Осень в этом году подарила нам два впечатляющих произведения: в свет вышли книги Томаша Этзлера «Корреспондент в Китае» и Александра Митрофанова «Морозко с дубинкой в руке». Именно к этим двум книгам я обратился по одной простой причине. В современной системе международных отношений Россия и Китай входят в круг важнейших стран. И нравится это кому-то или нет, но китайская держава сейчас на подъеме, а российская — в упадке.
Томаш Этзлер приехал в Китай, совсем его не зная, и впоследствии прожил там семь лет. Более чем на 400 страницах он выступает в роли щепетильного и внимательного проводника. Мне казалось, что я отправился на интересную экскурсию, и он все время крепко и заботливо меня «держал за руку». Благодаря этому я, читая, «надышался» невероятно грязным воздухом китайских мегаполисов, а также сглотнул слюну при описаниях экзотических вкусов многих китайских кухонь, которые можно встретить в этой разнообразной с культурной и кулинарной точки зрения стране.
Я получил возможность услышать все неприятные запахи, которые сопровождают бурное строительное и промышленное развитие, пережитое Китаем в последние десятилетия. Этим бумом принято восторгаться, и он, понятно, вызывает гордость у местных и завораживает иностранцев. Вместе с автором я побывал во все еще примитивной и отсталой деревне, в местах, куда обычный турист никогда не попадет. В десятках мест Этзлер откровенно выражает уважение ко всему тому, что китайцы сумели построить.
В книге мы встречаем открытое восхищение, например, когда читаем впечатления очевидца о том, как быстро и решительно государство смогло мобилизовать человеческие и материальные ресурсы для ликвидации последствий разрушительного землетрясения в провинции Сычуань. Но в сотнях местах в книге приводятся аутентичные и динамичные описания чиновничьего и полицейского произвола при коммунистическом режиме и насилия, применяемого даже к лояльным гражданам. Что касается противников режима, то с ними режим обходится просто жестоко.
Насилие во всех возможных формах и видах доминирует и в книге Александра Митрофанова. Точнее сказать, это то, что мне особенно запомнилось после прочтения этой книги. Автор рассказывает, с чем сталкиваются те, кто выступает против нынешнего режима, а также напоминает все то, через что Россия (или СССР) прошла в ХХ веке.
«Догнать и перегнать»
Митрофанов не «берет читателя за руку» и не устраивает ему прогулку по России. Он сажает тебя на стул (чем дольше сидишь, тем хуже становится вне зависимости от удобства кресла или стула) и погружает в трудные для понимания истории, полные зла и насилия. И единственное, чем они различаются, это тип зла и насилия — либо это насилие против личности, либо систематическое насилие, диктуемое репрессивным государственным аппаратом.
В его повествовании важную роль играет примитивная и отсталая периферия. У Этзлера была возможность лично пообщаться как с представителями репрессивно-чиновничьего аппарата, так и с обычными людьми, которых зачастую только втянули в незнакомую, чужую, недружелюбную и опасную реальность XXI века. Митрофанов по-другому раскрывает тему провинции. Он не описывает современную российскую периферию, а позволяет читателю взглянуть, что произошло с российской глубинкой после резких и насильственных изменений первой половины прошлого века. Митрофанов приводит цитаты из произведений русских (советских) авторов, чье литературное и кинотворчество отразило кровавую трансформацию провинции.
На примере нынешнего состояния России Митрофанов показывает, на что «обречена» страна, чьи лидеры намеренно, невзирая на людские и материальные потери, стараясь «догнать и перегнать» конкурентные державы, перескакивают (как минимум) через десятилетия общественно-политического и экономического развития, которое в других государствах протекает постепенно и без разрывов.
Автор отображает измученную, истощенную страну не способную на творческий порыв, ослепленную фальшивым образом героического прошлого и преданную насилию, а кроме того, крайне опасную для себя самой и окружающих.
Эти две книги написаны о разных странах и совершенно по-разному, и они захватывают и ужасают одновременно. Мое желание узнать нечто новое, расширить и углубить имеющиеся знания было полностью удовлетворено. При этом после прочтения книг я задался несколькими вопросами. Теперь я бы хотел поделиться с вами одним из таких вопросов, а также попытаться дать на него неидеально сформулированный ответ, или даже лучше сказать: таким образом я бы хотел выразить свои опасения.
Есть ли нечто общее между стремящимся к вершине власти Китаем и неохотно покидающей ее Россией? Полностью осознавая, что о Китае я не знаю по сути ничего, а о России — по-прежнему мало, я постараюсь ответить на этот вопрос. В XIX и XX веке Россия и Китай пережили события, которые, если сравнивать их с другими признанными державами: США, Великобританией и Францией, были, во-первых, более кровавыми и, во-вторых, несравненно менее последовательными. Зато в истории России и Китая было немало скачков.
Сходства между Россией и Китаем
Давайте начнем с механического сравнения некоторых характеристик. Монархия в Китае рухнула в 1911 году, а в России — в 1917. Из-за попыток ее восстановить и сохранить территориальную целостность началась гражданская война, которая в Китае завершилась окончательной победой коммунистов в 1949 году. В России гражданская война закончилась намного раньше — возникновением СССР в 1922 году.
В обоих случаях это был кровавый конфликт, который унес в Китае десятки миллионов, а в России — «всего» несколько миллионов жизней. К власти в России пришли большевики, с помощью которых создавалась Коммунистическая партия Китая. В 1939 — 1945 годах СССР участвовал во Второй мировой войне, а Китай воевал с 1937 по 1945 год. И в том, и в другом случае это привело к огромным материальным и людским потерям. Москва до сих пор гордится тем, что никто не потерял столько граждан, сколько СССР. Вероятно, речь идет о 26 миллионах погибших. Но Пекин в последние годы часто дает понять, что «наша война началась раньше, закончилась позже, и мы потеряли больше людей».
СССР был первым социалистическим/коммунистическим государством мира, а Китай примкнул в 1949 году. В СССР коммунисты лишились монополии на власть в 1991 году, и вскоре после этого государство распалось. Китайские коммунисты удерживают монополию на власть до сих пор и в этом году отметили сотую годовщину возникновения партии. Благодаря победе во Второй мировой войне, которая была закреплена получением атомной бомбы, в 1949 году СССР стал сверхдержавой. Не позже 2049 года, в год сотой годовщины появления КНР, сверхдержавой свою страну хотят видеть и китайские коммунисты. Они заявляют, что в этом им поможет, прежде всего, их огромная экономическая мощь.
Но в этой связи стоит упомянуть, что и СССР в свое время обладал чрезвычайно сильной экономикой, вероятно, второй на планете. Чтобы СССР обрел экономическую мощь, большевики спланировали и провели чудовищный и кровавый социальный эксперимент известный как коллективизация сельского хозяйства и (сталинская) индустриализация. Объемы добычи сырья и промышленного производства росли приблизительно с 1927 по 1940 годы такими же внушительными темпами, как в Китае в последние десятилетия.
В обоих случаях это результат насильственной мобилизации внутренних ресурсов и существенной помощи с Запада (Китаю помощь оказывал СССР в 1949 — 1969 годах), который служил источником ноу-хау, технологий, технической экспертизы и прочего. Если не учитывать расхождение во времени, то главное отличие китайского экономического роста от советского заключается в том, что Коммунистическая партия Китая не скрывала своего сотрудничества с Западом и сумела привлечь в страну огромный капитал.
Подавление как забытый фактор
На Западе мы до сих пор сталкиваемся с распространенным мнением о том, что СССР разложился, поскольку его загнали в гонке вооружений и его экономика не выдержала ее темпов. Несомненно, это послужило важным фактором, но точно не единственным и тем более не важнейшим. Весьма вероятно, что решающую роль сыграла утрата КПСС информационной монополии, из-за чего центр утратил возможность контролировать и вовремя подавлять центробежные тенденции периферии.
Определенно, этот фактор чрезвычайно опасным считают и в Пекине. Но на рубеже 80 — 90-х годов советское общество было подвержено и другим факторам, негативные последствия которых дают о себе знать только сегодня. Среди современных держав Россия выделяется не только размерами своей территории и ядерного арсенала, но и масштабом демографического кризиса и деградации окружающей среды.
Массовую эмиграцию в основном (по крайней мере относительно) молодых, образованных и богатых можно объяснить по-разному, но постоянно снижающаяся рождаемость и очень отстающая от развитого мира продолжительность жизни, прежде всего у мужчин, — вот те проблемы, которые невозможно удовлетворительно объяснить. Одно из предполагаемых объяснений звучит так: в ХХ веке российское (или советское) общество пережило столько ужасов, что в нем что-то важное надломилось. Насилие во время войн, коллективизации и индустриализации, таким образом, если не «встроилось в гены» народа, о которых все чаще говорит Кремль, то, несомненно, превратилось в часть коллективного сознания (или бессознательного) российского общества.
Я уверен, что, несмотря на всю культурно-историческую и прочую специфику, насилие (и еще более масштабная деградация окружающей среды, чем в случае России), которому подверглись и китайцы тоже, является чем-то фундаментальным и одновременно тем, что нисколько не уступает советскому/российскому насилию.
Осознавая тот факт, что Китай, пусть по-своему, но всегда следовал траектории российского развития, уместно задаться вопросом, насколько (не)вероятно, что через несколько десятков лет Китай окажется там, где пребывает современная Россия?
Автор — внештатный сотрудник «ДеникН», политический географ, работает на факультете социальных наук Карлова университета и Столичного университета в Праге.