The Hill (США): реалистический подход поможет справиться с кризисом на Украине

Сегодня единственное сочетание великих держав, которое может по-настоящему угрожать глобальной позиции Америки, – это крепкий альянс ревизионистски настроенных России и Китая. Но отношения Пекина и Москвы пока не достигли такого уровня, несмотря на то, что обе страны испытывают к США неприязнь и из стратегических соображений сближаются.

Россия с негодованием относится к мысли о том, чтобы занимать при Китае второстепенное положение. Это просто не сочетается с великорусским национализмом президента Владимира Путина. С другой стороны, – Китай стремится оспорить главенство России в Центральной Азии в экономическом – и в какой-то момент военном – плане. Это намерение также не улучшает их отношений. На высшем уровне внешнюю политику США нельзя направлять на то, чтобы подталкивать двух этих соперников друг к другу.

Китай, единственная потенциально равная сверхдержава-конкурент, представляет бóльшую угрозу. Учитывая, что Москва – это часть западной цивилизации, пусть и непростая, в долгосрочной перспективе её будет проще отвратить от опасного потенциального российско-китайского союза. Даже ярый критик Москвы Майкл Морелл (Michael Morell), бывший и. о. директора ЦРУ, недавно заявил: "Плохо, что мы не можем установить с Россией более близкие отношения, она могла бы стать стратегическим партнером против Китая". Вот почему для Америки так важно по возможности избежать открытого конфликта с Москвой в украинском кризисе.

Но как эта долгосрочная геостратегическая реальность переплетается с текущим кризисом на Украине? Скажем честно, в недавних жестких переговорах между Россией и США ощущалась старая атмосфера холодной войны. Однако между прошлым и настоящим существуют важные различия. Нынешний конфликт с Кремлем вызван реальными или надуманными страхами и странностями России в отношении безопасности, а не соперничеством глобальных идеологий. Это новый раунд конкуренции между великими державами, а не идеологическая война. А поэтому, в теории, разногласия между сторонами можно преодолеть.

Во-вторых, существующие уязвимые аспекты у западного альянса только подстегивают Путина, пускай Россия ещё и не нанесла удар. Германия, де-факто занявшая нейтралитет, исключила вариант отключения Кремля от глобальной банковской системы SWIFT. Новое коалиционное правительство Олафа Шольца играет на ранее высказанном обещании не допустить ввода в эксплуатацию масштабного газопровода "Северный поток – 2" в случае российского вторжения на Украину.

В рамках пресс-конференции на прошлой неделе президент Байден заявил, что мелкое вторжение, вероятно, вызовет менее масштабные санкции. Такая слабость не пойдет на пользу напряженным переговорам.

Вместо этого Вашингтон и союзники по НАТО должны ясно дать понять Москве, что в условиях неминуемой российской военной угрозы никаких взаимовыгодных переговоров провести не получится. В текущей ситуации любой значительный шаг США на встречу России можно расценить как очередной признак слабости администрации Байдена.

Допуская время на размышления, переговоры нужно провести с явным намерением укрепить геополитическое положение Америки и в то же время предложить России справедливую сделку.

Некоторые опасения Москвы можно признать если не в виде формальных обязательств, то хотя бы на уровне устной договорённости. Джордж Фридман (George Friedman) четко выразил эту мысль: "В XVII веке на Россию нападали шведы, в XIX – французы и в XX – дважды немцы. И каждый раз они побеждали в войне или выживали за счет стратегической глубины".

Конечно, Украина чрезвычайно важна для России, поскольку цель заключается в том, чтобы восстановить часть этой глубины, утерянной с распадом СССР. Они опасаются, что внезапная вспышка агрессии придет – как это не раз было – из Европы, и защищаться им придется на слишком близких к Москве фронтах. И сегодня из-за существования сверхзвукового оружия это особенно важно.

Однако США должны донести до Кремля и тот факт, что соседи Москвы испытывают понятный исторический страх российской агрессии. Эти опасения можно преодолеть благодаря расширению НАТО на их территории, если они того желают, и если на это согласятся остальные члены альянса, а они (что важно) пока этого не сделали. Нужно напомнить Путину, что с 2009 года НАТО ни разу не расширялась на восток, поскольку Франция и Германия яростно выступают против, и вряд ли их позиция изменится. И хотя США не могут отказаться от теоретического увеличения НАТО, российской делегации нужно объяснить сложившуюся ситуацию. На практике альянс совершенно не стремится расширяться до российских границ, и в ближайшее время этого не случится.

Ведущие члены НАТО в Европе (Германия, Франция и Италия) открыто выступают против дальнейшего увеличения альянса. Объясняется это не только энергетическим кризисом и зависимостью Германии от российского газа, но и долгосрочной заинтересованностью в развитии российских рынков и природных ресурсов. Ворошить российский улей – последнее, чего хотят эти страны.

Путин продолжает историческую традицию и стремится укрепить западные границы страны. Переговоры о новой системе европейской безопасности могли бы многое предложить России в стратегическом плане и на многие годы, пока будут разрабатываться хитросплетения условий договора, связать ей руки. Это значительно бы снизило опасность того, что она сформирует военно-политический альянс с Китаем.

Как гласит русская пословица, "худой мир лучше доброй войны", особенно если война разворачивается в эпоху ядерного оружия. Напротив, реалистический подход позволит нам найти приемлемые для обеих сторон решения, в том числе договориться об ограничении развертывания стратегических вооружений в Восточной Европе, военных маневрах и продаже наступательного оружия соседям России.

В том, что касается восточных границ НАТО, вполне можно достичь спокойных реалистических договоренностей, не доходя до кричащих договоров, которые невозможно провести в Конгрессе США. Учитывая стоящие на кону геостратегические ставки, стоит начать мыслить творчески.