Так случилось, что когда американский президент последний раз проводил саммит с российским президентом Владимиром Путиным — а было это 16 июля 2018 года в Хельсинки — я как раз приступил к работе в Белом доме в качестве директора по европейским и российским делам Совета национальной безопасности. Это был, мягко говоря, не совсем обычный и рядовой день, состоящий из рабочих совещаний. Я очутился в водовороте нескончаемых запросов прессы и срочных встреч с другими сотрудниками СНБ. Все мы отвечали на суматошные звонки из посольств и из конгресса. Дипломаты и законодатели требовали комментариев и разъяснений по поводу странного заявления президента Дональда Трампа, который, похоже, верил словам Путина (лживым) о невмешательстве в выборы 2016 года. Возникала ужасная картина: Трамп верил Путину как минимум не меньше, чем оценкам разведывательного сообщества США.
Намного более уравновешенный и спокойный саммит между президентами Байденом и Путиным, состоявшийся в среду в Женеве, составляет полную противоположность исступленному хаосу трехлетней давности. Специалисты по России ждали обычной дозы переговоров по контролю вооружений, договоренностей о возобновлении «стратегической стабильности». Ждали в том числе и дискуссий об уменьшении угрозы непреднамеренных конфликтов. Меня больше всего порадовали заявления Байдена о том, что он будет твердо и решительно отстаивать демократические ценности в других странах, бичевать нарушения прав человека за границей, защищать свободную прессу и добиваться справедливости для американских граждан, неправомерно задержанных российским государством. Приятным сюрпризом и серьезным отходом от политики Трампа в отношении России стал сигнал о действенном ответе на любые атаки, осуществляемые против США, включая ответную реакцию на еще не состоявшиеся будущие кибератаки (так в тексте — прим. ред.).
Критики скажут, что достигнуто в среду было немного, а достигнутое вряд ли качнет стрелку российско-американских отношений в положительную сторону. Наверное, это так, если мерить прогресс одной-единственной встречей. Но на самом деле, дипломатия работает иначе.
В ближайшей перспективе мы увидим, как послы двух стран быстро возвращаются на свои посты, как рабочие группы возобновляют встречи и переговоры по стратегической стабильности и кибербезопасности. Однако реальные и долгосрочные успехи будут измеряться тем, насколько целенаправленно Соединенные Штаты станут отвечать на российскую агрессию.
Например, если США снова станут жертвой кибернападений, для России должны наступить реальные последствия за ее действия. Так или иначе, именно реакция США на продолжающуюся российскую агрессию сможет привести к созданию системы сдерживания и устрашения в двусторонних отношениях. Байден заявил, что они должны быть основаны на «собственных интересах и контроле исполнения», а также на «выводах по практическим результатам». Это указывает на то, что ему известны существующие сложности.
В кулуарах Байден уже начал формировать условия для сдерживания России. В ходе откровенного обмена мнениями (о чем свидетельствуют заявления, прозвучавшие во время пресс-конференций) Байден, похоже, сделал серьезные предупреждения. Но американские официальные лица хорошо знают, что для сдерживания российской враждебности и воинственности суровых заявлений и односторонних действий США явно недостаточно. Нужна непоколебимая твердость Байдена и прочное единство союзников. Все должны быть сплочены в своих убеждениях, четко осознавая, что Путин в своей основе враг, которого надо обуздать.
Заявления Байдена, вне всяких сомнений, какое-то непродолжительное время будут находить положительный отклик у американских СМИ. А вот российские государственные средства массовой информации на протяжении недель и месяцев будут до тошноты показывать кадры рукопожатия Путина и Байдена, особенно в преддверии сентябрьских парламентских выборов.
Несомненная проблема здесь заключается в том, что Россия на саммите одержала пропагандистскую победу, а США по итогам саммита практически нечем похвастаться в плане осязаемых изменений к лучшему в сфере национальной безопасности. Путин снова поднялся на мировую сцену, сойдясь лицом к лицу с главенствующей мировой сверхдержавой и действуя по тщательно отрепетированному и скучному сценарию, который поднимает его рейтинг как мирового лидера.
Ближайшие цели администрации Трампа состояли в том, чтобы в ходе саммита снять напряженность, связанную, например, с сосредоточением войск на российско-украинской границе, положить конец взаимной высылке дипломатов и не допустить смерти в заключении оппозиционного лидера Алексея Навального. В этом плане саммит стал хорошей тактической игрой. Но это единичное мероприятие мало что сделало для достижения долгосрочных стратегических целей, заключающихся в сдерживании усиливающейся российской агрессивности и ее вмешательства во внутренние дела западных демократий.
Первостепенная цель внешней политики США должна состоять в недопущении смертельно опасной конфронтации с Россией, которая становится все более воинственной, проявляет склонность к задействованию неядерного военного потенциала и постоянно ошибается в оценках последствий своих нападений на соседей и врагов. США в своей политике должны сосредоточиться на снижении краткосрочного риска просчетов, одновременно оценивая постоянно возрастающие долгосрочные риски конфронтации с Россией, которая непрестанно проверяет решимость Америки.
Необходим такой подход, при котором расплата за враждебность и воинственность будет запредельно суровой, а Россия ничего не выгадает от своей агрессии. Он включает симметричные и асимметричные ответы на российские кибератаки, существенное увеличение военной помощи Украине, если Россия пойдет на эскалацию конфликта с этой страной, и активное взаимодействие с российскими группами гражданского общества и борющимися за демократию организациями, поскольку Москва-то точно продолжает свою информационную войну в США и на Западе.
Чтобы нивелировать риски такого подхода, США необходимо поддерживать контакты с Россией, дабы ей были понятны суровые последствия дальнейших правонарушений. Надо также оперативно осуществлять обещанные наказания. Не должно быть красных линий, которые можно сдвинуть назад. (Откровенно говоря, Россия уже перешла несколько таких ограничительных линий, нагло вмешавшись в наши демократические процессы и осуществив кибератаки.) Такой курс надо проводить во взаимодействии с союзниками и партнерами, потому что Россия несомненно постарается воспользоваться разногласиями, существующими внутри альянсов, с целью подрыва такой многосторонней стратегии.
Наверное, администрация Байдена надеялась, что, проведя саммит, она поставит галочку, исполнив свое неприятное обязательство о взаимодействии с Россией, а затем займется более неотложными делами, которых огромное множество в ее внутренней повестке, а также проблемой усиливающегося Китая. Но, как нам известно, задвинуть Путина в угол не может никто; он будет и дальше требовать президентских контактов с Байденом, особенно в связи с тем, что его авторитет во многом зависит от утверждения российской власти и влияния.
В подходах администрации Байдена должны сочетаться устойчивое взаимодействие, включая переговоры с высокопоставленными руководителями по вопросам национальной безопасности из обеих стран, и выверенное и настойчивое давление, имеющее целью покончить с российской агрессивностью. Сделать все правильно, не сползая в полномасштабную конфронтацию, это тот Гордиев узел, который предстоит развязать администрации Байдена.
Александр Виндман — подполковник армии США в отставке, после участия в "украинском" скандале в Вашингтоне чуть не стал причиной отставки Трампа. После этого он получил должность "докторального исследователя" в университете Джонса Хопкинса.