Новый коронавирус бушует по всему миру, не удалось спастись и семье специального корреспондента телеканала Hokkaido Cultural Broadcasting, которого отправили на работу в Москву. Заразилось четыре из пяти членов семьи.
Корреспонденту, который осенью прошлого года на время вернулся в Японию, поставили положительный диагноз и положили в больницу. Уехавший с ним старший сын, которому 15 лет, не заразился, однако оставшиеся в Москве жена и девятилетняя дочь заболели, хотя и болезнь протекала бессимптомно. Зимой заразился и младший сын, которому 12 лет.
Что происходит в России, где возникло частичное крушение медицинской системы, если ты заражаешься covid-19? Семья переехала в Москву, и уже через две недели там ввели режим самоизоляции. Жена корреспондента, которая сама заболела через семь месяцев после переезда, вспоминает трудности московской жизни.
Сообщение с работы мужа: «Температура 38,4, и болит голова»
Ночью 9 июня я сидела на диване и смотрела видео на своем планшете. Муж лежал рядом, и, когда он прочитал сообщение на смартфоне, его лицо окаменело.
«У меня температура 38,4 градуса. Кроме головной боли, никаких симптомов нет. Завтра утром я снова сообщу о своем состоянии. Днем все было в порядке».
Мой муж работает в Москве репортером на телеканале. Сообщение было от российского сотрудника (24 года), который был оператором и переводчиком. Он подозревал, что заразился новым коронавирусом. На следующий день, 10 июня, российский сотрудник сдал ПЦР-тест, а 11 июня подтвердился положительный диагноз. Ему сказали лечиться дома, поскольку форма была легкой.
Я была рада, что у других четырех сотрудников и моего мужа тесты были отрицательными, но вспомнилась история с коронавирусом, произошедшая со мной в России в прошлом году.
Беспокойство о муже, который вернулся на время в Японию и заболел
7 октября прошлого года я готовила обед. Примерно в 11 утра поступило три сообщения от мужа, который уехал по делам в Японию. Они пришли одно за другим, и это говорило об их важности.
— У меня подтвердился коронавирус.
— У старшего сына результат отрицательный.
— Вы как?
Шокирующие новости. Перед вылетом у него не было никаких симптомов, однако в Японии в карантинном отделении температура была уже 37,3. Ему поставили положительный диагноз и прямиком отправили из аэропорта «Ханэда» в токийскую больницу. Экстренная госпитализация.
К счастью, старший сын, который поехал вместе с мужем для сдачи школьных экзаменов, не заразился. Он остался с родителями мужа, которые живут в префектуре Сайтама. Должен был находиться на самоизоляции в течение двух недель.
Сможет ли он сдать экзамены, и сможем ли мы прожить в России без мужа?.. Я была вся как на иголках.
В разгар пандемии первая зарубежная поездка в 40 лет
В марте прошлого года я переехала в Москву, где работал мой муж, вместе с двумя сыновьями и старшей дочерью. Из-за школы мы приехали на пять месяцев позже мужа. После свадьбы я была домохозяйкой на протяжении 16 лет, и это была моя первая заграничная поездка, хотя мне было уже 40 лет. Это произошло за день до того, как Россия закрыла границы в связи с пандемией.
Две недели спустя ввели режим самоизоляции и запретили выходить из дома. Было только разрешено покупать предметы первой необходимости. Моя новая жизнь заключалась в курсировании между домом и супермаркетом. Даже спустя семь месяцев я могла только поприветствовать на русском и английском.
«Поскольку у моего мужа результат положительный, нам тоже необходимо сдать ПЦР-тест, но сами мы этого сделать не сможем…» — подумала я, поэтому обратилась за помощью к русскому коллеге моего мужа.
Он свободно говорил по-японски, был вежлив и помогал не только мужу по работе, но и нам освоиться в Москве. Молодой человек забронировал для нас прохождение ПЦР-теста, но заболел сам. Помог нам, несмотря на температуру.
Медработник без защитной одежды — это нормально?
На следующий день, 8 октября, после полудня к нам пришла медработница. Женщина 50-60 лет в маске, но без защитной одежды. «Она не очень заботиться о защите от инфекции», — подумала я, но она проигнорировала мое беспокойство, без колебаний вошла в прихожую и бесцеремонно вручила мне тестовый набор. «Она говорит, что вы должны сделать тест сами», — из телефона донесся голос коллеги моего мужа, который переводил по громкой связи.
Медработница жестами объяснила мне, чтобы я взяла пробы из рта и носа при помощи ватной палочки. Когда образцы были в контейнере, она схватила его и тут же ушла. Результаты теста пришли по электронной почте на следующий день. Оказалось, что я и моя дочь заразились, но никаких симптомов не было. «Неужели я и правда болею новым коронавирусом? У меня нет температуры, и я в полном порядке», — недоумевала дочь.
Русские не любят маски. После отмены самоизоляции ситуация не улучшилась
В России инфицировано около 5,4 миллиона человек (по состоянию на 27 июня этого года). Даже сейчас ежедневно подтверждается около 20 тысяч новых случаев заражения.
Большинство россиян не любит маски. Если ты в маске на улице, могут высказать: «Болеешь — сиди дома». В российских ресторанах нет пластиковых перегородок, к которым мы привыкли в Японии.
В Москве ввели режим самоизоляции на два месяца с конца марта этого года. Выход на улицу также был ограничен, но как только запреты сняли, количество инфицированных резко выросло.
Нехватка мест в больницах и моргах, а также крушение медицины
В апреле прошлого года ежедневно сообщалось, что количество новых инфицированных в Москве резко увеличивается и больницы не принимают пациентов. В новостях показывали, как более 70 машин скорой помощи выстроились в очередь, а люди ждут часами своей очереди.
В декабре в четырех регионах, включая Санкт-Петербург, было занято более 90% коек. В некоторых регионах скорую помощь ждали по три дня. Бывало, что в больницах не хватало коек, и более десятка пациентов спали на скамейках в коридоре. В некоторых больницах тела погибших оставляли в мешках, так как не успевали их хоронить. «Просто кошмар. Это — Россия. Даже чтобы умереть, нужно стоять в очереди». В социальных сетях критиковали и иронизировали над системой.
Причины стресса — селфи мужа, усиливающие волнение, и мусорные пакеты
Старший сын, который жил в доме родителей мужа в префектуре Сайтама, должен был сдать экзамены немедленно, но у мужа после госпитализации поднялась температура до 40 градусов, и ему поставили диагноз «болезнь средней степени-2» — на одну ступеньку ниже тяжелого состояния.
Муж хотел запечатлеть момент госпитализации, поэтому отправлял фотографии, а также видео, на которых слышен кашель. Были изображения медицинского персонала в защитной одежде, а также селфи мужа с трубкой в носу. Все они усиливали тревогу.
Чтобы не заразился младший сын, мы постоянно носили маски, а сам он жил в отдельной комнате. Ели также по отдельности и старались как можно меньше общаться. У всех нас троих уровень стресса возрастал.
Младший сын попросил маму одноклассника, которая жила по соседству, покупать нам еду, и она оставляла пакет под дверью. Но с мусором возникла проблема. Было неудобно просить друга относить мусор в контейнер с седьмого этажа, где мы жили. 30-литровый мешок с каждым днем становился все больше, а запах отходов — все сильнее. Из-за птиц я не могла поставить его на балкон, и мне ничего не оставалось, кроме как поставить его в углу прихожей.
Слежка при помощи приложения и камер наблюдения, в случае нарушения — арест
Раздражение усилила самоизоляция.
«Если ПЦР-тесты отрицательные через восемь и десять дней после подтверждения положительного результата, самоизоляция заканчивается». Через три дня после положительного результата, примерно в полдень 12 октября, к нам приехал врач и объяснил детали окончания самоизоляции.
Но через четыре часа ситуация кардинально изменилась.
Больные, у которых не было симптомов и которые лечились дома, должны были зарегистрироваться в приложении и опубликовать фотографию лица. Нахождение дома надо было подтверждать пять раз в день. Некоторые из 180 тысяч камер видеонаблюдения в Москве подключены к системе распознавания лиц, и сообщалось о задержании около 200 человек, вышедших за пределы своего дома.
Меня не было в списке, поэтому я не зарегистрировалась в приложении
Сотрудник из органов здравоохранения пришел к нам домой в защитной одежде, чтобы зарегистрировать фотографию. Я сфотографировала лицо дочери, но на меня сотрудник не обращал никакого внимания и хотел уйти.
Я около часа пыталась объяснить ему жестами, чтобы он сфотографировал мое лицо, но он ушел, заявив, что это не входит в его обязанности.
Меня вообще почему-то не было в списке заразившихся. Хотя за мной и не следили, поскольку мой тест был положительным, я не хотела выходить на улицу. Следуя указаниям врача, мы с дочерью ждали двух отрицательных результатов. В конечном итоге с момента получения положительного диагноза прошло три недели.
Вспышка в школе, из-за чего заболел и младший сын
Мой муж полностью выздоровел и вернулся в Москву в ноябре, через месяц после госпитализации. Осложнений не было и жизнь вошла в привычное русло, но в конце прошлого года заболел младший сын из-за вспышки эпидемии в школе.
То есть заразилась вся наша семья за исключением старшего сына, который учился в старшей школе в Японии.
Всего на работе у мужа заразились три человека. Правительство России разработало собственную вакцину, но возникли серьезные сомнения в ее безопасности. Вакцинация находится на низком уровне и составляет 11,4% (по состоянию на 26 июня этого года). В Москве приняли экстренные меры по закрытию компаний на пять дней с 15 июня, но признаков улучшения нет.
Большинство без масок. Меры самозащиты после болезни
В Японии критикуют меры властей против нового коронавируса, однако реакция российского правительства на пандемию носит спонтанный характер. Я устала от проблем со слежкой, затянувшейся самоизоляции и отсутствия света в конце тоннеля.
В последнее время я ощущаю большую разницу между отношением властей, которые вводят бесконечные ограничения по мере увеличения числа новых инфицированных, и населения, у которого практически полностью отсутствует чувство страха.
Когда я вижу россиянина, разговаривающего без маски, я инстинктивно увеличиваю социальную дистанцию, хотя такой необходимости и нет.
Мне было боязно заразиться и в Японии, но я даже не предполагала, что в условиях иного отношения к пандемии и другой культуры я буду так беспокоиться по поводу повторного заражения. Я чувствую, что стала заботиться о своем здоровье даже больше, чем до заболевания.