Кандидат в депутаты партии SPD от Пардубицкого края Ярослав Башта (Jaroslav Bašta) — эксперт в области внешней политики. В свое время он был министром в правительстве Милоша Земана и накопил большой дипломатический опыт, на который ссылается в нашем интервью. Послом в Москве он служил в те важнейшие месяцы, когда Борис Ельцин покидал свой пост и к власти пришел Владимир Путин. Башта помнит, например, волну преступности после освобождения заключенных. Многое ему пришлось пережить и в качестве посла на Украине.
Parlamentní listy: В прошлом вы служили послом в России и на Украине — двух странах, на которые мэйнстрим смотрит весьма по-разному. В чем было сходство и в чем различия дипломатической службы в Москве и Киеве?
Ярослав Башта: Вспоминая свою работу на этих постах, я, пожалуй, скажу, что наиболее контрастировали наши собственные посольства. Московское посольство до сих пор остается самым большим и пышным посольством Чешской Республики вообще из всех. Его выстроили в стиле социалистического барокко в 50-е годы. Залы для приемов напоминают замок. Их даже украсили вазами и картинами из замков, привезенными в то время. При делении федерации нам досталось посольство в Москве, а Словакии — здание торгового представительства.
В Киеве у Чехословакии было генеральное консульство. При его делении Словацкая Республика получила главное здание, а Чешская Республика — двор и технические помещения. Кабинет посла обустроили в прежней детской завхоза консульства. Украинцы настолько странно отнеслись к нашему желанию перебраться в более презентабельное помещение, что за 28 лет так его и не удовлетворили. А ведь все это время украинское правительство считало Чешскую Республику дружественной страной.
Украинский бюрократизм в обыденных бытовых вопросах превосходил даже российский, и ситуацию осложняла обстановка в киевской мэрии, но эту проблему, к счастью, решили выборы. На дипломатических переговорах при подготовке к визиту премьера Тополанека я вдруг понял, что сначала должен переговорить с олигархами, а потом уже с властями. Во время газового кризиса в 2009 году (а это история достойная романа) я узнал, что при местных порядках замминистра может руководить зампредом правительства. Вот так проявляет себя олигархизация политики на практике.
На Украине я также занимался экономической дипломатией и старался помочь нашим компаниям, прежде всего, на переговорах в регионах. Но большая часть чешских инвестиций и подписанных контрактов приходилась на промышленные отрасли, и поэтому я чаще всего ездил на восток и юг, то есть в Донецк и Одессу. Переговоры проходили в такой же дружественной атмосфере, как и в Российской Федерации. На западе Украины еще хорошо помнили межвоенную Чехословакию. Большую работу посольство и оба генеральных консульства проделали ради помощи чешским соотечественникам, проживающим на Украине.
— В России вы работали в первые годы президентства Путина и в должность вступили в 2000 году вскоре после его избрания. Какие изменения происходили на ваших глазах после ухода Бориса Ельцина и в начале правления Владимира Путина?
— В момент, когда я приехал в Москву, в сентябре 2000 года, пика достиг экономический кризис, вызванный правлением Бориса Ельцина. Его последствия были странными: управление исполнения наказаний обнаружило, что у него нет денег даже на питание заключенных в последнем квартале года. Проблему решили тем, что около 700 тысяч осужденных амнистировали. Многие из них зимой потянулись в столицу. Результат превзошел даже то, что я помню об амнистии при Гавеле в 1990 году. Тогда обворовывали даже наши дипломатические объекты. Самая жуткая вещь, которая описывает то время, по-моему, — это пенсии, которые покрывали всего 60% расходов на еду. Ситуацию осложняло еще и то, что даже этих денег не платили. Выплаты задерживали чиновники и губернаторы, которые пускали пенсии на разные приватизационные проекты и спекуляцию.
Владимиру Путину очень быстро удалось навести в этой сфере элементарный порядок. С 2001 года пошли вверх цены на нефть, и российский бюджет вышел в профицит, поэтому постепенно выросли зарплаты и пенсии. Думаю, чуть ли не в семь раз. Вот почему у старшего поколения он столь популярен сегодня.
— В прошлые выходные в России состоялись выборы, в которых убедительную победу одержала партия «Единая Россия». Какие выборы важнее в глазах россиян: парламентские или президентские?
— В порядке важности выборы в Государственную думу занимают третье, если не четвертое место. Самыми важными российские избиратели считают президентские выборы. Далее следуют прямые выборы губернаторов и мэров, а затем уж парламентские, и в хвосте тянутся выборы в региональные парламенты.
— Что вообще для российского общества означают выборы? Отличается ли его мнение от того, которое устоялось у нас в Центральной Европе, где мы считаем выборы основой демократии?
— Как я уже сказал в предыдущем ответе, россияне предпочитают прямые выборы президента, губернаторов и мэров. Их они считают по-настоящему важными. Парламентские выборы, будь то в Думу или региональные законодательные собрания, основой демократии они не считают.
— Вы служили также послом на Украине. Сегодня в СМИ ее преподносят как самый восточный форпост Запада, и некоторые предпочли бы видеть его в НАТО и Европейском Союзе. Действительно ли в этой стране на стыке цивилизаций преобладает эта «прозападная» ориентация?
— Полагаю, что тут вкралась огромная ошибка. Украина — олигархическое государство со всеми его атрибутами, включая частные армии. Достаточно прочитать новый украинский закон, направленный на ограничение влияния олигархов. В новой норме дается определение понятию «олигарх»: это человек с большим экономическим и политическим весом в общественной жизни, чрезмерное влияние которого угрожает национальной безопасности. Людям, подпавшим под это определение, запретят финансировать политические партии или участвовать в приватизации имущества.
Олигархом будет считаться физическое лицо, которое соответствует как минимум трем из четырех установленных законом критериев: участие в политической жизни, влияние на СМИ, собственная значительная доля в монопольной компании, владение собственностью, которая в миллион раз превышает жизненный минимум, установленный на текущий год. Как сообщают украинские СМИ, из-за соответствия этим критериям в список олигархов могут попасть десять и более самых богатых украинцев. Ввиду влияния и соперничества всех со всеми украинская демократия больше похожа на анархию. А анархия, как известно, относится к весьма неприятным формам диктатуры.
Новый закон может спровоцировать очередной Майдан, но на этот раз против президента Зеленского.
— Украина и Белоруссия — соседи, бывшие союзные республики и на самом деле во многом очень похожие страны, судьба которых в постсоветское время, однако, сложилась по-разному. Как так вышло?
— Президент Белоруссии Александр Лукашенко остановил, я бы даже сказал задушил в зародыше, олигархизацию Белоруссии еще в 1996 году и тем самым пресек тенденцию, которая крепла в Российской Федерации вплоть до прихода Владимира Путина в 2000 году, а на Украине она сохраняется по сей день. Вместо этого, вот уже 25 лет белорусы живут под авторитарной властью президента с не совсем здоровой психикой.
— В последние годы от некоторых кругов можно услышать историю о путинских агентах, гибридной войне и попытках Кремля отколоть нас от Запада и снова нами овладеть. Этот нарратив о гибридной войне применяют даже к тем областям, которые, казалось бы, совершенно не связаны с политикой. Откуда он взялся и чему служит?
— Это старый нарратив с крепкой основой о злом внешнем враге и его внутренних пособниках, которые ставят под угрозу нашу спокойную жизнь. Единственное, что в нем меняется со временем, это фигура врага. Когда-то, в XVI — XVII веках, это был дьявол и ведьмы, которых преследовали, жгли на кострах и таким образом обеспечивали мир и спокойствие всему обществу. Нацистская пропаганда ставила на место Вельзевула плутократов и жидо-большевиков и их агентов. После 1948 года нам угрожали агенты западного империализма и сионизма, а при нормализации — идеологические диверсионные центры и их агенты, которых называли неудачниками и самозванцами из «Хартии 77». Современная версия о гибридной войне и путинских агентах продолжает эту традицию, и только знаки поменялись. Я считаю это старой тоталитарной пропагандой. Только она уже не просто «народно-демократическая», но и либерально-демократическая.
— Председатель партии ODS Петр Фиала, выступая с речью в начале предвыборной кампании, предостерег от популистов, которые с помощью «российских сайтов» отравляют общество. Кто это «травит» общество, по-вашему? И есть ли вообще кто-то, кто намеренно подтачивает политический консенсус?
— Общественный консенсус подтачивают те, кто намеренно по идеологическим причинам втягивает нас в утопические проекты безуглеродного Европейского Союза. Их действия очень плохо влияют на нашу жизнь. Из-за бессмысленных эмиссионных квот и продвижения возобновляемых (то есть нестабильных) энергетических источников уже в будущем году более трем миллионам человек в Чешской Республике будет трудно заплатить за электричество, то есть они погрузятся в энергетическую бедность. Зеленая идея, которую упорно продвигают коалиции партий SPOLU и PirSTAN, ликвидирует чешскую промышленность, начиная с автопрома. Вот настоящий яд, угрожающий нашему обществу, и «травят» нас совсем не Москва или Пекин, а Брюссель.
(…)