92-летняя Анна Лекаревич, листает молитвенник XIX века в кожаном переплете. Он принадлежал ее бабушке, которая взяла книгу из дома, когда ее семья отправилась за хлебом из Царства Польского на восток Российской империи. В то время как другие эмигрировали в Америку, они преодолели почти 5 тысяч километров, чтобы добраться до своей земли обетованной, своей «сибирской мечты». Поселились они в небольшом селе в глубине Сибири, где искали счастья, в Белостоке.
История добровольного переселения в Сибирь в конце XIX — начале XX века выглядит удивительной, поскольку противоречит наполненным образами мученичества привычным рассказам об этой части мира. Сто с лишним лет назад польские переселенцы основали там больше 60 деревень, одной из которых стал Белосток, находящийся в 180 километрах от Томска. Сейчас там живут в том числе потомки выходцев из Седлецкой, Виленской и Гродненской губерний.
Сначала в Сибирь отправились «разведчики». Изучив местность, они вернулись к своим семьям, запаковали все свое имущество и пустились в путь. Привлекали их в первую очередь доступные сельскохозяйственные земли. Деревня, названная в честь Белостока, который в XIX веке был оживленным промышленным центром на маршруте Варшава — Петербург, с 1898 года активно развивалась. Согласно переписи 1916 года, там жили почти сто семей, более 500 человек с большим количеством домашнего скота.
Тучи сгустились во время Первой мировой войны, когда началась мобилизация, но самая ужасная трагедия ожидала местных жителей в 1937-1938 годах. Большинство мужчин в возрасте 16-60 лет расстреляли, а их тела захоронили в безымянной могиле в Колпашевском яру у Оки. Призрак Большого террора вернулся, когда в 1979 году берег подмыло, а останки убитых попали в реку. Чтобы скрыть давнее преступление, власти приказали затопить трупы при помощи металлолома. Память о сложной истории, путешествии своих предков и польских традициях много лет хранят живущие в селе женщины — последние живые свидетели невероятного прошлого.
До недавнего времени немым наблюдателем был костел Святого Антония. Украшенный резьбой храм со звонницей возвели в 1908 году на холме среди кедров и лиственниц. В его судьбе, как в капле воды, отразились непростые судьбы поляков. Дед Анны, Феликс Буевич, делал там окна. «Я была еще маленькой, когда мама водила меня в костел, — рассказывает она, — я помню, что там происходило, и как его потом уничтожили».
Когда к власти пришли большевики, костел разграбили и закрыли. Несколько жителей спасали иконы, которые из него выбросили. Семья Марии Маркиш хранила один из образов под обивкой кресла. Он пролежал там до 1990-х годов. «Когда снимали колокола, я ходила в первый класс, — вспоминает Лекаревич. — Люди плакали, на все село стоял плач. Колокола сняли, забрали и увезли. В 1938 году все разобрали, люди молились по домам». Россияне использовали здание храма как хранилище зерна, после войны его превратили в клуб, место для встреч и танцев. Со временем он стал ветшать, будто бы врастать в землю.
Когда пришла «оттепель», костел вернули польской общине. Реконструкция, совмещенная с переносом конструкции на другой холм, завершилась в 1998 году. Над горизонтом вновь стала возвышаться звонница. «Сколько народа было! — вспоминает со светящимися глазами Анна. — Как раз отмечалось столетие со дня основания Белостока, костел освещали в день Святого Антония. И из Новосибирска приезжали, и из Томска, и из всех окрестных сел. И поляки, и русские, все радовались». Здание оказалось меньше первоначального, но в его постройке использовались бревна, омоленные, как говорят местные жители, их предками. Духи отцов, дедов и прадедов будто бы продолжали витать над селом. Костел служил в первую очередь местом памяти. Хранительницей стала Анна. «Я 12 лет открывала там двери, пока меня ноги не перестали слушаться», — рассказывает она.
В селе есть магазин, пекарня, неподалеку — недостроенная животноводческая ферма. Главной кормилицей, как и сто лет назад, остается земля. Жизнь маленького села в глубине тайги течет спокойно, только иногда приезжает какой-нибудь путешественник, привлеченный рассказами о польских следах в Сибири. Польские бабушки шепчут свои молитвы, листая столетние молитвенники.
В ночь с 18 на 19 апреля 2017 года спокойствие нарушил пожар. Костел полностью сгорел, превратившись в пепел на следующий день после Пасхи. «Последний раз я заболела и не смогла пойти на службу. Мне так было жаль храм! Я несколько ночей проплакала, так было жаль, что мы больше не сможем туда пойти», — вспоминает Анна. Остался только кирпичный фундамент, железный крест со звонницы, фрагмент колокола с надписью «Дева Мария» и стоящая рядом фигура Богородицы.
Решение о восстановлении приняли быстро. Когда в 2019 году началась стройка, Анна Лекаревич в каждую свободную минуту ходила смотреть, как движутся работы. Сейчас скромное деревянное строение вновь стоит на холме. Башню с колоколом видно уже на подъезде к селу.
В современной истории Белостока освящение нового костела в июне 2021 года станет, пожалуй, самым важным событием. Для самых пожилых его обитательниц, возможно, последним. Костел возродился из пепла, как феникс. И вновь, как раньше, он стал не только местом отправления культа, но в первую очередь местом памяти о самосознании, предках. Он также выступает символом диалога религий и представителей разных национальностей.
Его восстановили поляки и русские, католики и православные, верующие и неверующие. Он служит доказательством того, что отличия не мешают вести диалог, а также элементом рассказа о тех, кто приехал в Сибирь добровольно. Их потомки, живущие в российской глубинке, помнят о корнях. В селе кроме них живут сегодня русские и армяне, а польский язык там стал редкостью, однако, память осталась.