Svenska Dagbladet (Швеция): советский рок никогда не прекращал провокаций

Ленинградский андеграунд был частью народного движения, которое поспособствовало падению Советского Союза 30 лет назад. В особенности мощную символическую силу обрела песня «Перемен» группы «Кино» — и этой силы до сих пор боятся режимы в России, на Украине и в Белоруссии

Читать на сайте inosmi.ru
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Шведский автор со знанием дела пишет о том, какой толчок дали русский рок и в особенности группа "Кино" развитию культуры в последние годы Советского Союза. Он восхищается поэтической точностью текстов Виктора Цоя. Но и без камней в огород современной России не обходится.

В этом году исполняется 30 лет с тех пор, как распался Советский Союз. В интервью российской радиостанции «Эхо Москвы» в 2012 году его последний лидер Михаил Горбачев вспоминает, как все началось. На своем первом заседании Политбюро Горбачев как новый генеральный секретарь после смерти Константина Черненко в марте 1985 года обратился к министру иностранных дел Громыко со словами: «Люди не скрывают, что надо что-то делать. А Цой на концертах поет: „Мы ждем перемен". Люди открыто говорят: требуем перемен… Опасно начинать в нашей стране перемены. Опасно и рискованно. Трудно их довести до конца. Но надо начинать!»

Он сослался на группу «Кино» во главе с Виктором Цоем и их главный хит «Перемен». По словам Горбачева, эта рок-композиция вдохновила людей на перестройку, вылившуюся в то, что Владимир Путин потом назовет величайшей геополитической катастрофой XX века.

Сегодня мы можем воздать Горбачеву должное: он тогда почувствовал необходимость реформ, однако насчет «Перемен» он в интервью ошибся — эта песня появилась лишь годом позже. Неточные воспоминания Горбачева как раз подчеркивают важность этой музыки, чье значение в последнее десятилетие существования Советского Союза во многом недооценивают.

В начале 1980-х годов в Ленинграде, нынешнем Санкт-Петербурге, появилась альтернативная музыка, которая легла в основу первой настоящей советской молодежной культуры. Ее развивали молодые люди, родившиеся в 1950-е и 1960-е годы. Своими новыми ценностями, одеждой в западном стиле и стремлением к свободе они бросали вызов системе. Цой был одним из них, и в своей песне «Перемен» он воплотил в словах жажду нового порядка, которая и стала катализатором трансформаций конца 1980-х годов.

В 1960-е и 1970-е годы оказалось, что у культурной защитной стены Советского Союза нет шансов под натиском западной популярной музыки. Благодаря радио «Свободная Европа»* и контрабанде запрещенная музыка проникала через защитный барьер СССР и распространялась по неофициальным каналам, как и литература под названием «самиздат». До появления аудиокассет запрещенную музыку часто записывали на использованную рентгеновскую пленку, из-за чего появились выражения «джаз на костях», «рок на ребрах» и «рентгениздат».

Но молодое поколение не ограничивалось пассивным слушанием. Они хотели сами играть на сцене и ходить на концерты. Разрослась индустрия подпольного производства музыкальных инструментов и организации выступлений. Информация о концертах — как правило, так называемых квартирниках — распространялась по телефону с помощью зашифрованных сообщений. А доступ к студийному оборудованию музыканты получали по ночам благодаря своим сторонникам, работавшим в местах, где оно было.

Можно сказать, что началом развития советского рока стал первый официальный рок-фестиваль, состоявшийся в Тбилиси в 1980 году. На нем выступали группы со всего Советского Союза, а формат напоминал нынешнее «Евровидение». Это была попытка режима взять под контроль силу потенциально подрывного движения.

Там была и ленинградская группа «Аквариум», однако, ее выступление оказалось чересчур откровенным, и группу отстранили за «гомосексуальную эстетику». Дома членов группы ждали увольнения с работы и отчисления с учебы. Зато это был для них своего рода сертификат подлинности. Вокруг «Аквариума» и его лидера Бориса Гребенщикова, известного в музыкальных кругах как БГ, начало расти андеграундное движение, по творческому заряду не уступавшее гораздо более известным музыкальным объединениям в мире.

Еще одна веха — появление в 1981 году Ленинградского рок-клуба. Он действовал под надзором КГБ, а значит, за всеми артистами следили, а их творчество цензурировалось. Концепцию контролируемых режимом рок-клубов переняли и в других городах, в том числе в Москве в 1985 году. Опять же, это стало попыткой приручить угрожавшие статусу кво культурные движения, с помощью которых народ самовыражался. Однако также это свидетельствовало об относительной терпимости последнего этапа эпохи Брежнева.

Однако у преемника Брежнева Юрия Андропова высоко на повестке дня стояла большая моральная чистка. Она вылилась в репрессивные меры в отношении «хиппи» — так уничижительно называли соответствующую молодежь. Несколько артистов даже попали в тюрьму или в психиатрические лечебницы. Однако неважно, принимался ли режим за репрессии, или старался поглотить молодежное движение, — все это напоминало скорее попытки руками управлять волной. Вместо того чтобы становиться винтиками в системе, «хиппи» толкали режим перед собой.

Ленинградский андеграунд обычно называют панком, но на самом деле он отражал большинство музыкальных движений, существовавших на Западе. Ограниченный доступ к музыкальному оборудованию вкупе с российскими литературными традициями привел к тому, что в центре внимания оказались тексты, и во многих случаях они достигли очень значительных высот. В этой среде выросли такие группы, как «Звуки Му», «Зоопарк», «Алиса» и «ДДТ», сегодня считающиеся однозначными рок-лидерами русскоязычного мира. Легендарный солист «ДДТ» Юрий Шевчук к тому же единственный, кто в прямом эфире сумел застать врасплох и прижать к стенке Владимира Путина, когда речь шла о демократии и свободе слова.

Говорят, что БГ услышал, как Виктор Цой с друзьями поют в электричке по пути в Москву, и тут же вызвался быть музыкальным крестным Цоя. После нескольких трансформаций состава и смен имен родилась группа «Кино». По словам Цоя, надо было, чтобы название хорошо запоминалось и красиво выглядело в напечатанном виде.

У Цоя не только был необычный голос — он и внешне сильно выделялся из толпы. Виктор родился в Ленинграде 21 июня 1962 года, его мать была русской, а отец — корейцем, о чем можно догадаться по фамилии. Именно благодаря отцу Цой довольно сильно похож на своего кумира — кинозвезду Брюса Ли. Творческий путь Виктор начал с изобразительного искусства, но из художественного училища его исключили за лень. Однако он продолжал рисовать до самой смерти, и сейчас его произведения ценятся очень высоко по всему миру.

Цой выучился на резчика по дереву и стал работать реставратором, восстанавливая поврежденные во время войны дворцы Ленинградской области. Но поскольку от этой работы часто страдали руки, а значит, игра на гитаре, он ее бросил и устроился истопником в котельную — обычное занятие для тогдашних неофициальных работников культуры. Сегодня в этой котельной размещается нечто среднее между музыкальным клубом и музеем в память о певце и его группе. Называется это место «Камчатка».

После попытки самоубийства в 1983 году Цой попал в психиатрическую клинику. На самом деле он просто все инсценировал, чтобы его не отправили на войну в Афганистан.

Ранняя группа «Кино» напоминала наши собственные бойз-бенды 1980-х, но во второй половине десятилетия образ группы помрачнел. Музыканты теперь одевались в черное, музыка стала тяжелее, а тексты — глубже. Расслабленная, но словно наэлектризованная харизма Цоя и его низкий, заставляющий задуматься голос окончательно созрели.

Цой написал 90 песен для девяти альбомов. Большинство из них стали классикой. «Странная сказка», «Война», «Звезда по имени Солнце», «Мама — анархия», «Пачка сигарет», «Группа крови» — вот лишь некоторые из самых известных. С поэтической точностью Цою удалось уловить не только застой и нехватку развития в советской повседневности, но также и то, что всего одна сигарета может дать ощутить мгновение совершенства. И, в отличие от официальной пропаганды, эти тексты были понятны миллионам молодых людей.

Реформы Горбачева подразумевали, что группы вроде «Кино» могут покинуть андеграунд и выйти, наконец, в свет софитов. Теперь можно было зарабатывать музыкой деньги, давая концерты и продавая пластинки и кассеты. «Кино» теперь гастролировала по США, в том числе и вместе с «Аквариумом».

Лед тронулся, и это повлекло за собой творческий взрыв и в других областях культуры. Молодые режиссеры брались за ранее запрещенные темы, нередко в сотрудничестве с новым поколением музыкантов. Цой сыграл главную роль в фильме «Игла» — первом реалистичном изображении борьбы с наркотической зависимостью на киноэкране. Выбор темы стал настоящей сенсацией, и в 1989 году этот фильм имел просто огромный успех.

Но легендой Цой стал после маленькой роли в триллере «Асса» в 1987 году. В финальной сцене его герой ищет работу ресторанного певца и вынужден слушать, как директор ресторана выполняет бюрократические заказы. Он демонстративно встает и присоединяется к группе, которая играет вступление к «Перемен». Берет микрофон и начинает петь. Сразу после титров действие переносится на стадион, где концерт слушают тысячи зрителей. Этот эпизод сохранил свою магию и до сих пор, и можно только догадываться, какое впечатление он когда-то произвел на советскую кинопублику. По словам Цоя, «Перемен» повествуют о личных переменах, а не о политике, но в «Ассе» эта песня становится метафорой освобождения личности и искусства от удушающей бюрократии и антитезой советской системы.

Самый большой концерт Цоя стал его последним выступлением. 24 июня 1990 года «Кино» сыграла для 62 тысяч зрителей на московском стадионе «Лужники». После этого Цой отправился в Латвию, чтобы отдохнуть, а потом поработать над новым альбомом. 15 августа, когда Цой ехал домой с рыбалки на своем «Москвиче», он не справился с управлением и в лобовую врезался в автобус.

Через несколько дней тысячи поклонников проводили его в последний путь. Безвременная кончина позволила Цою остаться вечно молодым, и сейчас во многих бывших странах Советского Союза в его честь названы улицы, установлены памятники и построены «стены Цоя», возле которых в Москве, Киеве, Минске и других городах поклонники собираются, чтобы помянуть своего кумира и спеть его песни.

До перемен 1991 года Цой не дожил, но зато его песня стала обычным лейтмотивом политических манифестаций во всем регионе — и на демонстрациях российской оппозиции против путинского режима, и во время протестов на Украине, в том числе в ходе восстания на Майдане в 2013-2014 годах. В Белоруссии «Перемен» запретили после акций 2011 года, но песня все равно до сих пор помогает сплотиться противникам режима Лукашенко — в том числе и после мобилизации, начавшейся в прошлом году.

«Цой жив!» — так звучит мантра его поклонников. По мере того как деспотия все откровеннее показывает свое лицо в Минске и Москве, эта максима набирает силу и все громче звучит лирика Цоя: «Перемен / Требуют наши сердца / Перемен / Требуют наши глаза / В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен / Перемен / Мы ждем перемен».

 

* организация внесена в список иностранных агентов в РФ

Обсудить
Рекомендуем