В Выборге продолжаются ожесточенные дебаты по поводу так называемой реставрации парка с 250-летней историей под названием Монрепо. В 1930-е годы, когда Выборг еще принадлежал Финляндии, этот легендарный парк был одной из ее самых популярных туристических достопримечательностей.
Сегодня парк остается таким же популярным, но теперь большинство туристов приезжают сюда из Санкт-Петербурга.
Многие так и не могут понять, почему ответственные лица решили превратить естественный природный парк в английском стиле в строгий парк по французскому образцу.
«Никакого другого плана, кроме генерального плана 1824 года, которому мы могли бы следовать, не было», — объясняет директор парка Александр Смирнов. Но тогда у парка был более строгий вид, чем тот, к которому привыкло нынешнее поколение.
«У нынешних выборжцев нет исторической памяти, — продолжает он. — Поэтому им трудно принять, что в 19 веке парк был совершенно другим».
В 19 веке о том, чтобы парк появился и расцвел, позаботился Людвиг Генрих фон Николаи (Ludwig Heinrich von Nicolay). Аристократ немецкого происхождения, он сделал карьеру при российском императоре в Санкт-Петербурге. В Выборг переехал, выйдя на пенсию. Его потомки продолжали жить в Монрепо вплоть до 1939 года, когда разразилась война.
Не тот план?
Проблема в том, что изначальный генеральный план на самом деле никогда так и не воплотили в жизнь. У семейства Николаи не хватало на него средств, и потому парк развивали в более свободном английском стиле. Из-за этого многие считают, что нынешний парк следовало бы вернуть к варианту 1930 года.
«Конечно, есть чертежи, рисунки и фотографии разных периодов, — говорит Смирнов. — Но на них изображены лишь какие-то части парка, полной картины нет. На этой информации нельзя основывать реставрацию».
Злые языки утверждают, что ответственные лица избрали старый генеральный план потому, что он был самым дорогим вариантом. А это открывает большое пространство для коррупции.
Работа над парком финансируется за счет займа в 30 миллионов евро, взятого у Всемирного банка, в то время как российские власти вложили 2,5 миллиона евро.
«Использовать изначальный генеральный план было смелым решением, — говорит Смирнов. — Я знаю, что многие недовольны. Да и я тоже не всем доволен, но объективно других вариантов не было».
Работы в парке не подчиняются старому плану безусловно, многое модернизируется. Возводится много новых построек, например, зимний сад, котельная, парковка и другие. Брусчатки на главной аллее по изначальному плану тоже не должно было быть.
Реставрацию также раскритиковали за то, что для создания нового ландшафта срубили 2,7 тысячи деревьев. Но, по словам директора, при этом посадили 3,5 тысячи новых.
Особняк спасен
Старый усадебный дом 1804 года в последние 80 лет стоял в полном запустении и истлевал. Но благодаря реставрации его в последний момент удалось спасти.
«Мы разобрали дом бревно за бревном, — рассказывает Смирнов. — Очень многое повредили плесень и грибки».
Сейчас особняк уже снова отстроили, использовав при этом две трети новой древесины. Крышу застелили кровельной жестью из Финляндии.
«Мы создали интерьер в соответствующем стиле, — рассказывает Смирнов. — С полом и стенами не было никаких проблем. А вот с мебелью хуже. Кое-что принадлежит их роду, часть привезли из Петербурга».
Усадебный дом станет одновременно музеем и рода Николаи, и парка.
Напротив особняка находится старая библиотека, которая когда-то могла похвастать девятью тысячами томов. Библиотеку тоже отреставрировали, половину древесины заменив новой. По словам Смирнова, библиотеку снова заполнят книгами.
Половина парка по-прежнему закрыта для посетителей. Работы ведутся с большим запаздыванием — парк должен был быть готов еще два года назад.
«Судя по тому, как это выглядит сейчас, весь парк мы откроем следующим летом», — пообещал директор Смирнов.
Остров-некрополь обследуют
Остров-некрополь Людвигштайн, возможно, будет закрыт еще дольше.
Это маленький островок в 30 метрах от берега использовали для захоронения членов рода Николаи, и у общественности туда доступа не было.
После войны советская власть разорила могилы на острове. И надгробия, и захороненные тела побросали в воду. Саркофаги, однако, остались на месте.
По юридическим причинам реставрационные работы остров-некрополь не охватывают.
«Летом мы проводили на острове археологические раскопки, — рассказывает Смирнов. — Теперь мы знаем достаточно, чтобы спланировать реставрацию. Финансировать работы будет регион».
По плану через пролив пустят паром, который будет перевозить на остров-некрополь небольшие группы туристов.
«Для этих экскурсий будут установлены строгие правила, — обещает Смирнов. — Несмотря ни на что, это все же кладбище».
Также директор пообещал, что скульптура «Финский лев» по-прежнему будет жить в парке.
Льва создал финский скульптор Гуннар Финне (Gunnar Finne), и его установили в Выборге в 1927 году. После войны лев оказался на свалке истории, которая по воле случая расположилась в Монрепо.
«Еще я хочу, чтобы парк стал местом встречи финнов и россиян, — говорит Смирнов. — Как политиков, так и рядовых граждан».