Ни у одной другой страны нет столько леса, сколько у России. Она обладает пятой частью всех лесов мира. Но гигантские пожары, бушующие и в данный момент, а также нелегальные вырубки серьезно угрожают российскому лесу. Как же с ним обстоят дела в действительности? И какие путинские шаги в этой области мир скоро ощутит на себе?
Когда речь в очередной раз заходит о русском лесе, то это касается мира в большей степени, чем он это осознает. Ведь самое большое государство Земли обладает 800 миллионами гектаров леса, а это ни много ни мало пятая часть всех лесов мира. При этом последние новости оттуда поступают однозначно плохие. Согласно одной из них лесные пожары в этом году обрели беспрецедентные масштабы. По официальным данным огонь бушует на двух миллионах гектаров, то есть на площади, которая соответствует четверти территории Австрии.
Как бы драматично это ни звучало, ничего необычного в таких пожарах нет. В огромной России ежегодно пожары охватывают площадь в 15 миллионов гектаров леса, о чем недавно рассказал Константин Кобяков из Фонда дикой природы (WWF). В этом году по данным Федерального агентства лесного хозяйства России леса горят уже на площади в 10,2 миллионов гектаров.
К сообщениям об опустошительных пожарах недавно добавились разоблачения экологической организации Earthsight, согласно которым шведский концерн Ikea для производства детской мебели использует древесину из заповедных лесов России. Ikea опровергла эти сообщения и заявила, что прекратила закупки древесины у одного российского бизнесмена, обвиненного в подобных действиях.
Но как же действительно обстоят дела с русским лесом? Какое значение он имеет как источник сырья и как экологический фактор? В прошлом году консалтинговая компания Boston Consulting Group (BCG) оценила российские лесные ресурсы в четыре триллиона долларов, а это на 28% больше, чем стоимость резервов нефти, играющей сейчас ключевую роль в экономике России. Но в то же время BCG отметила, что этот показатель к 2050 году может упасть на 10-30%, потому что лес, помимо глобального потепления, страдает от уже упомянутых пожаров, нерациональной и нелегальной вырубки, а также халатности в проведении восстановительных лесопосадок. Необходимы новые стратегии.
Запрет на владение лесами приводит к курьезным результатам
Это легче сказать, чем сделать. Например, в том, что касается пожаров. Если сравнить Россию с Канадой, занимающей после России и Бразилии третье место в мире по площади лесов, то там в среднем ежегодно выгорает 0,72% лесных массивов, о чем сказал Алексей Богатырев в интервью порталу Presse. В России этот показатель составляет 1,88%, то есть почти в три раза больше, что объясняется, прежде всего, тем, что отдаленные районы севера и востока страны практически не заселены и поэтому борьба с пожарами и уход за лесом там практически невозможны. Богатырев — директор компании Lesprom Network, специализирующейся на информации о лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности и выступающей как платформа для оптовой торговли древесиной.
Дело осложняется еще и тем, что в России частные лица и фирмы не могут владеть лесом. Даже долговременная аренда на 49 лет стала возможной лишь пару лет назад. Запрет на владение лесом, по словам Богатырева, затрудняет не только оценочную деятельность. Это приводит к тому, что восстановительные лесопосадки восполняют лишь две трети вырубленных деревьев. Если предприятие является долгосрочным арендатором, то оно вынуждено заниматься восстановительными посадками, так как это одно из условий для получения сертификата FSC, необходимого для фирм, занимающихся международной торговлей древесиной.
Пикантным нюансом проблемы с владением лесом являются земли сельскохозяйственного назначения, поросшие лесом. Как сказал Андрей Щеголев из WWF в одном из интервью, речь идет о 70 миллионах гектаров. Получить разрешение на вырубку леса на этих территориях может лишь тот, кто собирается заниматься тут сельским хозяйством. Это подчас лишь имитируется, поэтому на этих территориях происходят нелегальные вырубки леса в гигантских масштабах.
Нелегальная вырубка леса оценивается в 20-30% от общего ежегодного объема заготовленной древесины, составляющего от 200 до 220 миллионов кубических метров. Но официально это лишь 0,5%. Правда, по словам Богатырева, наблюдается тенденция к уменьшению этого показателя. Помимо давления международных организаций, следящих за восстановлением лесов, и сама Россия в 2015 году создала автоматизированную информационную систему для учета добытой и проданной древесины. 1 июля ее действие было распространено на всю страну. Цель — сократить относительно большой черный рынок древесины в первую очередь на Дальнем Востоке.
Кроме того, до конца текущего года будут действовать новые экспортные пошлины на определенные виды древесины. Предусмотрено с 1 января 2022 года вести запрет на экспорт соснового круглого леса. Правительство стремится к расширению переработки древесины внутри страны. Вследствие этого у Россия как минимум по круглому лесу сократится доля на мировом рынке, о чем уже свидетельствуют экспортные показатели. Если раньше в этой сфере Россия была самым крупным экспортером на своем главном рынке в Китае, то теперь ее обошли Новая Зеландия и Германия.
В 2020 году Россия экспортировала 15,6 миллионов кубических метров круглого леса, что соответствовало 12 % мирового экспорта. Запрет на экспорт с 2022 года может иметь «далеко идущие последствия для мирового рынка», как пишет Lesprom Network. В экспорте пиломатериалов Россия, вывозящая за рубеж 31,9 миллионов кубических метров такой древесины (2020), хотя и отстает от Канады, но в Китае ее доля на рынке составляет 46 %.
Эко-бизнес еще впереди
Но насколько велика экологическая функция российского леса? Его преимущество в том, что он имеет меньшую густоту древостоя, чем тропические леса, о чем написали эксперты Швейцарской высшей технической школы Цюриха два года назад. Это означает, что там есть место для дополнительных посадок, которые будут поглощать больше СО2. Большой эко-бизнес еще впереди, считают в Высшей школе экономики, там называют возможную прибыль в 50 миллиардов долларов от поглощения СО2 с помощью новых методов. Так ЕС планируют обложить импортную продукцию, при выпуске которой возникает «углеродный след» специальным платежом, то российские экспортеры будут терять на этом акцизе миллиарды долларов. В этой связи возрастает значение леса, который может быть включен в торговый баланс как поглощающий СО2 ресурс, считает Богатырев. По его словам, проблема заключается в оценочных критериях: в то время как ООН в рамочном соглашении об изменении климата исходит из того, что русский лес может абсорбировать 200 миллионов тонн СО2, российское Министерство природопользования говорит о двух миллиардах. Необходимо разработать новую оценочную методику. «У России в этой области просто еще мало опыта».