Джейк Салливан: Как вы знаете, президент Байден провел сегодня переговоры с президентом Путиным по защищенной линии видеосвязи. Разговор охватил целый ряд вопросов, но главной темой была Украина.

Президент Байден был традиционно прямолинеен и откровенен. Он подтвердил поддержку Соединенными Штатами суверенитета и территориальной целостности Украины.

Он прямо заявил президенту Путину, что, если Россия продолжит вторжение на Украину, США и их европейские союзники ответят решительными экономическими мерами. Мы предоставим украинцам дополнительные материально-технические ресурсы оборонительного назначения сверх того, что предоставили на данный момент. Также в ответ на эскалацию мы предоставим дополнительные возможности нашим союзникам по НАТО на восточном фланге.

Он также сказал президенту Путину, что альтернативным вариантом являются деэскалация и дипломатия.

Соединенные Штаты и наши европейские союзники могли бы принять участие в более широкой дискуссии, которая охватывала бы стратегические вопросы, включая нашу стратегическую обеспокоенность в отношении РФ и стратегическую обеспокоенность России.

Нам удалось сделать это в самый разгар холодной войны, и мы разработали механизмы, с помощью которых можно повысить стабильность и прозрачность.

Нам удалось сделать это в эпоху после окончания холодной войны с помощью Совета Россия-НАТО, ОБСЕ и других механизмов. Нет причин, по которым мы не можем делать это и в будущем при условии работы в контексте деэскалации, а не эскалации.

Соединенные Штаты также готовы поддержать усилия по продвижению Минских соглашений в поддержку «нормандского формата». Это может включать в себя содействующие этому процессу меры по выстраиванию доверия и прекращению огня.

Как я уже говорил, беседа президентов Байдена и Путина была прямой и откровенной. Было много компромиссов. Никто пальцем не грозил, но президент совершенно ясно дал понять, какова позиция Соединенных Штатов по всем этим вопросам.

Мы считаем, что замены прямому диалогу между лидерами нет, и это особенно важно, когда речь идет об отношениях США и России. Поэтому президент Байден приветствовал возможность ясно и прямо пообщаться с президентом Путиным.

Действительно, как сказал президент Байден после июньской встречи с президентом Путиным в Женеве, «там, где у нас есть разногласия, я хочу, чтобы президент Путин понимал, почему я говорю то, что говорю, и почему я делаю то, что делаю. И как мы будем реагировать на конкретные действия, которые наносят ущерб интересам Америки», а также интересам наших союзников. Именно это он сегодня и сделал.

После звонка он поговорил с лидерами Франции, Германии, Италии и Великобритании, чтобы задать вопросы и проконсультироваться насчет дальнейших действий.

В четверг президент Байден будет говорить с президентом Зеленским, который вчера провел переговоры с госсекретарем Блинкеном.

Что касается дальнейших шагов, наш президент и президент Путин договорились, что их команды будут следить за теми проблемами, что обсуждались сегодня.

—  Не могли бы вы подробнее рассказать о том, что вы только что сказали о дополнительных возможностях союзникам на восточном фланге? Рассматривается ли отправка американских войск в регион?

— Я имею в виду, что в случае дальнейшего вторжения на Украину, военной эскалации на Украине, у многих наших партнеров на восточном фронте, наших балтийских союзников — Румынии, Польши, других стран — будут нарастать опасения касаемо безопасности и территориальной целостности своих стран.

Мы ожидаем, что они станут искать дополнительные возможности, в том числе переброски войск, и Соединенные Штаты будут стремиться к положительной реакции на подобные вещи в случае дальнейшего вторжения на Украину.

—  Так вот к чему должна готовиться американская общественность — к вероятному появлению в том регионе американских сухопутных войск в ближайшие недели и месяцы, если Владимир Путин начнет вторжение?

— Не то чтобы «готовиться», ведь в настоящее время в странах Балтии размещены наши ротационные подразделения. Мы регулярно проводим учения как в Польше, так и в Румынии. Для них это не ново.

Вопрос здесь не в том, собираются ли США отправлять военнослужащих на территории наших союзников по НАТО — это в порядке вещей.

Вопрос в следующем: какие дополнительные возможности мы можем предоставить для того, чтобы они почувствовали силу и уверенность в собственном суверенитете и территориальной целостности? Именно эти дополнительные возможности необходимо обсуждать, если Россия предпримет более решительные действия на Украине.

—  Перед этим звонком представители Белого дома и администрации неоднократно заявляли, что их оценка опиралась на до сих пор не озвученное Путиным решение, будет ли он в итоге вторгаться на Украину. Получил ли президент Байден ясность относительно данного намерения?

— Мы до сих пор не верим, что президент Путин принял такое решение. Президент Байден, в свою очередь, весьма четко изложил последствия такового. Он также озвучил альтернативный путь, полностью соответствующий основным принципам и положениям, которыми на протяжении последних 70 лет Америка руководствовалась в евроатлантическом регионе.

В ближайшие дни мы на деле, а не на словах увидим, какой курс действий выберет Россия.

—  Зачитывая содержание телефонного разговора, вы сказали, что президент Байден заявил о готовности принять решительные экономические и иные меры, в случае необходимости. Что это за «иные» меры?

— Я изложил это во вступительном слове: предоставление дополнительных материально-технических ресурсов, а также развертывание в странах НАТО дополнительных сил и средств в случае дальнейшего вторжения.

—  Не могли бы вы рассказать об упомянутых «решительных экономических мерах» и их отличии от тех, что были применены к России в 2014 году, но не помешали ей захватить Крым? Что они собой представляют? И почему вы уверены, что на этот раз они будут более эффективными?

— Я посмотрю вам в глаза и скажу, как президент Байден посмотрел в глаза Путину и сказал ему сегодня, что то, что мы не сделали в 2014 году, мы готовы сделать сейчас.

Если конкретнее, мы предпочли бы говорить об этом непосредственно с русскими, без каких-либо публичных переговоров и угроз. Мы довольно подробно излагаем им те виды мер, которые имеем в виду. Также в данном вопросе мы весьма тесно и конкретно координируем действия с европейскими союзниками.

Эксперты Министерства финансов, Госдепартамента и Совета национальной безопасности США ежедневно контактируют с ключевыми столицами и Брюсселем с целью проработки данного пакета мер. Но вдаваться в подробности здесь и сейчас не считаю целесообразным.

—  Просил ли Путин Байдена взять на себя обязательство не допускать Украину к членству в НАТО? И пошел ли президент Байден на какие-либо уступки, такие как сокращение присутствия США или какие-либо обязательства о членстве Украины в НАТО?

— Характеризовать занятую президентом Путиным в разговоре позицию я не стану, как не стану вдаваться в подробности обсуждавшихся вопросов, поскольку президентам необходима возможность вести активный обмен мнениями.

Скажу прямо и недвусмысленно, что он не брал на себя подобных обязательств и не делал никаких уступок. Он придерживается мнения о том, что каждая страна должна иметь свободу выбора относительного того, с кем ей контактировать.

—  Возвращаясь к вопросу о предоставлении союзникам дополнительных материально-технических ресурсов, как быстро это можно осуществить?

— У нас есть действующая система снабжения для поставок различных форм военной помощи Украине. Действительно, совсем недавно Украина получила такую помощь, и это будет продолжаться. Необходимость дополнительных поставок будет зависеть от дальнейшего развития обстоятельств.

—  Вы сказали, что администрация примет меры, если Россия пойдет на военную эскалацию. Снимки со спутников показывают, что на границе с Украиной собираются сотни российских военнослужащих. Разве военная эскалация уже не началась? Зачем ждать?

— По данному вопросу наше мнение заключается в том, что основной целью политики, которую Соединенные Штаты проводят совместно с европейскими союзниками, является сдерживание российского военного вторжения на территорию Украины.

И меры, которые мы представили на рассмотрение, призваны показать российскому правительству, что решение участвовать в таком вторжении повлечет последствия. Для нас здесь все предельно ясно и очевидно.

Также мы считаем, что должен существовать альтернативный путь, с помощью которого мы можем достигнуть прогресса в дипломатии по проблеме Донбасса, Минских соглашений, «нормандского формата», в котором мы можем обсуждать озабоченности в вопросах безопасности со стороны НАТО, Америки и России посредством более широкого механизма, соответствующего тому, как мы действовали на протяжении последних 30 лет.

—  Некоторые республиканцы обвиняют президента Байдена в том, что он проявляет слабость в общении с президентом Путиным. Они ссылаются на факт смягчения санкций в отношении «Северного потока — 2» и подвергшийся широкой критике вывод войск из Афганистана. Что вы думаете об этих утверждениях?

— Выскажу три соображения. Во-первых, в 2008 году Владимир Путин, который стоял за спиной президента Медведева, вторгся в Грузию, когда более 150 000 наших военнослужащих было размещено в Ираке и Афганистане. Таким образом, нет никаких доказательств того, что наше участие в международных войнах связано с расчетами российского руководства, когда речь идет о постсоветском пространстве.

Во-вторых, говоря о «Северном потоке — 2», дело в том, что газ по нему в настоящее время не идет, и он не является рычагом воздействия для Путина. В действительности это рычаг воздействия для Запада, ведь если Владимир Путин хочет увидеть работу этого трубопровода, он, возможно, не захочет вторгаться на Украину.

И в-третьих, на протяжении последних восьми месяцев президент демонстрировал, что в ответ на действия России он сделает то, что собирается. Он ведь говорил, что заставить платить по счетам за Навального и SolarWinds; своему слову он верен. В случае вторжения России будет все то же самое.

Он не просто бряцает оружием и сыпет пустыми угрозами. Он стремится к ясности и недвусмысленности как с русскими, так и с нашими европейскими союзниками относительно наиболее оптимального плана дальнейших действий. И мы считаем, что наряду с деэскалацией это лучший вариант предотвращения потенциального кризиса в связи с вторжением на Украину.

—  В последние дни Россия предложила начать переговоры о новом пакте европейской безопасности. Путин затрагивал этот вопрос? И согласился ли президент Байден начать эти переговоры?

— Повторюсь: я не собираюсь вдаваться в подробности или давать оценку словам президента Путина. Скажу только, что в сегодняшнем разговоре ни о каких официальных соглашениях или договорах речь не шла.

О чем она шла, так это о том, что вместе с европейскими союзниками и партнерами Соединенные Штаты будут готовы обсуждать с Россией стратегические вопросы в европейском театре военных действий. Мы были готовы к этому во время холодной войны, мы готовы к этому и после нее.

Какой для этого нужен механизм и последовательность действий, а также что из этого выйдет — все это предстоит прорабатывать по мере развития событий в ближайшие дни.

—  В сообщении Кремля говорится, что президент Путин предложил президенту Байдену отменить все введенные в последние годы ограничения на функционирование дипмиссий. Можете сказать, открыт ли к этому президент Байден и говорилось ли об этом в ходе переговоров?

— Президент Байден открыт для создания действующих дипломатических миссий в обеих странах, но не берет на себя никаких конкретных обязательств в отношении наиболее оптимальных для этого вариантов. Он заявил, что они с президентом Путиным должны поручить своим командам выяснить, обеспечены ли возможности для эффективного функционирования посольств в Москве и Вашингтоне.

—  Возвращаясь к «Северному потоку», вы обращались по этому вопросу к новому правительству Германии или проводили какие-либо встречи с его представителями? Вы призываете новое немецкое правительство заявить о возможном прекращении поддержки трубопровода в случае дальнейшего вторжения России на Украину?

— Мы проводили серьезные дискуссии как со старым, так и с новым правительствами Германии по вопросу «Северного потока — 2» в контексте потенциального вторжения. Я не собираюсь вдаваться в подробности и скажу только, что данный вопрос имеет первостепенное значение для администрации Байдена.

—  Очевидно, что за саммитом наблюдали и другие соперники США, в том числе председатель КНР Си Цзиньпин. Некоторые опасаются такого развития событий, при котором президент Путин вторгается на Украину, а президент Си одновременно с этим применяет силу для воссоединения Тайваня с Китаем. Готовы ли США к такому сценарию?

— Соединенные Штаты намерены предпринять все возможные действия, с точки зрения как сдерживания, так и дипломатии, чтобы не дать произойти описанному вами тайваньскому сценарию, а также попытаться предотвратить и сдержать вторжение на Украину. В данный момент это и есть цель нашей политики. И именно это президент Байден пытается донести до президента Путина.

Что касается Тайваня, усилия, которые мы предпринимали на протяжении последних восьми месяцев в Индо-Тихоокеанском регионе, также были направлены на предотвращение любого сценария, при котором Китай может решить начать вторжение.

—  Давала ли российская сторона какие-либо обещания использовать рычаги воздействия с целью изменения позиции Ирана?

— Президенты Байден и Путин провели продуктивный разговор по иранскому вопросу. Россия и Соединенные Штаты действительно хорошо поработали вместе над разработкой Совместного всеобъемлющего плана действий, даже несмотря на напряженные обстоятельства 2014-2015 годов. Это та область, в которой стороны могут продолжать тесное сотрудничество, нацеленное на то, чтобы помешать появлению у Ирана ядерного оружия.

—  Почему украинские официальные лица сначала отрицали какое-либо наращивание войск, а после встречи с Блинкеном изменили свою позицию?

— Не стану характеризовать процесс принятия решений украинским правительством; скажу только, что мы поддерживаем ежедневный контакт с высшими должностными лицами украинского правительства. Мы сигнализируем и им, и президенту Путину о том, что Соединенные Штаты поддерживают Минский процесс, хотят видеть прогресс в плане прекращения огня и направленных на укрепление доверия мер. И это лучший вариант развития событий.

—  Стал ли мир безопаснее после разговора двух лидеров?

— Здесь показательными являются события в зоне конфликта и предпринятые действия, в данном случае, российские.

Как я сказал в самом начале, мы готовы к любым непредвиденным обстоятельствам. И я не собираюсь делать прогнозы или давать оценки. Хочу только сказать, что президент Байден продолжит осуществлять необходимое благоразумное планирование с точки зрения различных сценариев, которые могут иметь место в ближайшие недели.

—  С приближением встречи или разговора с президентом Зеленским в конце этой недели какие шаги или компромиссы Украина может предпринять, чтобы найти способы мирного урегулирования?

— Опять же, как я упоминал ранее, мы находимся в постоянном контакте с высшими эшелонами украинского правительства. Госсекретарь Блинкен только вчера разговаривал с президентом Зеленским.

Не стану описывать специфику их предложений, но они выступили с конструктивными идеями продвижения дипломатии вперед. Мы это поощряем. Это шаги, которые они предпринимают. И они просят США поддержать их в попытках добиться прекращения огня, а затем, в конечном счете, пойти по пути дипломатического урегулирования.

Мы считаем это благоприятным и позитивным знаком. Президент Байден и президент Зеленский наверняка обсудят этот дипломатический путь в ходе своего общения в четверг.

—  Еще вопрос о «Северном потоке — 2». Вы сказали, что Путин может не захотеть рисковать работой трубопровода. Дали ли вы союзникам понять, что примените санкции против всех участвующих в проекте организаций? И получали ли вы какие-либо гарантии от Германии?

— Чуть раньше я дал понять, что не стану конкретизировать те санкционные меры, что мы намерены ввести; российским коллегам мы сообщим о них напрямую, а с европейскими будем их детально прорабатывать.

Скажу вот что: в ближайшие недели будущее «Северного потока — 2» в контексте вторжения России на Украину станет одной из важнейших тем. Мы тщательно ее обсуждали. Давайте на этом сегодня и остановимся.

—  Как напряженность в отношениях между Соединенными Штатами и Россией может повлиять на африканские страны? И второй вопрос: как вы оцениваете итоги встречи президентов? Была ли она продуктивной?

— Встреча была результативной. Президент Байден смог четко, прямо и откровенно изложить позицию Соединенных Штатов. Предварительно он согласовал действия с союзниками и партнерами. Также он обсудил потенциальные пути продвижения вперед.

Теперь касаемо вопроса об африканских партнерах. Применительно ко всему миру: любая страна, в том числе африканская, должна решительно противостоять попыткам перекроить территорию другой страны силой.

—  Как вел себя Путин в течение этих двух часов? Были ли сигналы его готовности отступить?

— Повторяю еще раз: я взял за правило не давать никаких оценок позиции другой стороны. Он выступает от своего имени сам. Я бы сказал, что он, как и президент Байден, вел себя недвусмысленно и открыто.

И опять же, как я говорил во вступительном слове, это были переговоры в истинном смысле слова. Конструктивный диалог, а не отдельные речи. Полноценный обмен мнениями. И президент Путин был серьезно в него вовлечен. На этом и остановимся.

Все, что я могу вам сказать, так это то, что после этой встречи двух президентов перед их командами будет стоять задача начать обсуждение возможностей дипломатического решения проблем.

Президент ясно дал понять, что дипломатия должна осуществляться в контексте деэскалации, а не эскалации. А теперь посмотрим, как ситуация будет разворачиваться в ближайшие дни.

Всем спасибо.