Когда вы — единственная сверхдержава и стержневое государство мира, едва ли ваши мысли о других странах останутся невысказанными. Так и произошло с кризисом в Казахстане, — это раздираемое насилием авторитарное среднеазиатское государство теперь зависит от иностранных войск.

Госдепартаменту тут же нашлось что сказать — но пока ничего полезного. Так, представитель департамента Нед Прайс осудил насилие, призвал стороны к «сдержанности» и призвал к «мирному урегулированию». Более того, он призвал «всех казахстанцев уважать и чтить конституционные институты, права человека и свободу СМИ, в том числе восстановив общий доступ к интернету».

На самом деле Вашингтон едва ли может что-то поделать с Казахстаном — эта страна настолько удалена и изолирована географически, насколько это вообще возможно. Американским политикам следует сосредоточиться на насущных проблемах — защите дипломатического персонала США и помощи американцам, которым грозит опасность.

Казахстан — одна из пяти бывших советских республик с мусульманским большинством к северу от Афганистана. Все они в итоге скатились к диктатуре, хотя Казахстан, который правоохранительная организация Freedom House считает «несвободным», все же был несколько мягче других, — хотя стандарты на их счет общепризнанно низки.

К Москве страну тянет география, история и этническая принадлежность — почти четверть населения имеет русское происхождение. При этом та же география и особенно экономика связывают Нур-Султан с Китаем. Казахстан наряду с Арменией, Белоруссией и Киргизией присоединился к Евразийскому экономическому союзу под руководством России и Организации Договора о коллективной безопасности (куда входит еще и Таджикистан).

Казахстанское правительство всегда стремилось к сбалансированной внешней политике и поддерживало хорошие отношения с США. В прошлом году Госдепартамент заявил: «За годы, прошедшие с момента обретения Казахстаном независимости, наши страны установили прочные и масштабные двусторонние отношения и договорились о расширенном стратегическом партнерстве на саммите в январе 2018 года». Даже отставание Нур-Султана в сфере прав человека не помешало финансовой помощи США.

Однако с началом протестов 2 января политическая система Казахстана пошатнулась. В 2019 году Назарбаев, чья семья сильно разбогатела, пока он был у власти, ушел в отставку и дал дорогу политическому наследнику Касым-Жомарту Токаеву. При этом Назарбаев оставил за собой председательство в совете безопасности, и силовые структуры во многом сохранили ему верность.

По последним данным, 164 человека погибли и около 6 000 арестованы, многие из них предположительно иностранцы. Токаев назвал демонстрантов «бандитами и террористами». Кроме того, говорили, что это джихадисты, преступники, пьяная и безработная молодежь, сторонники Назарбаева, активисты «казахской весны» и даже проамериканские заговорщики «цветной революции». Никаких доказательств иностранного заговора Токаев не привел, но обратился за помощью к ОДКБ.

Члены организации во главе с Россией направили в страну 2 500 военнослужащих. Москва утверждает, что ее силы не подавляют протесты, а обеспечивают безопасность важных объектов — в том числе аэропорта и космодрома Байконур, которыми пользуется Россия. Наблюдатели подозревают, что Токаев не доверяет казахским службам и сменил командиров. Он рассчитывал укрепить свои позиции, однако упор на иностранную поддержку, наоборот, продемонстрировал слабость его правительства.

Токаев отдал приказ стрелять на поражение и восстановил контроль над улицами, — однако политическая развязка еще впереди. Теперь, когда народный переворот, кажется, больше не угрожает, он пытается укрепить свои позиции, выступив против Назарбаева и его союзников. Так, Токаев исключил Назарбаева из Совета безопасности, отправил в отставку назначенный им кабинет и даже арестовал главу Комитета национальной безопасности (и бывшего премьер-министра) Карима Масимова за «государственную измену». Однако без личной опоры выживание Токаеву отнюдь не гарантировано.

Разумеется, Казахстан должен взять более демократический курс, как и ожидалось после избрания Токаева. Но, увы, сейчас он движется в противоположном направлении. В своих выступлениях по телевидению Токаев отказался от диалога: «Какие могут быть переговоры с преступниками и убийцами? Нам пришлось иметь дело с вооруженными и обученными бандитами и террористами, как местными, так и иностранными. Поэтому их нужно уничтожить, что и будет сделано в ближайшее время». Именно так авторитарные правительства обычно подавляют народные волнения. Даже экономические санкции едва ли как-то повлияют на его поведение.

Администрация Байдена обеспокоена вмешательством Москвы. Как пошутил госсекретарь Энтони Блинкен, «один из уроков недавней истории состоит в том, что когда русские обосновались у вас дома, их потом никак не выгонишь».

Это верно, хотя то же самое можно сказать и о США. Вашингтон оккупирует залив Гуантанамо на Кубе и примерно треть Сирии безо всякого одобрения Конгресса и пригрозил санкциями Ираку, когда его законодатели проголосовали за отправку американских войск домой. США вмешивались и во внутреннюю политику Японии, чтобы не пустить в власти или даже сместить Демократическую партию и сохранить свои базы на Окинаве. Столь же решительно Вашингтон сопротивлялся и попыткам вытеснить Америку с аэродрома Кларк и военно-морской базы Субик-Бей на Филиппинах.

Более того, трудно критиковать реакцию Путина на явно нежеланную просьбу Токаева о помощи. Как заметил Лука Анчески (Luca Anceschi) из Университета Глазго, Токаев «выбрал не Россию, а себя». А Юджин Чаусовский считает, что Россия «заключила по сигналам из США и Европейского союза, что значительного экономического либо политического ответа со стороны Запада не будет». В самом деле, в Казахстане (как и в Армении, где правительство Путина помогло добиться прекращения огня) Россия вполне может утверждать, что своим вмешательством положила конец насилию.

Однако Эрика Марат (Erica Marat) из Университета национальной обороны считает, что вмешательство Москвы «на самом деле призвано сделать из Казахстана партнера более податливого и лояльного», который будет «теснее сотрудничать с Россией против Запада в геополитических и глобальных вопросах». Джон Хербст (John Herbst) из Атлантического совета, глава яро русофобской программы, пишет вот что: «Можно с уверенностью предположить, что решение ОДКБ на самом деле было решением лично Путина». Это по-своему правдоподобно — ведь Путин не назвал даты вывода, объяснив это тем, что его войска будут оставаться ровно столько, сколько сочтет необходимым Токаев.

Однако российский президент отметил, что российские силы пробудут в Казахстане «в течение ограниченного времени». Более того, доселе не было никаких свидетельств, что это Москва спровоцировала кризис в Казахстане или стала инициатором вмешательства (добавим: весьма скромного). Юджин Чаусовский отозвался так: «Российская интервенция в Казахстане уникальна по сравнению с предыдущими военными операциями Москвы на постсоветском пространстве — например, в Грузии в 2008 году и на Украине в 2014».

Но самое главное то, что во вторник Токаев заявил казахскому парламенту, что «основная задача миротворческих сил ОДКБ успешно выполнена». Он добавил: «Через два дня начнется постепенный вывод объединенного миротворческого контингента ОДКБ. Процесс вывода контингента займет не более 10 дней». Это говорит о том, что Москва не будет поддерживать долгосрочного военного присутствия.

Если Россия задержится дольше указанного срока, ее «победа» окажется пирровой. Цена вмешательства резко возрастет, если Москве придется увеличить контингент или противостоять протестующим. Более того, заметил Чаусовский, «неспособность успокоить ситуацию и навести порядок в Казахстане — а потенциально и в других горячих точках по всей территории ОДКБ — может нанести серьезный ущерб репутации Кремля как дома, так и на всем постсоветском пространстве». В самом деле, как далеко не самая богатая держава под гнетом санкций, Россия рискует надорваться как империя, если иностранные обязательства на периферии усугубят экономическое бремя.

Разумеется, даже если это и не цель операции, то некоторое расширение российского влияния все же вероятно, ведь Путин не славится благотворительностью. Бывший чиновник Назарбаева и лидер «Демократического выбора Казахстана» Мухтар Аблязов, ныне живущий во Франции, призвал Запад действовать — иначе, сказал он, Казахстан «превратится в Белоруссию, а Путин будет методично гнуть свою линию — воссоздание структуры наподобие Советского Союза». «Запад должен оторвать Казахстан от России», — утверждает Аблязов.

Угрозу он почти наверняка преувеличивает, но даже если и нет, то как он себе это представляет, чтобы Запад «оторвал» Нур-Султан — какими средствами? В любом случае участие Москвы мало что значит для Америки, — потому что мало что значит сам Казахстан. Нур-Султан имеет минимальное значение для безопасности США, если не считать вашингтонского тщеславия и убежденности, что все происходящее на Земле жизненно важно для Америки. Казахстан — малый торговый партнер США и занимает всего 81-е место в мире. Страна богата энергией и полезными ископаемыми, но американцы только выиграют, если добывать эти ресурсы будут другие.

На самом деле главный проигравший от действий Москвы — это Китай. Жесткая сила России превзошла мягкую экономическую силу КНР. (Пекин в ответ вежливо заявил, что поддерживает «все усилия, чтобы помочь казахстаким властям как можно скорее положить конец хаосу».)

Казахстан заслуживает большего, чем диктатура и насилие. Увы, политический взрыв на прошлой неделе отдалил демократию и укрепил позиции России. Однако едва ли Вашингтон может повлиять на события. США должны призвать лидеров Нур-Султана действовать честно и справедливо. А после этого администрации стоит перейти к более насущным вопросам.

В самом начале кризиса Прайс из Госдепартамента заявил: «США внимательно следят за ситуацией в Казахстане, это наш ценный партнер». Следует продолжать в том же духе, но лишнего не болтать. Вашингтону лучше говорить мягко, изредка и вдумчиво, чем разом выказывать собственное невежество и бессилие, как он уже не раз делал.