За то, что в 1858 году он отвоевал у Китайской империи обширные области на Дальнем Востоке, Николай Муравьев до сегодняшнего дня считается в России героем. Чтобы колонизировать эти земли, он делал ссыльным и арестантам необычные предложения.
В двадцатом веке Муравьеву на период советской власти пришлось уступить постамент своего памятника Ленину. Затем Ленина убрали и вернули памятник Муравьеву на место. Это произошло в Хабаровске — городе, насчитывающим сегодня полмиллиона жителей. А в 1858 году это был лишь военный пост в том месте, где река Уссури впадает в реку Амур. Однако это был стратегически очень важный пост, ведь он обеспечивал России владение землями, отторгнутыми от Китая на основании «неравноправных договоров» между Китаем и Россией. Обретением этих территорий царь Александр II был обязан своему генерал-губернатору Николаю Муравьеву (1809 — 1881), которому он в знак благодарности присвоил почетный титул «Амурский».
Сегодняшняя Россия свято чтит Муравьева-Амурского. Памятники ему стоят во Владивостоке, Хабаровске и Благовещенске. Многие улицы и площади носят его имя. Полуостров, на котором расположен Владивосток, также назван в его честь. В 1992 году гроб с его телом был торжественно перевезен во Владивосток из Парижа, где Муравьев жил с 1861 года вплоть до своей смерти в 1881 году.
В 2006 года памятник Муравьеву был изображен на новой пятитысячной рублевой купюре, там же указана дата — 1858. Это был год, когда Муравьев навязал китайцам Айгунский, а затем и Пекинский договор, по условиям которых территории к северу от Амура и к востоку от Уссури отходили к Российский империи. Благодаря заключению этих договоров Россия получила форпост на Японском море — Владивосток.
Поэтому в книгах и журналах не найдешь ни одного худого слова о Николае Муравьеве. Напротив: «Самое главное, что сделал Николай Муравьев для России, — это осуществление процесса возвращения нашей стране левого берега Амура, уступленного Китаю в конце XVII века» — написано на сайте города Владивостока. Вот так фейковая новость (fake news) вырастает до размеров фейковой, сфальсифицированной истории.
Потому что Муравьев, принимавший участие в военных кампаниях против Польши и Турции и назначенный царем в возрасте всего 37 лети вопреки мнению министерств генерал-губернатором Восточной Сибири, олицетворяет для России — в полном соответствии с нынешней путинской политикой — тип «нашенского» завоевателя и колонизатора. Правда, русские колонии, если отвлечься от временного владения Аляской, которая в 1867 году была продана Америке за 7,2 миллиона долларов, находились не за морями, а непосредственно у границ Российской империи. Это относилось и к Кавказу, который с тех пор так и не удалось «умиротворить», и к среднеазиатским территориям, где в имперскую игру включились британские интересы, и, наконец, к слабо населенной Восточной Сибири и к северным окраинам Китая.
Муравьев воспользовался тем, что Китай из-за действий европейских колониальных держав, следствием которых стали «опиумные войны», а также из-за внутриполитических проблем и восстаний, прежде всего Тайпинского, был не в состоянии надежно защищать от русских свои территории к северу от Амура. Поэтому Муравьев поддержал экспедиции капитан-лейтенанта Геннадия Невельского по Амуру, хотя по российско-китайскому Нерчинскому договору от 1689 года Россия не имела права ходить на судах по этой реке. Невельской достиг устья Амура и первым установил, что Сахалин не связан с материком, а является островом.
Сомнения министерства иностранных дел в Санкт-Петербурге, желавшего избежать обострения напряженных отношений с Китаем Муравьеву удалось преодолеть благодаря хорошим связям с наследником престола Александром. Тот, как председатель созданной царем Николаем I особой комиссии по делам Амурской области, санкционировал этот акт имперской агрессии следующими словами, которые вполне соответствовали представлениям Муравьева: «Там, где однажды уже подняли флаг с российским орлом, спускать его вновь недопустимо».
Но одно дело — покорить Сибирь, а другое дело — ее заселить. Потому что 12 тысяч казаков, на которых опирался Муравьев, не горели желанием навсегда поселиться на этих неприветливых землях. В том числе и потому, что там не хватало женщин. Казаки хотели лишь охотиться на пушного зверя в надежде хорошо на этом заработать.
Считается, что Муравьев решил эту дилемму довольно экстравагантным способом. Он распорядился освободить женщин, сосланных в Сибирь, и выдать их замуж за арестантов и крепостных, работавших на рудниках Нерчинска. Да там их всех и поселить. Такое положение сохранилось и до 1890 года, когда Антон Чехов описал положение дел в арестантских поселениях Сахалина.
Вновь прибывших женщин размещали в бараках. Привилегированным ссыльным и крестьянам — соотношение между мужчинами и женщинами в их среде составляло тогда четыре к одной — разрешали взять себе в жены одну из этих несчастных женщин. Жизнь в арестантских колониях, так же как и в деревнях вольных поселенцев в губерниях, которые Россия приобрела благодаря Муравьеву-Амурскому, вплоть до конца XIX века определялась произволом чиновников, коррупцией и невыносимыми условиями существования.
После захвата власти большевиками в 1917 году Лев Карахан, заместитель народного комиссара иностранных дел, заявил, что Советы отказываются от всех привилегий в Китае и от «всех приобретений царей, грабительским образом отнявших у Китая Маньчжурию и другие области». Но, к сожалению, на практике ничего Китаю возвращено не было. Вместо этого советские правительства продолжили действовать по царскому принципу «собирания русских земель», то есть занимались насильственным присоединением чужих территорий. Современная путинская Россия в полной мере настроилась на продолжение той же политической линии.
Однако Китай ничего забывать не собирается. Еще в 1964 году Мао Цзэдун в беседе с японскими социалистами задал определенное направление: «Более ста лет назад они отторгли у нас всю территорию к востоку от озера Байкал, в том числе Боли (Хабаровск), Хайшенвай (Владивосток) и полуостров Камчатка… За это мы с ними еще не посчитались».