Дамы и господа из западного мира, у нас возникла проблема. Если вы думали, что рост Китая — это угроза, тогда попытайтесь в уме соединить ее с обширными территориями, богатыми природными ресурсами, к северу и западу от Пекина, то есть связать Россию и бывшие советские республики в Центральной Азии с производственными центрами Азиатско-Тихоокеанского региона. Эти страны отчаянно стремятся к росту. Они отлично подкованы в вопросах бизнеса. Они не спорят друг с другом о том, кто из них прогрессивнее. И они развиваются быстрее, чем Запад. Этот регион все активнее пытается интегрироваться в инфраструктуру, капитал и производственные рынки, которые западный мир помог построить по всему Азиатско-Тихоокеанскому региону.
Президент России Владимир Путин знает это. Ранее в сентябре в ходе преимущественно виртуального Восточного экономического форума — 2021, проходившего в Москве, Путин сказал: «Дальневосточники в широком смысле этого слова — и прежнее поколение, и сегодняшние — это пионеры, первооткрыватели. Вы представляете, какую работу надо было проделать, для того чтобы осваивать эти территории, и какова она по масштабу! Какие нужно было проявить личные, деловые качества, для того чтобы добиться того результата, который мы наблюдаем сегодня». Президент добавил, что развитие российского Дальнего Востока открывает новые возможности для расширения экономического сотрудничества и инвестиций между ними и Азиатско-Тихоокеанским регионом.
Мы мало что слышим об этом уклоне. Значительная часть новостного потока касательно этих стран доступна лишь по платной подписке. Или является результатом работы крупных международных институтов и частных компаний, специализирующихся на бизнес-аналитике.
Помимо драмы «хорошие парни против плохих» многие представители рынка, скорее всего, слышали о целой серии успешных первичных размещений акций российских компаний в этом году, — таких компаний, как Ozon, который представляет собой российский ответ Amazon. Агентство Bloomberg написало об этом 19 сентября, а я сделал это еще на неделю раньше.
В прошлом году казахстанская финансово-технологическая компания Kaspi.Kz неожиданно стала хитом в Лондоне, о чем я тоже ранее писал. Экономика Казахстана восстанавливается после пандемии covid быстрее, нежели другие постсоветские страны и развивающиеся экономики, подстегиваемая изменениями цен на сырьевых рынках.
Соединенные Штаты совершили свой «поворот к Азии» при президенте Бараке Обаме (в первую очередь посредством своего уже утратившего силу масштабного соглашения о свободной торговле, названного Транстихоокеанским партнерством), и то же самое сейчас делают крупные страны к востоку от Варшавы. Азиатско-Тихоокеанский регион, на долю которого приходится треть мирового ВВП, уже много лет остается локомотивом глобальной экономики.
За последние шесть лет объемы накопленных прямых иностранных инвестиций на Дальнем Востоке вырос почти вдвое и достиг 80 миллиардов долларов. В течение этого периода времени промышленный рост составлял примерно 20%. Инвестиции капитала в развитие территорий — в Свободный порт Владивосток в России, в сухой порт «Хоргос» в Казахстане, в Международный финансовый центр «Астане», — позволили создать десятки тысяч рабочих мест, и вовсе не в секторе добычи и обработки сырья, с которым эти страны обычно ассоциируются.
Россия объявила Дальний Восток своим приоритетом на весь 21 век, сконцентрировавшись на его интеграции в Азиатско-Тихоокеанский регион. И эти далекие территории России являются не единственным регионом, стремящимся укрепить региональные и глобальные экономические связи.
Центральная Азия демонстрирует еще более выраженный азиатский уклон
В прошлом году Казахстан получил около 3,2 миллиарда долларов прямых иностранных инвестиций, и, по словам Токаева, 80% этих инвестиций поступили из России, Китая и Южной Кореи.
По данным ЮНКТАД, объем чистых прямых иностранных инвестиций в Казахстане вырос больше, чем в 17 других развивающихся экономиках и странах с пограничной экономикой. Сейчас Казахстан занимает второе место по объему прямых иностранных инвестиций в регионе, где в прошлом году приток инвестиций вырос на 35% и достиг 3,9 миллиардов долларов. Это ничто по сравнению с Бразилией, однако Бразилия — это гораздо более крупная экономика, которая остается открытой уже много лет. По сравнению с ней экономика Казахстана достаточно молодая.
«Рост инвестиций в добывающий сектор, в транспортный сектор, в секторы финансовых услуг, телекоммуникаций и энергетики компенсировал спад инвестиций в строительство, металлургию и торговлю, которые особенно сильно пострадали от последствий пандемии», — говорится в докладе ЮНКТАД.
С точки зрения инвесторов, Казахстан — это главный игрок среди евразийских стран. Если Китай или другие крупные страны Юго-Восточной Азии решат совершить еще один значимый инвестиционный рывок, то страной, которая извлечет из этого максимальную выгоду, будет именно Казахстан.
Это самая большая страна Центральной Азии по площади территорий и самая богатая страна по показателю ВВП на душу населения. В 2013 году ВВП на душу населения Казахстана был выше, чем в Китае, и составлял около 13000 долларов. Сейчас этот показатель приблизился к 9500 долларов. Ни одна бывшая советская республика в Центральной Азии не может даже приблизиться к таким цифрам.
Токаев знает, что возможности роста лежат на Востоке, но масса непосредственных возможностей, в том числе возможностей привлечения инвестиций, находятся либо внутри страны, либо на Западе. К примеру, международному финансовому центру «Астана» менее пяти лет, и именно там новейшая фондовая биржа Казахстана обретает связь с Западом и Востоком. Он подчиняется финансовым законам Лондона, а не Москвы или Шанхая. Таким образом, центр «Астана» — это свидетельство того, что Казахстан не закрывается от крупнейших экономик мира, чтобы Китай смог вытащить некоторые страны Юго-Восточной Азии из нищеты. (Во Вьетнаме и Камбодже ВВП на душу населения составляет менее 2800 долларов.)
Американские компании вовлечены в деятельность Международного финансового центра «Астана», и американские нефтяные компании играют там более важную роль, нежели китайские. Большая часть прямых иностранных инвестиций в нефть и газ идут на расширение проекта «Тенгиз» совместно с компанией Chevron, работы по которому завершатся уже в следующем году.
В секторе транспорта более важную роль играют китайцы. Казахстан является ключевым звеном в инвестиционной инициативе «Один пояс, один путь», хотя консалтинговая компания Emerging Advisors Group отметила в своем докладе, датированном 20 сентября, что его роль остается «крайне приглушенной». «Последние несколько лет объемы торговли (в долларах) между Казахстаном и Китаем росли, однако они до сих пор намного ниже исторических пиков 2012-2013 годов», — отметила Мэнди Онг (Mandy Ong) из компании Emerging Advisors Group.
Среди других глобальных корпоративных инвестиционных проектов можно отметить телекоммуникационную фирму VEON Group, базирующуюся в Нидерландах.
В прошлом году транзит товаров через Казахстан вырос на 17%, несмотря на пандемию, о чем свидетельствуют данные правительства. Инвестиции в эту отрасль поступают уже минимум 10 лет, и в сухие порты, железные дороги и другие объекты инфраструктуры было вложено более 30 миллиардов долларов, чтобы связать эту часть мира с Азией — в данном случае с Китаем.
«Это [эти инвестиции] позволило помимо прочего открыть пять новых железнодорожных и шесть автомобильных маршрутов, соединяющих Азию и Европу», — сказал Токаев. Каспийский порт Актау был модернизирован. А в Курыке был построен новый порт, способный ежегодно пропускать через себя 13,9 миллиона тонн грузов.
«Мы продолжим совершенствование инфраструктуры», — сказал Токаев, сделав акцент на развивающихся рынках и маршрутах, соединяющих с Китаем. По его словам, Казахстан уже начинает строительство новой железнодорожной ветки Достык-Мойынты для расширения транзита из Китая. Общий объем инвестиций составит около 2 миллиардов долларов, и значительная часть этих средств окажется в Казахстане.
По прогнозам Всемирного банка, в этом и следующем году этот регион продемонстрирует рост более 3%. Рост Казахстана составит 3,2%, как и у России. Если верить расчетам Всемирного банка, в следующем году рост может достичь 3,7%.
Восходящая звезда Узбекистан — Джим Роджерс (Jim Rogers) активно рекомендует его любителям бондов пограничных экономик, — возможно, продемонстрирует еще более высокие показали роста — 4,8% и 5,5%. И этого стоило ожидать. Узбекистан стартует с гораздо более низкой исходной отметки и несет намного больше рисков.
Рейтинг Казахстана держится на уровне «BBB», о чем сообщает агентство Fitch. Рейтинг Узбекистана — «BB-».
«Во многом благодаря низкому госдолгу и наличию значительных резервов Казахстан сравнительно успешно преодолевает последствия пандемии. Это наше серьезное конкурентное преимущество, важно его не растерять», — заявил Токаев в своем послании 1 сентября.
Казахстан растет и уровень безработицы в этой стране остается практически неизменным последние 10 лет на уровне примерно 4,9%. Для сравнения в Узбекистане официальный уровень безработицы составляет 10%.
В отличие от России стоимость привлечения капитала там достаточно высока. Процентные ставки в Казахстане составляют около 9%. В Узбекистане они достигают 14%, подстегивая потребность в более дешевом иностранном капитале, что опасно для обеих стран, потому что им придется возвращать долги в иностранной валюте. Если их валюта ослабнет, им придется возвращать больше. Но это тема для другого разговора. Центробанки всегда могут подстраховаться. Им просто становится труднее инвестировать, брать в долг и расти. Такова проверенная временем модель расширения азиатских держав, таких как Япония, — и, конечно же, Соединенных Штатов.
Где Соединенные Штаты?
Соединенные Штаты обращают внимание на эти страны. Пока Россия и Китай (особенно Китай) считают, что они находятся в ссоре с Западом, это повышает заинтересованность Казахстана, к примеру, в развитии местных и региональных рынков, вместо то чтобы концентрироваться на продажах исключительно европейцам и американцам в надежде, что те разместят там свой капитал.
Если прочертить прямоугольник, начинающийся в Москве, идущий до Владивостока, а оттуда — через Японское море во Вьетнам, вы получите тот рынок, на который они надеются.
Мы постоянно слышим, что они, возможно, обгонят экономику западного мира в течение десяти лет. Пока это еще не до конца ясно. Пока, чтобы расти, эта часть мира зависит от западного капитала и западных рынков.
«Китай для нас — стратегический партнер», — сказал Токаев. Согласно официальным данным правительства Казахстана, сейчас в реализации находятся более 50 совместных с Китаем инвестиционных проектов общей стоимостью в 24,5 миллиарда долларов. За последние пять лет было либо начато, либо завершено 19 совместных инвестиционных проектов на общую сумму примерно в 4 миллиарда долларов. К концу этого года Китай и Казахстан должны запустить четыре новых проекта, хотя пока неясно, что это будут за проекты.
А еще есть Южная Корея. Токаев ездил туда в августе. Сейчас насчитывается около 550 казахских компаний, работающих с одним или несколькими корейскими партнерами вдоль цепочки поставок.
«В стадии разработки находится еще 16 перспективных инвестиционных проектов на сумму более 1,5 миллиарда долларов в сферах автомобилестроения, жилищного строительства, металлургии и сельского хозяйства, — сказал Токаев на Восточном экономическом форуме. — Мы укрепляем торговое сотрудничество со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. У нас имеется большой потенциал для дальнейшего развития торговли».