В последнее время словосочетание «энергетический кризис» появляется, пожалуй, в каждой новости. Кризис в принципе можно считать общемировым. Он обрушился и на Азию, прежде всего на Китай, и о той же опасности говорят в Индии. Виноват отнюдь не только проклинаемый «Зеленый курс», но и китайские проблемы с углем, вызванные политикой в отношении Австралии и собственными внутренними ошибками. Свою роль сыграли и взрыв на заводе в Новом Уренгое, и рост конъюнктуры мировой экономики, и продолжительная холодная зима прошлого года, и ожидание еще одной такой же зимы в условиях недостаточной наполненности европейских хранилищ, да и просто спекулятивный рост. Чем в подобных условиях руководствуется один из возможных бенефициаров кризиса, то есть Россия?
Российскую политику нужно оценивать не с точки зрения «добро — зло», а с точки зрения ее интересов. Не Россия спровоцировала нынешнюю ситуацию, но она старается выиграть от нее как можно больше. Поэтому Владимир Путин подчеркивает, что можно было бы стабилизировать рынок с помощью увеличения поставок — лучше всего по «Северному потоку — 2». Также он сомневается в том, что российский газовый гигант «Газпром» может увеличить поставки через украинскую газотранспортную систему, которая, по его мнению, изношена уже на 80%, и поэтому вот-вот даст сбой.
Но проблема в том, что в большей мере это не анализ ситуации, а переговорная позиция. Сегодня «Газпром» не достигает даже контрактных объемов газа, поставляемого через Украину, и увеличение поставок через ее газотранспортную систему не более опасно, чем поставки по газопроводам на территории России. В краткосрочной перспективе это было бы выгодно России, поскольку она могла бы воспользоваться сложившейся на рынке ситуацией для дополнительного заработка «Газпрома».
Ничего личного — только бизнес
Но Россия преследует скорее долгосрочные цели. После достройки газопровода «Северный поток — 2» она заинтересована в том, чтобы поставлять газ именно по этому трубопроводу, а не через украинскую транзитную сеть. Россия давит на европейские и немецкие органы, чтобы они ускорили сертификацию нового газопровода и чтобы разрешили пользоваться подсоединенными газопроводами NEL и OPAL на сто процентов, а не на половину, как предписывает действующее законодательство. Вторая половина должна использоваться конкурентами, хотя и понятно, что никто другой не может воспользоваться этими газопроводами.
Ситуация, таким образом, напоминает историю с сертификацией вакцины «Спутник V». Россия пыталась с помощью симпатизирующих ей политиков добиться исключения из правил по регистрации новых препаратов. Теперь Россия, помимо прочего, подчеркивает выгодность долгосрочных контрактов по сравнению со спотовыми, акцентируя их бóльшую стабильность и предсказуемость. Разумеется, текущая ситуация, когда на рынке мало газа и потребители за него дерутся, России выгодна, а прежние условия, когда добытчики боролись за потребителей, ее не устраивала. Таким образом, Россия хочет «застолбить» свой рынок сбыта даже на тот случай, если ситуация снова изменится в пользу потребителей.
Война интересов идет и в России. Конкурентная «Роснефть» Игоря Сечина добивается отмены трубопроводной монополии «Газпрома» на экспорт природного газа. По словам этого чрезвычайно влиятельного в российской политике человека, именно «Роснефть» могла бы стать тем конкурентом, который мог бы заполнить вторую часть обоих газопроводов, что позволило бы использовать полностью оба «Северных потока».
«Газпром» выступает против, и пока сам Путин тоже не склоняется к этому варианту. Он основан на конкуренции российских экспортеров, а монополия на экспорт природного газа служит как раз для ее устранения. Кроме того, доходы от экспорта покрывают потери «Газпрома», которые он несет в связи с обязанностью снабжать газом не только привлекательный рынок российских городов, но и малые населенные пункты, что зачастую сопряжено с необходимостью строительства инфраструктуры.
Проблема не только в желании россиян повышать поставки, но и в их способности это сделать. Похоже, России точно так же не хватает газа, как и Европе. В октябре в России зафиксировано рекордное потребление природного газа, а ведь впереди еще продолжительная зима. При этом «Газпром» экспортирует 30 — 35% газа, а остальное идет на отечественный рынок.
В частности поэтому «Газпром» предупредил европейских потребителей о том, что поставки на внутренний российский рынок будут в приоритете. Компания не публикует информацию об объемах своей добычи, но, по мнению большинства наблюдателей, она снижается. В последнее время «Газпром» сосредоточился преимущественно на транспортной инфраструктуре, а не на развитии добычи, и теперь это выходит ему боком. Правда, российские руководители заверяют, что газа у России достаточно, но эти слова стоит воспринимать скептически. Возможно, они просто стремятся заключить контракты, а проблемой поставок намерены заняться потом.
Непонимание того факта, что Россия преследует собственные интересы, приводит к разочарованию, которое, например, постигло сербского президента Александра Вучича. Он хотел договориться об особых ценах для своей страны, но «Газпром» предложил Вучичу 790 долларов за тысячу кубометров, что намного больше, чем текущие 270 долларов. Вучич испытал шок, но перед нами лишь очередной пример прагматизма российского руководства. Оно дает скидку в обмен на что-то, и заверения в дружбе этим «что-то» точно не являются. Ничего личного — просто бизнес.
Нынешний кризис отнюдь не только европейская проблема. Поскольку рынок природного газа превратился в глобальный благодаря доступности СПГ, повышенный спрос в Китае и Индии оказывает большое влияние на ситуацию в Европе. Каждый игрок преследует свои интересы, и, например, американские добытчики продвинулись в переговорах с китайскими компаниями о долгосрочных поставках природного газа. Получается, поведение России ничем не отличается от остальных игроков, и Европе не стоит от них отставать.
Автор — специалист по России из Института международных исследований факультета социальных наук Карлова университета.