Влюбленные не так сильно ждут встречи, как представители кинобизнеса ждали этого события. Пандемия сломала привычный порядок доставки кино к зрителю, неизменным элементом которого является Каннский фестиваль — главное искушение мира кино, главная надежда и едва ли не главный смысл. Когда фестиваль в прошлом году отменили, это привело к тому, что продюсеры сотен картин перенесли и отменили премьеры, чтобы не выбрасывать миллионные проекты вхолостую в пандемийный и пустой мир. Дела у кинематографистов обстояли примерно как в анекдоте, в котором парикмахер каждые пять минут спрашивает у клиента «как там ваш бизнес?», чтобы у него волосы вставали дыбом — стричь удобнее.
Влюбленные знают: чем дольше ждешь, тем слаще награда. Стоило фестивалю объявить о возвращении, как на него обрушился поток любви, а главное — поток звездного кино, которого с избытком хватило бы на три фестиваля. Но даже шедеврам (а и при скупом описании видно, что их тут с избытком) будет сложно переплюнуть главный новостной повод — само возвращение Канн (6-17 июля). Понятно, кто главная звезда на этой красной дорожке.
Кто догонит «журавлей»?
Но и российское кино тоже умеет работать с ожиданием. Вероника, героиня фильма Михаила Калатозова «Летят журавли», ждала ушедшего на фронт жениха Бориса, не дождалась, вышла замуж за его двоюродного брата, который оказался если не подонком, то мужчиной явно не того масштаба. Французы с замиранием сердца следили за разрываемой между стыдом и надеждой героиней и дали ей в 1958 году «Золотую пальмовую ветвь». С тех пор, вот уже более шестидесяти лет, советские и потом российские кинематографисты ждут повторения успеха. И, как ни странно, в этом году шансы у них есть. Невооруженным глазом видно, что даже в гиперконкурентном конкурсе этого года довольно много российского или отчасти российского кино. И при этом кино довольно своеобразного, вызывающе не столичного, откуда-то из глубинной России. Что же произошло?
Возвращение Серебренникова
Во-первых, Кирилл Серебренников. Мы не очень хорошо представляем себе, что происходит у одного из крупнейших российских художников после кафкианского процесса, о котором даже не очень понятно, точно ли он завершен. Однако работать ему можно, и вот Канны с удовольствием берут в основной конкурс «Петровы в гриппе» — экранизацию романа никому не известного екатеринбургского писателя. Этот роман пять лет назад был опубликован в журнале «Урал», где его могли прочитать два с половиной человека, прежде чем он осядет на полках провинциальных библиотек. Вместо этого роман прочитали все. Тягучий трип автослесаря Петрова с измененным болезнью сознанием через улицы, троллейбусы и квартиры уральского города заинтересовал Серебренникова, тот привлек звезд, включая неожиданного Ивана Дорна.
Что получилось — предчувствие пандемии или путешествие в подсознание российского обывателя, подсвеченное магическим светом болезни? Новое открытие маленького человека или манифест художника? А главное, что увидят в этом члены жюри? Скоро узнаем.
Что финны сняли в России
В основной программе стоит обязательно следить еще за одним фильмом: «Купе номер шесть» финского режиссера Юхо Куосманена. Фильм снимался в России по повести финской писательницы Розы Ликсом. В первоисточнике путешествующая по Транссибу финка вынуждена делить купе с грубоватым пятидесятилетним российским мужиком. Действие перенесли из СССР в девяностые, герою радикально уменьшили возраст (играет его еще не достигший тридцатилетия Юрий Борисов, появлявшийся в клипах поп-певца Федука), маршрут перенесли из Сибири в Мурманск, а написать диалоги на русском языке пригласили российскую сценаристку Любовь Мульменко.
«Когда я прочитала эту повесть, то сначала напряглась, потому что она плохо написана. То есть она не очень интересная, — рассказывает Мульменко DW. — Но режиссер оставил из истории только основной сюжет. Знаешь, что важно? Это не просто финский фильм, снятый в России, а финский фильм, снятый в России на русском языке. Причем сам режиссер русского языка не знает. Ему пришлось сильно довериться мне, актерам и своей интуиции. Мы встретились в Хельсинки, шли через сценарий, и я ему объясняла на английском, почему на русском лучше сделать так, а не иначе».
Рецепт: Прочь из Москвы
В программе «Особый взгляд» в Каннах покажут еще один фильм, в написании сценария которого принимала участие Любовь Мульменко — картину Киры Коваленко «Разжимая кулаки». Тут явная попытка повторить недавний каннский успех Кантемира Балагова с его «Теснотой», по крайней мере, ингредиенты те же: Кавказ, патриархальная семья, неожиданный герой, проявляющий силу в сложных обстоятельствах, непрофессиональные актеры, говорящие на осетинском языке, а также продюсер Александр Роднянский, который, кажется, знает какой-то секрет, который позволяет ему со своими проектами раз за разом брать мировые фестивальные призы.
Итак, зафиксируем: трип автослесаря по уральскому городку, любовная интрига молодого российского рабочего и финки по пути в Мурманск, патриархальная осетинская семья — и это мы еще не упомянули провинциального преподавателя вуза под домашним арестом в фильме Алексея Германа — младшего «Дело», который тут тоже покажут. Канны открыли для себя глубинную, непарадную Россию, российское эффектно появилось на главном мировом фестивале «с черного хода». «Фестивали интересуются общественными проблемами, а в провинции — больше проблем, и они более выпуклые. Все хотят смотреть о том, как в Богом забытом месте выживают люди. И девяностые в этом смысле тоже показательны: это экзистенциальные проблемы, умноженные на сложное время», — объясняет Любовь Мульменко.
Любопытно, что российский павильон, который Роскино, Фонд кино и Минкультуры России открыли на территории фестиваля, собирается «сделать акцент на всесторонней презентации Москвы как привлекательной площадки для съемок художественных и документальных картин, телесериалов». Реальность трагическим образом не хочет соотноситься с планами российских госчиновников. Рецепт складывается такой: хочешь попасть в Канны?— беги прочь из Москвы.