Когда я только начал посещать Казахстан — а это было еще в советское время, в мои студенческие годы, — я пытался интересоваться досоветской историей этой страны, тогда еще советской республики. Ничего особенного в таком интересе не было. В школе я изучал историю РСФСР — разумеется, этот тоненький учебник и сравниться не мог с историей Советского Союза, начинавшейся прямо с Урарту, подумать только!

Однако сам факт существования истории Украины не отрицался — пусть даже события и подавались под соответствующим идеологическим соусом. То же было и с историей балтийских стран: то, что происходило в период буржуазной Латвии или Литвы, тщательно замалчивалось, но сам факт существования этих государств не отрицался.

В Казахстане все было иначе. Купить или хотя бы найти в библиотеке книгу об истории страны — даже позже, уже в постсоветское время — было просто невозможно. На Украине — при всей демонстративной русификации, свидетелями которой мы были в 80-е годы — украинский язык можно было выучить даже в русских школах, а украинская литература была предметом, который не уступал по важности русской литературе. Выучить казахский язык в Казахстане было практически невозможно, даже если ты был казахом, о русских, украинцах или немцах я уже и не говорю. Проще говоря: выучить казахский язык можно было только в казахской школе, в русской школе можно было его только забыть. Это был самый настоящий культурный геноцид, помноженный на практически нескрываемое презрение.

Многие казахи пытались вырваться из этого колониального сословия, пытаясь стать бóльшими русскими, чем сами русские. Русские и представители других национальных меньшинств вообще плохо понимали, где они живут. В своей знаменитой работе «Как нам обустроить Россию», которая стала настоящим манифестом современного русского шовинизма, Солженицын обозвал Казахстан «раздутым» — проще говоря, считал, что русские, к которым он уверенно относил украинцев и белорусов, должны «вернуть» себе часть территории Казахстана.

Истоки этого пренебрежения понять не так сложно. Русские просто не видели казахской истории и цивилизации. История Украины или Литвы была им понятна именно потому, что это была классическая европейская история — с князьями, городами, территориальными войнами и границами, которые перемещались в результате этих войн. Русские сами хотели бы такую историю, пусть даже история Москвы началась позже, чем история Руси или Литвы.

А история Казахстана была историей кочевой цивилизации. Эта цивилизация интенсивно развивалась, имела своих героев, свои победы и поражения — но она не имела границ, как и много других тогдашних цивилизаций Азии. Удивительно, что Москва, которая как государство сложилась именно вследствие интенсивного контакта с кочевой цивилизацией — Золотой Ордой — относилась к кочевой цивилизации казахов с таким откровенным пренебрежением и непониманием. Я имею в виду именно колониальный комплекс не казахов, а самих русских — очень не хочется признавать, что твоя собственная государственность во многом базируется на традициях кочевой цивилизации, что твои предки в течение веков называли ордынского хана «царем», а собственные цари появились в Москве лишь после окончательного упадка Золотой Орды, когда уже не так страшно было присвоить себе чужой титул.

И оказывается, что гораздо приятнее вести свою государственную традицию от киевских или литовских князей — потому что тогда твоя страна перестает быть далекой провинцией Золотой Орды, что даже сейчас, в XXI веке, пытается имитировать привычки своей бывшей метрополии. Казахи со своей кочевой государственностью просто оказались заложниками чужих комплексов. Тем более, что даже после провозглашения независимости, что произошло с опозданием, — Казахская ССР объявила ее последней из бывших советских республик — постсоветская элита не спешила с возвращением собственной истории. Назарбаеву просто нравилось видеть себя отцом нации, создателем государства, казахские ханы ему просто мешали подниматься на постамент.

Но, как это обычно бывает с любой страной, которая провозглашает независимость в условиях отсутствия имперской политики фальсификации прошлого, собственная история начала прорастать, как трава сквозь асфальт. Казахи из советских людей стали просто казахами, они заметили самих себя. Вот что произошло за эти три десятилетия. И никакие оккупационные войска этого уже не изменят — потому что людей, которые стали самими собой, невозможно лишить идентичности. Путин, как и многие другие люди его поколения, сформировавшиеся в государстве, которое подавляло идентичности этого просто не понимает, он верит в заговоры и силу. А я верю в историю. В ту самую историю, которую старались не замечать и которая вернулась к восстановленному государству — нет, вовсе не к государству Нурсултана Назарбаева, а к государству казахского народа.