По мере того как в кабульском аэропорту разворачиваются сцены безумного хаоса, некоторые из нас смотрят на них с упавшим сердцем и горем, другие встревожены и насторожены. («Поднимите руку, если хотите, чтобы этот самолет приземлился в вашем городе», — написал в Твиттере ведущий Newsmax Стив Кортес.) И еще есть третья группа, которая не может скрыть своего злорадства. Это звездные пропагандисты российского режима, которые не столько празднуют победу Талибана* или даже поражение заклятого врага путинского режима — Америки, но откровенно наслаждаются тем ужасным положением афганцев, которые пытаются бежать, но сталкиваются с неспособностью, а часто и открытым нежеланием Запада принять их в любом разумном количестве.
«Те, кто помогал звездно-полосатому флагу реализовывать свои плохо сформулированные задачи. Это они падают с фюзеляжей взлетающих самолетов, не удержавшись ногтями за бросивший их американский военный борт, — написала главный редактор RT Маргарита Симоньян в своем аккаунте в Твиттере. — Мораль. Не помогайте звездно-полосатому флагу. Поматросят — и бросят».
Когда Виктория Никифорова, обозреватель российского государственного информационного агентства РИА Новости, произвела такой же пропагандистский залп по США и «преданным Америкой коллаборационистам», она, казалось, больше говорила о российской прозападно настроенной части интеллигенции, чем об афганских военных переводчиках:
«Сначала это просто приверженцы прогрессивной глобальной повестки. Активисты, борцы за все хорошее против всего плохого. Многие из них будут заниматься своими прекрасными делами всю жизнь и останутся честными гражданами. Но часть в какой-то момент осознает, что главным врагом прогресса является — внезапно — их собственная страна и населяющий ее, сугубо неправильный народ».
«И тогда, — продолжает Никифорова, — активисты начинают мечтать об американских военных, которые помогут расправиться им со своим неправильным населением и пойдут на Москву… Однако никакой веганский латте и оксфордский прононс не заставят западных контрагентов признать полицаев равными партнерами. Если понадобится, их будут уничтожать с таким же равнодушием, как и прочее население, и сдадут с особым цинизмом».
Месседж явно предназначен для российских независимых журналистов, которых уже объявили «иностранными агентами», или которые живут в страхе такого объявления; для тех местных активистов, которым иностранные гранты помогали реализовывать образовательные программы; для проамериканских и проевропейских политиков на Украине, в Прибалтике, Грузии и Молдове. Этот месседж гласит: «Помните, США и их западные союзники уйдут в самый плохой для вас момент, и оставят вас безнадежно гнаться за последним их улетающим самолетом».
И странное дело — некоторые западники, как политики, так и журналисты — как будто сговорились в том, чтобы поддержать и усилить предупреждения Симонян и Никифоровой. «Разве это действительно входит в нашу обязанность — принимать здесь тысячи потенциальных разносчиков разной заразы из Афганистана?» — спрашивает ведущая телеканала Fox News Лаура Инграм. «Все дни мы слышим, что „мы им обещали". Кто обещал? Вот именно вы обещали?» — пишет в своем Твиттере непопулярный кандидат в канцлеры Германии Армин Лашет. И добавляет: «Хотя, может быть, некоторым афганцам и следует предоставить убежище в США и Западной Европе, но нельзя повторять ошибки, связанные с войной в Сирии. Нельзя повторять 2015 год». Таким образом он намекает на поток беженцев из Сирии, которые именно в 2015 году в основном оказались в Германии. Канцлер Германии Ангела Меркель назвала число афганских беженцев, которых примет ее правительство — 10 000. В 2015 году, когда Афганистаном по существу управляла Америка, а в стране находились еще и войска коалиции, в том числе и немецкие, Германия приняла 31 382 прошения о политическом убежище от афганцев.
Кая Каллас, премьер-министр верного американского союзника Эстонии, которая тоже участвовала в коалиции НАТО в Афганистане, объявила, что ее страна примет — подождите, не падайте — аж до 10 беженцев из Афганистана.
В 2015 году дочь пастора Меркель не могла просто смотреть на страдания беженцев и ничего не предпринимать. И она впустила их в страну. В 2021 году западные лидеры уже кажутся не очень восприимчивыми к таким идеям. США, Германия, Голландия и другие западные страны заявляют о том, что будут избирательны в отношении тех беженцев, которых они решат принять. И они хотят доказательств того, что потенциальные иммигранты действительно сделали для них в Афганистане что-то существенное.
Обещание Соединенных Штатов, адресованное их афганским союзникам, и отраженное в принятой с жуткими бюрократическими проволочками Специальной визовой программе для иммигрантов, а также в заявлении Джо Байдена, сделанном в июле — «Если вы выберете США, то здесь для каждого из вас найдется дом, и мы будем рядом с вами так же, как вы были рядом с нами в Афганистане» — носит очень ограниченный характер. Оно касается только тех, кто непосредственно работал на Соединенные Штаты и может это доказать. Такая же ситуация и с обещаниями американских западных союзников. Например, представительство Британского Совета в Афганистане признало, что некоторым из его нынешних и прежних сотрудников отказали в британской визе даже в рамках Программы помощи и перемещения афганских беженцев.
Все афганцы, которые были довольны квази-западными свободами во времена НАТО-вской оккупации, теперь имеют все основания для страха. Бывший военный переводчик из числа афганцев подвержен большему риску, чем бывший журналист, а последний должен беспокоиться о своем будущем больше, чем бывшая студента, которая не носила хиджаб, и пользовалась губной помадой. Но все же все они имеют достаточно оснований для того, чтобы хотеть покинуть страну. Однако при этом лишь небольшому числу из них неохотно предоставят новое убежище где-нибудь на Западе.
Все они являлись «агентами перемен» в стране, которая смертельно не хочет никаких перемен, что и доказывает победа Талибана. Все эти переводчики, журналисты, девушки-студентки, применяющие губную помаду — все они были элементами нового, более открытого общества в Афганистане, которое могло бы еще только состояться. В Афганистане не нужно было быть «иноагентом» для того, чтобы быть «агентом перемен». Да, действительно, западные деньги — будь то в виде грантов или каких-то инвестиций — финансировали изменения в сторону большей открытости, толерантности и политической, а также экономической конкуренции. Но в качестве человека, который когда-то бился за такие изменения у себя на родине, в России, я могу засвидетельствовать под присягой, что деньги значили гораздо меньше, чем знания, правила и общепринятая мировая практика, которые мы изучали и которым пытались следовать. И гораздо важнее этого было ощущение того, что чем больше будет в стране разрешено, тем большее станет доступно, и что открытый мир будет лучше, чем мир, замкнутый в жестких границах, и что свобода в общем — это значительно лучше, чем несвобода.
В мировоззрении «агентов перемен» те, кто тянет страну назад, делая ее более репрессивной, заставляя ее замкнуться в себе — те и являются настоящими предателями.
Как хорошо знают российские пропагандисты, «агенты перемен» часто терпят неудачи, потому никакие перемены не являются необратимыми. И тогда среди их западных работодателей и наставников начинаются душевные муки: что я могу сделать для своих проигравших союзников? Какие обещания я им давал, или на что я им намекал? Не будет ли моя совесть мучить меня впоследствии, если я не попытаюсь им помочь или, по крайней мере, не призову на помощь те силы, которые могут помочь? Существует ли в стране Х какая-то широкая и ясная инициатива, как в Германии, в которой Меркель заявила о желании принять 10 000 афганских журналистов и активистов? И вообще, чего стоят все эти обещания в стране, находящейся под жестким контролем Талибана, в котором США не могут даже уверенно владеть ситуацией в аэропорту? Ведь известно, что первые немецкие и голландские попытки вывезти какое-то количество беженцев, с ходу потерпели фиаско.
Суровая правда жизни состоит в том, что никакие надежные обещания не даются, да и не могут быть даны этим самым «агентам перемен» — даже военным переводчикам, которые вроде бы находились на самой передней линии боев. Даже те из афганцев, кто чувствует себя сейчас брошенными и преданными, в глубине души понимают, что они не совершали того, что они делали, в обмен на обещание безопасности. Они просто сделали свой выбор — многие из идеализма, а многие приняли ту сторону, которая, по их мнению, имела больше шансов победить. Третьи выбрали то, что обещало им быструю материализацию их представлений о лучшей жизни. И все они знали, что их выбор был связан с риском, что все в их жизни неожиданно может пойти не так.
Миллионы афганских «агентов перемен», которые не могут убежать, или не хотят этого делать, должны сейчас сделать еще один выбор. После начального приступа отчаяния солдат может начать служить новым хозяевам, журналист может найти другую работу или даже влиться в ряды пропагандистской машины победителей. Молодая девушка может спрятать свои книги и помаду и снова надеть хиджаб. Некоторые могут присоединиться к побежденным и попытаться поучаствовать в еще одном сражении, правда, без особой надежды на победу. Или они могут покинуть Афганистан позже, до того, как Талибан доберется до них. Возможно, это окажется даже проще, чем сейчас, когда по стране прокатываются массовые репрессии.
Это тяжелый выбор, который мало связан с реальными или неправильно понятыми западными обещаниями. Для людей, которые решили оставить свою родину, убежище на чужбине чаще всего является лишь временным выбором. У большинства «агентов перемен» чувство национальной идентичности не менее сильное, чем у их врагов, и они в действительности не слишком хотят ассимилироваться в чуждой им западной среде. По их мнению, они не так уж и помогали американцам, немцам или британцам; они пытались помочь своей собственной стране, и жизнь на Западе — это совсем не то, что они выбрали бы при наличии абсолютной свободы выбора.
Когда перемены проваливаются, их агенты остаются один на один со своим мучительным выбором. В поражении никогда не бывает безопасности или определенности. Оно редко предлагает проигравшим план Б.
Российские государственные пропагандисты полагают, что афганцы, так же, как и русские, и украинцы и прибалты, которые ассоциируют себя с американскими или европейскими институтами, поступают таким образом, будучи полностью уверенными в том, что они присоединились к стороне победителей. Это ложное представление. Да, эти люди хотят победить, но они прекрасно знают и то, что их ждет в случае поражения. Никто из тех, кто делает ставку на перемены, не может избежать рисков или просто не замечать их.
Да, Запад должен в максимальной степени помогать им, и принять стольких из них, сколько необходимо. Но совсем не исходя из каких-то жестких обязательств. Эти люди просто нужны на Западе и их часто здесь не хватает. И афганский кризис — явное тому доказательство.
__________
* — террористическая организация, запрещена в РФ, прим. ред.