Москва грозит войной, чтобы заставить Киев сойти с прозападного курса

Зловещие признаки указывают на то, что уже предстоящей зимой возможно военное наступление России на Украину. За последние несколько месяцев Москва без лишнего шума наращивала силы вдоль украинской границы, что можно расценивать как подготовку к военной операции, которая должна разрешить политический тупик на Украине в её пользу. Не исключено, что президент Владимир Путин снова прибегнет к силовой дипломатии, и на сей раз Москва, вероятно, не блефует. Если договорённости достичь не удастся, конфликт может возобновиться в куда бóльших масштабах.

Зачем Путину создавать угрозу геополитической и экономической неустойчивости, возобновляя военную конфронтацию с Украиной? В конце концов, у него есть веские причины стремится к сохранению статуса-кво в регионе. В 2014 году Россия аннексировала Крым, что стало одним из крупнейших прецедентов захвата земель на территории Европы со времен Второй мировой войны. Введенные против Москвы западные санкции не оказали особого воздействия, макроэкономическая ситуация в стране стабильна, как и ее позиции на европейском энергетическом рынке: несмотря на все юридические трудности, скоро начнет работу трубопровод «Северный поток — 2», призванный упрочить зависимость Германии от российского природного газа. Тем временем Соединенные Штаты и Россия ведут переговоры о стабильности стратегической обстановки. В июне Путин встретился с президентом США Джо Байденом в рамках усилий по выстраиванию более предсказуемых отношений между странами.

Однако по сути Россия и Украина движутся к возобновлению неразрешенного конфликта, который может снова перекроить карту Европы и подорвать усилия Вашингтона по стабилизации отношений с Москвой. С каждым годом Кремль теряет политическое влияние на Украине. Киевское правительство заняло твердую позицию в отношении прошлогодних требований России и заявило, что не пойдет на компромисс ради взаимодействия с Путиным. Европейские страны позицию Украины, похоже, поддержали, а между тем Киев расширил сотрудничество в области безопасности с американскими и европейскими конкурентами России.

Вашингтон смещает внимание и ресурсы на конкуренцию с Китаем. Возможно, эти действия на фоне роста политической и экономической уверенности Москвы убедили Путина в том, что для Соединенных Штатов Украина стала представлять второстепенный интерес. Российские лидеры дали понять, что устали от переговоров и считают растущую интеграцию Украины с Соединенными Штатами и НАТО недопустимой. Деваться Кремлю некуда, кроме как перезагрузить ситуацию силой — разве что Москва, Вашингтон и Киев смогут найти мирное решение.

Неизбежного вторжения расстановка российских сил не предполагает. Вполне возможно, что политическое решение относительно начала военной операции еще не приняли. Тем не менее, наблюдаемая в последние месяцы военная активность РФ выходит далеко за рамки обычной боевой подготовки. В граничащем с Украиной Западном военном округе развернули многочисленные подразделения. В Крым направили вооруженные формирования с Кавказа. Это не простые учебные мероприятия, а скорее попытка подготовить личный состав и технику к потенциальным военным действиям. Кроме того, в отличие от предыдущего наращивания группировки войск в марте-апреле, силы перебрасываются в основном по ночам, чтобы избежать пристального внимания.

Сценарий более масштабной войны вполне имеет право на существование. Если это произойдет, решение Путина углубить вялотекущий конфликт импульсивным не будет. Наследие украинского кризиса 2014 года по-прежнему в большей степени способствует эскалации, чем замораживанию ситуации до состояния непрочного мира.

Что изменилось за последний год? Во-первых, российская стратегия на Украине не привела к политическому решению, с которым Москва могла бы согласиться. После кампании 2018 года, предполагавшей хоть какую-то открытость к диалогу, прошлогодний жесткий отказ президента Украины Владимира Зеленского от поиска компромисса с Россией уничтожил всякую надежду на то, что Москва сумеет достичь целей дипломатическим путем. Кремль не видит возможности избавиться от западных санкций, а направленные на урегулирование конфликта на Донбассе переговоры между Россией, Украиной, Германией и Францией представляются безрезультатными. Москва знает, что, в отличие от политических и дипломатических усилий, применение силы приносит плоды.

Украина при этом расширяет партнерские отношения с США, Великобританией и другими государствами НАТО. Соединенные Штаты предоставили военную помощь в сфере летательного вооружения, а НАТО содействует обучению персонала украинских вооруженных сил. Эти связи раздражают Москву, и постепенно она перестает рассматривать членство Украины в НАТО как «красную черту» и начинает противодействовать растущему оборонному сотрудничеству Киева с Западом. С точки зрения Кремля, если украинской территории суждено стать орудием США в борьбе с Россией, а российские военные по-прежнему смогут это контролировать, то применение силы представляется более чем оправданным решением.

Администрация Зеленского выглядит слабой и всё отчаяннее ищет внутриполитическую поддержку. Сам президент мало что сделал, чтобы снизить уровень коррупции и уйти от традиций олигархического правления. По данным Киевского международного института социологии, его популярность по состоянию на октябрь 2021 года составляет 24,7%. Российские официальные лица ясно дали понять, что не видят смысла в переговорах с Зеленским, и целый год активно подрывали легитимность его администрации. Раз Москва отказалась даже от видимости дипломатического взаимодействия, вероятность применения силы выглядит более чем правдоподобной.

Не менее важную роль играют как внутренняя ситуация в России, так и все многообразие геополитических событий. Путинский режим кажется неприступным, а оппозиция подвергается жестким репрессиям. Москва восстановила свое финансовое положение с момента введения западных санкций в 2014 году, и теперь ее валютные резервы составляют около 620 миллиардов долларов. Также в этом году она может получить значительные рычаги влияния на Европу ввиду роста цен на газ и нехватки энергоносителей. Европа, тем временем, увязла в проблемах, возникших в результате беспорядочного вывода войск из Афганистана, и всё еще пытается определить свою целью, выражающуюся в «стратегической автономии». Администрация Байдена поглощена Китаем и дает понять, что в повестке дня Россия «съехала» вниз, да и Европа не является главным политическим приоритетом. Таким образом, Украина представляет второстепенный интерес в рамках второстепенного поля действий.

В прошлом году российское руководство использовало жесткую риторику, привлекая внимание к «красным линиям» на Украине. Москва не верит, что Соединенные Штаты воспринимают это всерьез. В октябре 2021 года Путин отметил, что, хотя формально Украине, может, и не предоставят членство в НАТО, «военное освоение территории уже идет, и это представляет реальную угрозу для России».

Вряд ли можно считать эти слова пустыми. Российское руководство не видит перспектив для дипломатического урегулирования и думает, что Украина выходит на «орбиту безопасности» США. Поэтому оно может считать войну неизбежной. Российские лидеры уверены, что применение силы повлечет определенные трудности и издержки, однако они понимают неприемлемость предполагаемого развития Украины, в связи с чем шансов спасти прежнюю политику мало. Они, возможно, также пришли к выводу, что сейчас всякое военное решение будет менее затратным, чем в будущем.

В ходе военной интервенции на Украину в 2014-15 гг. Россия одержала своеобразную победу, вынудив Киев заключить невыгодные соглашения о прекращении огня. С тех пор состояние вооруженных сил Украины значительно улучшилось, да и российских тоже. Количественное и качественное преимущество России остается значительным, однако ни в 2014 году, ни позднее военный успех не перерос в дипломатический. В результате войны заключили соглашение, названное Минским протоколом. Решение оказалось проигрышным: территориальный суверенитет Украина так и не восстановила. Соединенные Штаты и их европейские союзники, избежавшие потенциальной эскалации конфликта с ядерной державой, не смогли санкциями заставить Москву отступить. С 2015 года влияние России на Украину — за исключением тех территорий, куда она вторглась или которые аннексировала, — стабильно ослабевает.

В 2014 году Украина подписала соглашение об ассоциации с Европейским союзом, которое привело ее в лоно европейского регулирования. Именно такой исход Россия пыталась предотвратить. Киев продолжает настаивать на членстве в НАТО и, несмотря на отсутствие непосредственной перспективы вступления в альянс, углубляет с ним сотрудничество в области обороны. После вступления в должность Зеленский вел переговоры и пытался вступить в дипломатические отношения с Москвой, но в 2020 году сменил курс, закрыв пророссийские телеканалы и заняв жесткую позицию в отношении требований РФ. Администрация Зеленского помогла Украине встать на путь «евроатлантической интеграции», как говорят американские дипломаты в контексте стратегической ориентации Украины — иными словами, отдалиться от России.

Хотя после 2016 года боевые действия на востоке Украины прекратились, вялотекущий конфликт скрыл нестабильное положение дел в Европе. Россия и США с их перекрещивающимся влиянием в Восточной Европе должны стать «стратегическими соперниками», как это называет Вашингтон. Но существующее с 2014 года несоответствие между риторикой и действиями США на Украине и в других странах всё также можно использовать.

Сирийский конфликт продемонстрировал недостаточную отдачу США в контексте заявленной цели: «Асад должен уйти». Вашингтон не стал сопротивляться российскому военному присутствию, позволив Москве расширять влияние на Ближнем Востоке. Беспорядочный вывод войск США из Афганистана и скандал вокруг их с Австралией сделки по атомным подводным лодкам в рамках блока AUKUS (Австралия — Соединенное Королевство — Соединенные Штаты) в ущерб интересам Франции выявили серьезные проблемы с согласованностью действий в рамках трансатлантического альянса. Вашингтон, похоже, устал от войны, а Россия, вероятно, размышляет, подкреплены ли его заявления о политической поддержке Украины реальными намерениями.

Если Путин сочтет поддержку территориальной целостности Украины со стороны американских официальных лиц неискренней, ничто не помешает ему изменить баланс сил в регионе насильственным путем. С его стороны было бы глупо пытаться завоевать Украину целиком ввиду обширности ее территорий и многочисленности населения, зато вполне реально расколоть страну надвое или навязать ей новое решение, направленное на то, чтобы не дать Киеву сползти к «евроатлантической интеграции» и сотрудничеству в области безопасности с Соединенными Штатами.

Москва уже давно стремится пересмотреть сложившуюся после окончания холодной войны ситуацию. Российские лидеры могут вообразить, что вместо дальнейших сдерживающих усилий война такого масштаба со временем вынудит мир заговорить о роли России в контексте европейской безопасности. Целью Москвы уже давно является восстановление регионального порядка, при котором Россия и Запад имели бы равное право голоса в вопросах безопасности Европы. Вряд ли Путин сам верит в то, что сможет достичь этого посредством убеждения или простой дипломатии. Военные действия России могут напугать ведущие европейские государства — некоторые из которых считают себя «задвинутыми» на второй план в стратегии США и желают поставить себя между Китаем и Соединенными Штатами — и заставить их согласиться на новое соглашение с Москвой. Не то чтобы такой исход был вероятен, но именно на этой возможности могут делать упор российские лидеры.

Из наращивания Россией военной мощи у границ с Украиной Соединенные Штаты должны сделать два вывода. Во-первых, вряд ли это окажется просто очередной демонстрацией принуждения, несмотря на неоднозначные заявления Москвы. «Наши предупреждения последнего времени, они все-таки дают о себе знать и производят определенный эффект», — заявил Путин 18 ноября. Днем ранее Министерство иностранных дел России опубликовало переписку Лаврова с коллегами из Германии и Франции по украинскому вопросу, что является оскорблением для Минска. Основную роль в ответе Вашингтона будет играть подготовка к возможной войне в 2022 году, проведение упреждающей координации с европейскими союзниками и разъяснение последствий подобных действий Москве. Действуя быстро, Соединенные Штаты могут совместно с европейскими партнерами повысить экономические и политические издержки военных действий для России, снизив таким образом вероятность войны.

Ранее Украина заплатила высокую цену за неспособность выработать скоординированный ответ на российскую агрессию. Европа присоединилась к санкциям только после того, как поддерживаемые Россией сепаратисты сбили гражданский пассажирский самолет — и произошло это спустя продолжительное время после аннексии Крыма и вторжения в Донбасс. На этот раз Соединенным Штатам нужно избежать разрушительного прецедента постепенной ответной политики. Вашингтон, быть может, пожелает сохранить определенные секретные варианты, но вместе с европейскими союзниками ему необходимо публично обозначить основные принципы поддержки суверенитета Украины задолго до начала крупного военного конфликта. Для этого в ближайшие несколько недель нужно будет предоставить детальное описание западных решений и красных линий. Как минимум такого шага требуют гуманитарный и стратегический размах крупномасштабного российского вторжения.

Хотя 18 ноября заместитель государственного секретаря по политическим вопросам Виктория Нуланд (Victoria Nuland) назвала приверженность США суверенитету и территориальной целостности Украины «железной», Соединенные Штаты не распространяют на Украину никаких официальных обязательств в области безопасности. Подобные пугающие заявления напоминают о той политической поддержке, что получала Грузия в преддверии российско-грузинской войны 2008 года. Россия не только не остановится перед дипломатическими спецтерминами, которым недостает убедительности, но и попытается повредить репутации Соединенных Штатов в момент, когда Вашингтон выглядит настолько измотанным. США нужно действовать, но при этом не вводить украинское руководство в заблуждение относительно поддержки, которая никогда так и не воплотится. Раз Белый дом не видит себя в роли участника военных действий на Украине, как это было в 2014 году, то следует напрямую уведомить об этом Киев. Так украинские лидеры смогут действовать с полным пониманием геополитической реальности.

Во-вторых, независимо от того, начнется ли в ближайшие месяцы на Украине война, Соединенным Штатам и их европейским союзникам необходимо быть честнее относительно нынешнего дипломатического тупика, в котором они оказались. В геополитическом плане Россия не ослабевает; а Киев вряд ли уступит. Продолжение борьбы за влияние на Украине неизбежно, и ситуация станет хуже, перед тем как улучшаться. Однако это не исключает поиска дипломатического решения, которое снизит риск выхода соперничества из-под контроля.

Украина находится в центре этого решения, и данный факт нужно учитывать во всех разговорах. Как ни парадоксально, в дипломатическом процессе явно отсутствует не Киев, а Вашингтон. Нестабильность между Россией и Соединенными Штатами обусловлена по большей части именно затяжным конфликтом — Вашингтону необходимо безотлагательно заняться им. Параллельно продолжится поиск стратегической стабильности. На фоне усиления конкуренции между двумя крупнейшими ядерными державами это не роскошь и не наваждение — это суровая необходимость.

Майкл Кофман — директор программы исследований России в Центре военно-морского анализа и старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности (Center for a New American Security, CNAS).