Россия: схватка двух версий прошлого (Le Point, Франция)

В 2020 году Владимир Путин выступает в качестве историка — публикует длинную статью, в которой излагает свое видение Второй мировой войны. Представим наше, очень субъективное, прочтение.

Прежде всего поставлен главный вопрос: готовы ли сегодня россияне снова жертвовать собой, как они делали это во время Великой Отечественной войны? Ответ не оставляет сомнений. Да, Россия готова начать заново, как в 1940-е. И тут понимаешь всю глубину разрыва между Россией и Западом. Для России история Великой Отечественной — это активная назидательная память. Образец, способный вдохновить на нынешние действия. Для Запада история тех лет — это пассивное, пацифистское воспоминание о давно прошедшем кошмаре, видящее в борьбе предков в основном ужасы и варварство. В политическом плане Западная Европа была перестроена в результате отказа от разрушительного национализма довоенного периода. Европейские организации строились в послевоенный период в поисках единства, способного предотвратить новый конфликт. Память Западной Европы строится на двух фразах: уверенной "больше никогда" и пугливой "а вдруг снова?".

Для России речь идет о государственной памяти, которая является главным орудием политической легитимации. Если для нас, людей Запада, сражения середины двадцатого века — это давно уже не центральный пилон нашей национальной идентичности, то для России дела обстоят совсем другим образом. После того, как в 1989 году в России разрушилась прежде "несущая стена" коммунистической идеологии, новая Россия именно в Великой Отечественной нашла свои корни.

Специалист по русской истории Жан Лопес подчеркивает и другие существенные различия: "На Западе речь идет о множественной, фрагментарной памяти, которая порождает борьбу воспоминаний, о чем свидетельствуют наши выборы президента. В России это общенародная, почти государственная память, которая является главным орудием политической легитимации". Между воевавшим с нацистами коммунистическим СССР и путинской Россией существует преемственность, поддерживающая живость памяти. "Оба пытаются обеспечить свою безопасность по формуле — безопасность других нельзя обеспечить за счет безопасности Москвы", — добавляет он. И если борьба с нацизмом в середине XX века у нас давно не лежит в основе нашей национальной идентичности, то для России борьба с нацизмом актуализируется снова и снова. И вот вывод Лопеса: в России идет восстановление национальной идентичности на новой основе. Самосознание людей восстанавливается после краха 1989-1991 годов.

В своей статье, которую мы упомянули в начале, Путин вспоминает, как его отец, доброволец, был тяжело ранен во время блокады Ленинграда. Путин вспоминает рассказы родителей, как умер от голода его двухлетний брат во время блокады. Путин возродил культ Великой Отечественной, для него она значит больше, чем для его предшественников Ельцина и Горбачева, заставших ее детьми. Его можно видеть позирующим рядом с "Ночными волками", этими байкерами, которые ежегодно 9 мая едут в Берлин, чтобы возложить цветы на могилы павших советских солдат. С момента прихода Путина к власти все чаще проводятся торжественные мероприятия, приуроченные к той или иной военной дате, школьники активно посещают музеи, в частности, в Волгограде, где молодежь приобщают к массовому героизму и прославлению победы.

Почему? Потому что такое понимание истории подразумевает акт веры, некую гражданскую религию. В выступлении Путина, объявляющего о спецоперации на Украине, мы отметили фразу, где он говорит об "украинских нацистах" и о "геноциде против русских". Такое впечатление, что для Путина характерно мышление 1941 года, риторика не изменилась ни на йоту: есть "мы и нацисты". По этому поводу Жан Лопес выдвигает увлекательную гипотезу: "В 1945 году русские, прибывшие в Берлин, выбросили тело Гитлера, но Сталин пустил слух, что Гитлер бежал. Куда? На Запад. Великая битва со Злом продолжилась. А во время холодной войны Запад отождествлялся властями с фашизмом".

В своей статье Путин протестует против резолюции Европарламента 2019 года, которая возлагает на Россию такую же ответственность за развязывание конфликта 1939-1945 гг., как и на нацистскую Германию. Это оскорбление, потому что, по словам Путина, именно Россия спасла мир от нацистской чумы, ценой миллионов жизней. "Путин воспринял это как ужасную неблагодарность. Резолюция предусматривала, что в странах Восточной Европы уничтожаются памятники советским воинам, освободившим эти территории, в частности танки Т-34, которых можно увидеть почти повсюду", — продолжает Жан Лопес.

Культ Второй мировой усилился после "оранжевой революции" на Украине в 2004-2005 годах: "Неслучайно Путин рассекретил тысячи документов о преступлениях бандеровской организации, на которые сегодня ссылаются борцы с украинскими националистами", — указывает Жан Лопес. Но при этом не стоит забывать: Украина, как и Белоруссия, была страной, наиболее пострадавшей от нацистского вторжения, даже больше, чем российская территория.

Точно так же Путин ополчился и на латышей. Ну, с ними основания есть: в отличие от литовцев и эстонцев, латыши укомплектовали собой две дивизии СС. Точно так же в этой статье он нападает на Польшу, которую он обвиняет в том, что она была до войны антисемитской страной и участвовала в разделе Чехословакии вместе с Германией в 1938 году. Он прав в целом, утверждая, что поляки вернули себе Тешинскую область в 1938 году. Но, с точки зрения Польши, Путин исказил важные детали. Поляки имели право на Тешин с 1921 года. А после совместного раздела Чехословакии Варшава поссорилась с Берлином: отказ Польши объединиться с Германией в ее новых войнах спровоцировал Вторую мировую. В отличие от Запада, Путин считает, что Вторая мировая началась в 1938 году, после Мюнхенского сговора. Правда, Путин опять недоговаривает, когда утверждает, что только русские боролись за права Чехословакии: "Не было никаких советских войск, которые не имели доступа в эту страну. Русские предложили помощь, когда было уже поздно", — говорят историки. Но в статье Путина СССР предстает рыцарем в безукоризненно белой броне, к которому никто не прислушался.

Утверждения о начале войны в 1938 году позволяют Путину преуменьшить значение пакта Молотова-Риббентропа, подписанного в августе 1939 года. Путин напоминает, что Советы неохотно вошли в Польшу уже во второй половине сентября 1939 года. В выступлениях Путина редко упоминаются секретные протоколы к пакту, зафиксировавшие будущие линии раздела этих территорий.

"Путин зря говорит, что СССР присоединил западные части нынешних Украины и Белоруссии, чтобы защитить восточную Польшу от зверств нацистов. Ведь была же и Катынь, и другие массовые жестокости", — подчеркивает Жан Лопес. Путин также как будто преуменьшает действия Гитлера-агрессора, осуждая унижение, перенесенное Германией в результате политики Запада после подписания мирного договора в 1919 году. Путин называет это унижение Германии той силой, которая толкнула мир к конфликту. В статье вспоминаются и катастрофические для его страны 1990-е годы, когда Россия также была унижена Западом. В этом отношении после германо-советского пакта можно говорить о китайско-советской оси: тема унижения сегодня сблизила Китай и Россию.

В этой же статье Путин подводит итоги старых побед коммунизма: после Великой Отечественной было "освобождение Восточной Европы", и он в восторге от зародившейся в Ялте новой системы разделения мира, которая, по его словам, гарантировала мирное сосуществование. Если Запад в 1989 году радостно праздновал падение Советов, то Путин его оплакивает. Вот так ширится бездна, отделяющая путинскую Россию от Запада.