Напомним, что Протасевич, которого в Белоруссии обвиняют в организации массовых беспорядков, был задержан в Минске 23 мая. Он летел на борту самолета Ryanair из Афин в Вильнюс, но лайнер вынужден был сесть в аэропорту Минска из-за сообщения о минировании. Сейчас белорусский оппозиционер находится в СИЗО. По белорусским законам ему грозит до 15 лет тюрьмы.
Во вчерашнем фильме белорусского госТВ речь шла о том, что власти Белоруссии не знали о нахождении оппозиционера на борту, а ситуация с «минированием» могла быть провокацией соратников Протасевича. Якобы оппозиционера Белоруссии «подкинули», чтобы ввести против нее серьезные санкции, а также возродить Беломайдан.
«Не гримировался перед интервью»
Роман начал свое общение с журналистом ОНТ с того, что не боится обвинений от бывших коллег по оппозиции. «Многие назовут меня предателем, но мне абсолютно все равно. Я почти уверен, что они начнут меня публично осуждать и акции поддержки сойдут на нет. Но мне все равно, что они будут говорить». Он заявил, что его «не гримировали перед этим интервью». То есть начало уже показывало, что Роман будет бичевать не Лукашенко, а оппозицию. Роман повторил свой вчерашний тезис о том, что его подставили под арест в Белоруссии свои же.
Он заявил, что перед вылетом в Литву писал о своих передвижениях в чат, где общались сторонники белорусской оппозиции. И назвал еще одного вероятного своего недруга — Даниила Богдановича из штаба Тихановской. Также снова упомянул Франака Вечорко — еще одного помощника Светланы. По словам Протасевича, оба знали о его полете в Литву через Белоруссию. И с обоими у него были напряженные отношения.
«Нехта» и «Хата»
Протасевич много рассказал о том, как была устроена работа над главным телеграм-каналом белорусской оппозиции — «Нехтой», где он проработал до конца сентября главным редактором. Один из важных посылов по этому поводу — работа канала координировалась не только редакцией, но и «специалистами», которые совещались отдельно от журналистов и спускали им вводные — в частности, по организации протестных акций. Также были политические кураторы, которые писали тезисы, по которым должен работать канал. В частности, такой работой занимался Франак Вечорко и ряд других функционеров штаба Тихановской. У разношерстной команды оппозиционеров был также чат «Хата», где координировались протесты.
«Скажем так, это в принципе был основной чат администраторов крупнейших Telegram-каналов. Именно там, действительно, происходили обсуждения предстоящих акций. Там происходило планирование, работа над повесткой, которая должна была быть на той или иной неделе протестов. Можно сказать, этот чат „Хата", он по-разному назывался, пересоздавался, имел разные названия. Главное, было это ключевое слово „Хата". Там состояли администраторы крупнейших каналов, блогеры и так далее. И именно там происходило действительно, это был такой главный координационный чат уличных протестов и информационной повестки».
Протасевич назвал фамилии тех, кто координировал работу «Хаты». Это владелец «Нехты» Степан Путило, Ян Рудик, представитель «Нехты» Тадеуш Гичан. «Также туда входил Франак Вечорко, который мог просто прийти написать в чат тезисы, по которым мы будем работать. Антон Мотолько. Данил Богданович. Ранее там также присутствовали Шрайбман, Пальчис, Юшкевич. Также Анастасия Рогатко, которая имеет отношение к штабу Тихановской. Виктория Пальчис, жена Пальчиса. Дмитрий Навоша, достаточно известный медийный человек. Евгений Малаховский, который в основном работал с дворовыми чатами и дворовыми инициативами. По сути один чат выполнял роль главного координационного чата всей информационной войны и уличных протестов», — рассказал Роман.
Но вернемся к «Нехте». По информации Протасевича, создать канал — это была идея журналиста Владимира Чуденцова, а не Степана Путило. В дальнейшем в адрес Путило будет много выпадов — да Протасевич и сам признает, что у него с ним личностный конфликт. Он говорит, что владелец «Нехты» был более высокого уровня «посвящения», имел охрану и контролировал деньги проекта. А также допускался к «специалистам».
Протасевич рассказал, что было и российское финансирование «Нехты». Через ПэйПал им перечисляла по несколько тысяч евро российская компания, связанная с Уралом и горнодобычей. Роман говорит, что это был олигарх-конкурент российского бизнесмена Михаила Гуцериева, дружного с Лукашенко. Не исключено, что речь о Дмитрии Мазепине, владельце компании «Уралхим». Либо о компании «Уралкалий», чей гендиректор Владислав Баумгертнер в 2013 году был задержан в Минске.
«Первой точкой конфликта стало… российское финансирование проекта „Нехта". Когда открыли читательские пожертвования, туда шли зачисления до 20 долларов, но спустя две недели Степан похвастался: одна компания делает крупные переводы — плюс 3000 евро, плюс 5000 евро. Название компании связано с Уралом и горной добычей. Владелец этой компании — известный российский олигарх, он прямой конкурент Михаила Гуцериева».
Путило даже встречался с этим олигархом в Варшаве. В этой связи Протасевич заявил, что «Нехту» могут сделать российским телеграм-каналом, когда понадобится поддержать протестное движение там, «поскольку бренд уже хорошо известен». Также Роман говорит, что реальная живая аудитория «Нехты» — не два миллиона, а около 500 тысяч. Все остальное — боты и накрутки.
Кортеж Тихановской и «Белорусский дом»
Протасевич много говорил о том, что белорусская оппозиция находится на довольствии литовских и польских спецслужб, а отдельные ее представители выглядят весьма обеспеченными. Он рассказал, что белорусскую оппозицию окормляют два основных штаба — Тихановской и Павла Латушко, бывшего министра культуры Белоруссии. Латушко сейчас снимает в Польше квартиру за 3000 евро в месяц.
Тихановская же находится в привелигированном положении в Литве. «На нее работает целая спецслужба литовская. Источников финансирования много, у нее кортеж со всеми атрибутами, служба безопасности, характерная для президента», — делится Протасевич.
Еще один эпизод — премьер Польши выделил 53 тысячи злотых на нужны белорусов-эмигрантов. Помощь должна была идти через «Белорусский дом» в центре Варшавы, где располагалась и редакция «Нехты». Но как только начали появляться люди, которым была нужна помощь, им даже не отвечали на звонки в домофон. Протасевич таким образом намекает, что деньги руководство Беломайданом просто расхитило. Когда этот вопрос начали поднимать, руководитель «Белорусского дома» Алесь Зарембюк якобы прямо угрожал Протасевичу, если он будет совать нос в их финансовые дела.
Также он сказал о сильных просторечиях между Латушко и Тихановской. Он заявил, что фактически Латушко украл один из проектов Тихановской, чтобы удовлетворить свои амбиции. Однако противники власти Белоруссии не выносят сор из избы и до последнего стараются не распространяться об этом, даже когда молчать уже не имеет смысла. Роман также сказал, что стал в своих кругах внутренней оппозицией и настаивал, что протестующие уже проиграли властям. С чем он и связывает свой арест в Белоруссии. Он полагает, что его подставили, чтобы против республики ввели санкции, которые приведут к краху экономики и вызовут «голодные бунты».
Покушение на Лукашенко
Протасевич говорит, что против Лукашенко действительно готовились покушения. Одна из групп — команда Автуховича, которого ранее задержали в Белоруссии. Также он говорит, что общался с двумя людьми, которых в Белоруссии и России обвиняют в подготовке покушения и госпереворота — Юрием Зенковичем и Дмитрием Щигельским. Протасевич признался, что выступал посредником между заговорщиками, планировавшими убить Лукашенко, и штабом Тихановской.
«Я должен был быть связующим звеном между заговорщиками и штабами», — говорит Протасевич. Вот полный диалог на тему вооруженного захвата власти в Белоруссии, который якобы планировался:
— Дело в том, что заговорщики, причем со стороны военных, речь шла приблизительно о двадцати семьях топ-силовиков. Насколько я понимаю, речь шла о разных званиях, начиная от майора и заканчивая генералом. Они сначала требовали сумму в районе пяти или семи миллионов евро.
— Они это кто?
— Военные. Зенкович (адвокат, обвиняемый в подготовке госпереворота) занимался формальными вопросами, финансами. Щигельский (психиатр, ранее поставивший Лукашенко диагноз психопатия) был больше мозговым.
— То есть военные требовали пять миллионов?
— Да. Эти деньги суммарно должны были пойти их семьям, вместе с эвакуацией их семей. Почему я разговаривал со Стрижаком (сооснователь фонда BySol, поддерживающего протестующих), опять же потому что самое логичное был обратиться по поводу денег к нему. Потом эта сумма снизилась до двух миллионов на всех, на двадцать семей. Но было условие, что нужно вывезти около двадцати семей из Беларуси, мы называли это эвакуировать. И, эвакуировав, нужно было дать им еще деньги. На тот случай, если силовой сценарий провалится. По законам военного времени этих военных, скорее всего, бы расстреляли или приговорили к пожизненным срокам. Поэтому они требовали финансовых гарантий для своих семей. Примечательно, что, когда мы разговаривали со Стрижаком, он сказал, что максимум, что мы можем найти, это 200 тысяч долларов. И то от частных спонсоров.
— Сейчас вы отдаете себе отчет, что этих военных не было?
— Разумеется. Речь шла о том, что будут какие-то встречи, возможно, в Стамбуле. Опять же может я там буду, как посредник.
Признал, что был в «Азове»
Довольно сбивчивые пояснения Роман Протасевич дал о своей службе в «Азове». Протасевич говорит, что был несколько месяцев в «Азове», но там даже не надевал форму. А фото в камуфляже и разгрузке — «сделаны на полигонах» и в порыве «абсолютно неверного военного романтизма». Он говорит, что не воевал и «занимался в основном фотографией». При этом признал, что у него был пулемет, который ему выдали в батальоне. В целом Протасевич заявил, что поездка в Донбасс «была ошибкой». «Это была самая главная ошибка в моей жизни. Эта та единственная вещь, о которой я, правда, жалею». Он сказал, что боится запроса на экстрадицию в «ЛНР», которая открыла дело против Протасевича.
Для Протасевича это был один из самых напряженных моментов интервью. Если в других отрывках он держал себя в руках и вел довольно непринужденную беседу, то на вопросе об «Азове» выглядел очень неуверенным в себе и откровенно «поплыл». Он заявил, что сейчас его судьба зависит от политического решения руководства Белоруссии. Которое, напомним, уже пригласило представителей «ЛНР» в Минск для допроса Протасевича.
Видно, что оппозиционер опасается даже гипотетической выдачи в Луганск или в Донецк, где ему может грозить смертная казнь. Хотя, конечно, это вариант маловероятный: Лукашенко тогда спровоцирует новый виток санкций против Белоруссии. С другой стороны, если сейчас их на Западе их введут по максимуму, то руки у «Батьки» будут развязаны.
Слезы Протасевича
В ходе интервью Роман сделал несколько заявлений, которые позволяют усомниться в его искренности. Он заявил, что «безусловно уважает» Александра Лукашенко и считает его человеком «со стальными яйцами». «Я много критиковал Лукашенко, казалось, были для этого причины, но, когда начал втягиваться не в журналистскую работу, а в политическую, мне хотелось оттуда бежать. Многие вещи, за которые критиковали Лукашенко, — это попытки давления», — говорил Протасевич.
Все эти озарения выглядят спорно в устах одного из главных представителей Беломайдана. И наверняка представители оппозиции используют этот эпизод, чтобы заявить о постановочности всего интервью. Равно как и следы ранений на запястьях рук, которые видны в кадре. Возможно, они от наручников. Но в соцсетях это уже подается как свидетельство пыток.
Протасевич также признал вину по 342 статье УК Беларуси — организация массовых несанкционированных акций. «Призывы, которые опубликовал я в том числе, привели к тому, что на улицах начались неконтролируемые беспорядки, и Минск три дня жил в хаосе», — заявил оппозиционер.
В конце интервью он заявил, что полностью сотрудничает со следствием. А на вопрос ведущего, как он спит по ночам после того, что было на акциях протеста, Протасевич смутился и начал плакать. «Я никогда больше не хочу лезть в политику. Я хочу надеяться, что я смогу все исправить и жить обычной спокойной жизнью, завести семью, детей, перестать бежать от чего-то», — заявил он. «Простите», — заявил он в конце интервью, утирая слезы рукавом.
Можно по-разному истолковать этот эмоциональный всплеск. С одной стороны — как инсценировку со стороны режиссеров программы. С другой — как реальный страх перед последствиями: Роману грозит 15 лет тюрьмы, а также ненулевая вероятность и смертной казни — если, например, его выдадут в «ЛНР».
В целом же он не выглядит человеком, который читал то, что ему написали на бумажке. Он говорил довольно связно и эмоционально, как бы показывая, что уже перешел «на другую сторону» и порвал со своей прошлой жизнью. Какой был у него мотив для этого — отдельный вопрос, на который могут быть разные ответы.
Хотя очевидно, что любые откровения Протасевича противники Лукашенко воспринимать не будут, заявляя, что речь идет о показаниях, которые Протасевич дал под принуждением.