В «Стратегии национальной безопасности», документе, который Владимир Путин подписал на прошлой неделе, отмечается, что «российский код» является главной целью западной мягкой силы и что, если Россия не сумеет отстоять свою систему ценностей и свой цивилизационный круг, возникнет угроза ее существованию как государства. Некоторые из прежних российских «красных линий» в стратегии углублены, и, кроме того, прочерчены новые.
Исторические процессы никогда не завершаются полностью в некой точке, чтобы затем родилось нечто совершенно новое. Так и с событиями, чьи последствия меняют нечто в курсе видных держав и в международных отношениях. Элементы рабовладельческого строя долго сохранялись при феодализме. Соединенные Штаты Америки — доказательство того, что откровенное рабовладение глубоко укоренилось и в капитализме.
Все значительные шаги, инициированные руководством США, России, ЕС и Китая, как правило, приводят к переменам и последствиям, с которыми вынуждены считаться и все остальные. Поэтому взоры всего мира были прикованы к первому президентскому турне Джо Байдена, который успешно выстроил союзников из НАТО и ЕС, дабы они снова признали американское лидерство, а также к его продолжению — встрече с Владимиром Путиным в Женеве.
Со слов Трампа, «заспанный» Джо приехал в Женеву, имея за плечами «только что вымуштрованный коллективный Запад», и был уверен, что его позиция куда сильнее той, с которой Дональд Трамп ехал на свои первые переговоры с российским лидером в Хельсинки. Поэтому он позволил себе (хотя в сообщениях из Женевы об этом не было ни слова) предложить Путину постепенно отдалить Россию от Китая и перейти на сторону США и Запада. То есть сделать то же, что когда-то сделал Пекин, приняв предложение Ричарда Никсона и Генри Киссинджера. Китай тогда отклонился от (и против) СССР в обмен на западные инвестиции и технологии и открытие американского рынка для китайских товаров.
Путин отказался, и только Байдену, Энтони Блинкену и Сергею Лаврову известно, в какой форме.
Мир сбрасывает ярмо американской гегемонии
Определенно форма была корректной, так как всего через несколько дней после возвращения президента РФ из Женевы и за целых шесть месяцев до того, как истекает его срок действия, был продлен на десять лет и расширен российско-китайский договор об особом стратегическом партнерстве.
Связи двух держав крепнут и выходят за рамки просто формального военного пакта, так как включают стратегическое сотрудничество и всеобъемлющее координирование действий, нацеленных на то, чтобы мир вышел из-под американской гегемонии (в будущем — новый мировой порядок).
Также Путин отверг предложение, которое в случае его согласия повлекло бы планетарные последствия, и поставил свою президентскую подпись под документом, который предопределяет на многие годы вперед стратегическую игру, которая как минимум невыгодна Вашингтону, Брюсселю (Берлину, Парижу…), Лондону и Токио.
Один из наиболее авторитетных российских внешнеполитических экспертов, Сергей Караганов, почетный председатель московского Совета по международным отношениям, полагает, что саммит в Женеве снизил степень враждебности в отношениях между Россией и Соединенными Штатами. Также Караганов заявил, что само по себе это хорошо, так как в последние годы две военные сверхдержавы «постоянно балансировали на грани войны».
Он отметил, что США ведут против России уже третью холодную войну и что при Трампе они также объявили ее Китаю. Подразумевая недавно подписанное российско-китайское стратегическое соглашение, Караганов сказал, что в течение почти трех последних десятилетий своего существования за спиной СССР стоял Китай, который «играл на стороне американцев», и что для путинской России все более мощный Китай стал стратегическим союзником.
Караганов уверен, что Соединенные Штаты уже лет через десять лишатся позиции стратегического лидера в мире, так как уже его теряют и вынуждены на протяжении целых 30 лет «выдумывать врагов», чтобы хоть как-то оправдать существование НАТО.
Вообще, Караганов убежден, что в Женеву Путин приехал с «лучшими козырями и более выгодной позицией». По его словам, правда и история стоят на стороне России. Поэтому американцы и их союзники не решатся перейти «красную линию», которую Путин в Женеве обозначил Байдену.
Так стало понятно, что Путин косвенно дал понять: Москва начала готовиться к «возвращению Крыма» еще в 2004 году после того, как президент Украины Владимир Ющенко, которого к власти привели американцы, организовав первую цветную революцию в Киеве, заговорил о вступлении страны в НАТО.
По мнению Караганова, Запад нанесет удар по «путинским красным линиям» только в том случае, если Россия начнет слабеть. Хотя он предсказывает ей дальнейшее укрепление.
Российский код — главная цель западной мягкой силы
Звеном в той же стратегическо-исторической цепи является «Стратегия национальной безопасности», которую Путин подписал на прошлой неделе. А первым звеном, которое имело глобальные последствия, ощутимые по сей день, была речь Путина на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2007 года.
Московский университетский профессор и военный эксперт организации «Офицеры России» Александр Перенджиев отмечает, что главные изменения, если сравнивать с одноименным документом, действовавшим с 2015 года, касаются курса на защиту «традиционных основ российского общества», на дедолларизацию российской экономики и борьбу с западной агрессией, главное оружие которой — мягкая сила во всех ее проявлениях.
По его словам, стратегия основана на тезисе о том, что «российский код» — главная цель западной мягкой силы и что если Россия не сумеет отстоять свою систему ценностей и свой цивилизационный круг, возникнет угроза ее существованию как государства.
Перенджиев говорит, что в этом документе подчеркивается: Запад неслучайно постоянно очерняет Россию и российский народ, а российским спортсменам запрещают даже петь национальный гимн на соревнованиях. В этой связи «борьба за имидж страны» становится важным «фактором национальной безопасности».
Разумеется, в стратегии особо акцентируется необходимость укреплять оборону и военную мощь России и сохранять лидерство в разработке и производстве самого передового оружия. Речь идет также о необходимом потенциале для ядерного сдерживания и готовности Вооруженных сил РФ к войне даже с самым сильным противником.
В стратегии также упоминается, что военная мощь России зависит не только от вооружений, но и от устойчивости государственных институтов и от того, готовы ли ее граждане жертвовать собой ради нее.
Перенджиев рассказывает: «Много новых положений в разделе научно-технологического развития. Есть понимание того, что если мы будем отставать в этой сфере, то отстанем в целом по всем показателям, включая степень обороноспособности страны».
В Стратегии внешняя угроза России описывается так: «Недружественные страны пытаются использовать имеющиеся в Российской Федерации социально-экономические проблемы для разрушения ее внутреннего единства, инспирирования и радикализации протестного движения, поддержки маргинальных групп и раскола российского общества. Все более активно применяются непрямые методы, направленные на провоцирование долговременной нестабильности внутри Российской Федерации».
В связи с этим, как говорится далее в документе, «жизненно важное значение для России приобретают укрепление ее суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности, защита традиционных духовно-нравственных основ российского общества, обеспечение обороны и безопасности, недопущение вмешательства во внутренние дела Российской Федерации».
В стратегии есть напоминание о том, что определенное число государств называют Россию «угрозой и даже военным противником» и что одновременно растет «опасность вооруженных конфликтов, которые перерастают в локальные и региональные войны при участии, в том числе, ядерных сил».
Также в стратегии говорится, что информационно-психологические саботажи и вестернизация культуры повышают риск того, что Россия утратит культурный суверенитет и что космос и информационное пространство станут «новыми сферами ведения военных операций».
Мнение Якова Кедми
Некоторые из прежних российских «красных линий» в стратегии углублены, и, кроме того, прочерчены новые. Некоторые ориентированы вовне, а некоторые внутрь страны и сопряжены с обязательствами для самих себя. Закономерно.
Государственное руководство в Москве еще до выступления Путина в Мюнхене действовало, исходя из понимания того, что с 1953 года американцы постоянно и систематически работают над подрывом и ослаблением России (СССР). А Франсуа Миттеран хорошо понимал ситуацию, когда говорил, что «он последний французский президент» и что после него в Париже «воцарятся глобалисты».
Сегодня нам более чем понятно, что так случилось не только в Париже.
Известный израильский специалист по безопасности и геополитике Яков Кедми, который возглавлял национальную спецслужбу «Натив», заявил, комментируя встречу Путина и Байдена в Женеве, а также все последующие события, что не станет сюрпризом, если Путин очень скоро даст понять своим американским и евросоюзным партнерам: «Если вас не устраивает, что мы считаем Украину своей внешнеполитической проблемой, которая без вашего вмешательства была бы меньше, мы можем сделать ее своим внутриполитическим вопросом…».