообщения. Они пытались радикализовать движение и сеяли ненависть к противникам. Например, собирали личную информацию о полицейских, чтобы потом отомстить. Но, на первый взгляд, на правоэкстремистскую группа не похожа», — говорит он.
По мнению Ищенко, структура группы типична для протестных движений в бывших советских республиках и, помимо национализма и демократических требований, характеризуется идеологической нестабильностью. Это позволяет правоэкстремистским элементам закрепиться, а порой даже присвоить себе все движение.
«Я всегда скептически относился к оппозиционным движениям на постсоветском пространстве. Режимы в этих странах нередко коррумпированы и регрессивны, — Маркс назвал бы их „бонапартистскими". Но проблема в том, что мобилизация против них никогда не предлагает более прогрессивных альтернатив. Все эти структуры аморфны, и это позволяет реакционным силам сыграть в них ведущую роль. Хотя большинство их сторонников никакие не фашисты, им редко удается сформировать собственную прогрессивную силу».
По мнению Ищенко, это касается и белорусской оппозиции тоже.
«Те, кто понял, почему украинский „Майдан" заслуживает скептического отношения, должны были все понять и про белорусскую оппозицию».