Владимир Путин не устает убеждать своих соотечественников, что им следует гордиться Советским Союзом. Однако недавно хозяин Кремля, бывший в прошлом, как известно, офицером КГБ, опубликовал текст, в котором присутствует тезис, что коммунизм России навредил.
Этот материал не случайно вышел в двух языковых версиях: на русском и украинском языках. Само за себя говорит уже его название: «Об историческом единстве русских и украинцев». Во многих фрагментах статьи звучит хорошо известная мысль о трех «братских» народах, наследниках Киевской Руси. Речь идет о великороссах (русских), белорусах и малороссах (украинцах).
Очевидно, какие цели преследует Путин. Начиная с 2014 года украинцы убеждаются в том, что Россия — их враг. В Донбассе регулярно доходит дело до эскалации военных действий. В связи с этим Путин в очередной раз старается убедить жителей Украины, что они позволили втянуть себя в «братоубийственный» конфликт, который, как уже не раз бывало в прошлом, спровоцировали западные страны во главе с Польшей.
Почему статья российского президента заслуживает внимания? Потому, что ее автор раскрывает в ней тему русско-украинских отношений в советский период под углом зрения, который может показаться польскому читателю удивительным, в том числе в контексте подхода этого политика к коммунистической идеологии.
Путин указывает, что в 1920-х и в начале 1930-х годов большевики проводили в СССР политику «коренизации», заключавшуюся в поддержке локальной этнической самоидентификации в рамках борьбы с оставшимся в наследие от эпохи царизма «русским великодержавным шовинизмом». Примером могут служить шаги, предпринятые в Украинской Советской Социалистической Республике, русские жители которой подвергались украинизации.
По мнению президента России, символичным можно назвать возвращение в 1924 году в СССР из вынужденной эмиграции украинского историка Михаила Грушевского, который был идеологом украинского национализма, и в период Первой мировой войны пользовался поддержкой Австро-Венгрии и Германии. В СССР он стал членом Академии наук. В тексте Путина нет, однако, упоминания о том, что в начале 1930-х годов Грушевского репрессировали, а избежать гибели от рук большевиков ему, возможно, удалось только потому, что в 1934 году он скончался.
В скобках можно отметить, что критическую оценку политике «коренизации» дает в своей книге 1931 года «Мысль в клещах» Станислав Цат-Мацкевич (Stanisław Cat-Mackiewicz). В этом репортаже о поездке в Советский Союз он, в частности, пишет: «Киев — исключительно русский город. Я два дня ходил там по улицам и вслушивался в разговоры, но ни разу не слышал украинского языка. (…) Однако мне без затруднений нашли несколько украинских литераторов. Складывается впечатление, что с украинцами в Киеве дело обстоит так же, как с литовцами в Вильно. Если кто-то очень захочет, он сможет собрать нескольких в одной комнате, но услышать украинский язык в Киеве почти так же сложно, как литовский в Вильно.
Вернемся, однако, к тексту российского президента. Путин без обиняков заявляет, что советское нападение на восточные земли Второй Польской Республики в 1939 году было совершенно оправданным. Эти территории, как он отмечает, ранее захватила Польша, а благодаря вступлению туда Красной армии они вернулись в руки законных владельцев, в том числе украинцев. Далее президент России перечисляет другие шаги Кремля, которые привели к расширению территории УССР. В конце этого списка значится передача ей Крыма, которая, как считает Путин, была произведена «с грубым нарушением действовавших на тот момент правовых норм».
Обращает на себя внимание то, что хозяин Кремля использует двойные стандарты. Когда ему требуется оправдать советскую оккупацию восточных регионов Второй Польской Республики, у него не возникает к ней никаких претензий правового плана, напротив, он преподносит ее как верный шаг, продиктованный заботой СССР об интересах украинцев. Когда речь заходит, однако, об аннексии Крыма Россией в 2014 году, он заявляет, что 60 годами ранее советские власти присоединили полуостров к УССР незаконно.
В ревизионистском подходе российского лидера, пренебрежительно высказывающегося о польской государственности межвоенного периода, нет ничего нового, но это должно заставить задуматься всех тех, кто считает возможным обнаружение российско-польских точек соприкосновения в области исторической политики. Особого внимания заслуживает вопрос, как Путин на самом деле относится к коммунизму.
Президент России считает, что созданное в 1991 году украинское государство обязано своими границами тем людям, которых сейчас осуждает киевский истеблишмент. Следует привести одну цитату из путинского текста: «Большевики относились к русскому народу как к неисчерпаемому материалу для социальных экспериментов. Они грезили мировой революцией, которая, по их мнению, вообще отменит национальные государства. Поэтому произвольно нарезали границы, раздавали щедрые территориальные „подарки". В конечном счете, чем именно руководствовались лидеры большевиков, кромсая страну, уже не имеет значения. Можно спорить о деталях, о подоплеке и логике тех или иных решений. Очевидно одно: Россия фактически была ограблена».
Примечательно, что Путин, стремясь оспорить границы украинского государства, предстает в образе русского патриота, осуждающего советский мультикультурализм, то есть социальную инженерию под лозунгом «дружбы народов». Как полагает хозяин Кремля, такая политика противоречила тому, что на самом деле объединяло русских, украинцев и белорусов. В этом контексте вспоминается созданный историком Терри Мартином (Terry Martin) термин «империя положительной деятельности», которое тот использовал в отношении Советского Союза периода «коренизации».
Особый оттенок всей этой истории придает то, что само определение «положительная деятельность» появилось в США: так называли инициативы, предпринимавшиеся там в 1960-х годах. Речь шла о программах по выравниванию государством шансов темнокожего населения в образовании и профессиональной карьере. Использование принципа расового паритета было направлено на борьбу с дискриминацией. Хотя «положительная деятельность» велась на государственном уровне, сейчас, если говорить о ее идеологических аспектах, она может ассоциироваться с активностью таких радикальных движений, как «Блэк Лайвз Мэттер».
Что касается президента России, то он осознает, что с 2014 года украинские политические элиты формируют украинское национальное сознание в опоре на память о травматических событиях советской эпохи, таких, как, например, Голодомор. Раз Путин хочет, чтобы украинцы услышали его послание, ему приходится использовать антикоммунистическую, антисоветскую риторику. Загвоздка в том, что в своем тексте он обращается к украинцам свысока. Он старается доказать, по сути, что они — не более чем бедные родственники русских, которым они обязаны всем, чем обладают. Это не попытка придти к примирению, а политика переворачивания всего с ног на голову.
Украина, будучи советской республикой, обладала самостоятельностью лишь формально, а не реально. Руководство Страны Советов долго считало, что СССР будет существовать вечно. Все дары Москвы Киеву имели в первую очередь пропагандистское значение. В таком контексте следует рассматривать и политику «коренизации». Впрочем, в 1930-х годах «требования времени» склонили Кремль отказаться от этой «положительной деятельности» и в рамках «борьбы с национализмом» заняться русификацией.
Ясно, что бывший сотрудник КГБ, занимающий пост президента России, не коммунист, что бы ни говорили некоторые польские круги. Выступая в роли русского патриота, он защищает Советский Союз в той мере, в какой это помогает обелить Россию на международной арене. При этом сложно отрицать, что памятники Владимиру Ленину сбрасывали с пьедесталов на Украине, тогда как в Москве продолжает стоять и наводить ужас мавзолей вождя большевистской революции.