Наша недавняя статья о путешествиях в страны за железным занавесом воодушевила читателей, и они прислали нам множество писем

"Это было приключение, которое я никогда не забуду — еда была ужасной, магазины были пустые, таможенный досмотр занял два часа, и мы провели ночь на полу в московском аэропорту".

Недавно наш репортер Ник Тренд (Nick Trend) рассказал о самых интересных моментах своего трехмесячного путешествия на поезде из Лондона в Китай через территорию ГДР, Польши и России в 1986 году. В условиях, когда существует угроза того, что на континенте опустится новый железный занавес, его воспоминания явно нашли отклик в сердцах читателей.

63-летняя Барбара Викерс (Barbara Wickers), бывшая жительница Саффолка, сейчас проживающая на юге Испании, была одной из десятков читателей "Телеграф" (The Telegraph), которые под впечатлением от прочитанного решили поделиться своими воспоминаниями о поездках в бывшие страны социалистического лагеря.

Собственное приключение Барбары времен холодной войны произошло двумя годами ранее, в 1984 году.

"В те времена, когда еще не было интернета, бродя по городу в обеденный перерыв, я иногда собирала брошюры о путешествиях, — объяснила она. — Одним из тех путешествий, что привлекли мое внимание, была туристическая поездка по городам Советского Союза (кажется, она назывались экскурсией по „Золотому кольцу″) Ленинграду [ныне Санкт-Петербург], Новгороду, Москве, Загорску [ныне Сергиев Посад], Владимиру и Суздалю. Мне очень хотелось поехать на Транссибирском экспрессе, но, к сожалению, это было слишком дорого".

Барбара, бывшая тогда госслужащей, убедила свою подругу Венди поехать с ней, а затем начала немного изучать язык.

"Это было задолго до Гугл-переводчика, но нам удалось найти виниловую пластинку под названием „Самоучитель русского языка″ и запомнить несколько слов, — сказала она. — Мы также пытались выучить русский алфавит, кириллицу, чтобы понимать дорожные знаки и пользоваться метро.

"Это был всего лишь мой второй зарубежный отпуск после посещения безупречно чистой Австрии несколькими годами ранее, и мы сидели за столом, вынашивая план „поездки всей нашей жизни″. Венди и сейчас является моей лучшей подругой, и когда мы встречаемся, мы по-прежнему говорим об этой поездке".

Поездка состоялась в феврале, и первой остановкой был ужасно холодный Ленинград.

"На прохождение таможни ушло два часа, поскольку там у каждого очень тщательно обыскивали сумки. Казалось, их больше всего интересовали книги, которые мы везли, — вспоминала Барбара. — В нашей турпоездке участвовало около двенадцати человек, и почти все время нас сопровождали две женщины из „Интуриста″, официального государственного туристического агентства. Каждый вечер они брали у нас всякие английские журналы, чтобы посмотреть, как мы живем на Западе".

Группу отвели в городской музей Эрмитаж, но Барбаре интереснее было наблюдать за русскими людьми, чем знакомиться с искусством эпохи Возрождения или коллекцией яиц Фаберже.

"Я была от них в восторге, — сказала она. — Закутанные в свои большие меховые шубы или одетые в серую военную форму с огромной фуражкой, они выглядели такими, ну, русскими, хотя сейчас, наверное, так не скажешь!".

Однако шубы они иногда снимали: "Реки в городе были замерзшими и скованными льдом, но во льду были сделаны отверстия, проруби, чтобы люди могли окунуться в воду и искупаться".

Группа уехала из Ленинграда на поезде: "Мы ехали в четырехместном купе с пожилой парой из нашей группы. Поскольку мы были молодыми, мы уступили им нижние полки, но к тому времени, когда мы были готовы лечь спать, они уже храпели в унисон, и на нас напал смех, и мы хихикали, когда я попыталась затащить Венди на верхнюю полку. Не могу сказать, что мы спали очень хорошо, поскольку поезд грохотал, и каждый раз, когда мы проезжали станцию, наше купе освещали огни".

В Москве группе разрешили провести какое-то время без гидов, что бывало нечасто.

"Было немного сложно ходить по городу самостоятельно без сопровождения, поскольку из-за того, что иностранцев было мало, на нас смотрели с любопытством, — вспоминала Барбара. — Мы катались на метро, которое было сказочным, как мы и ожидали, и можно было доехать куда угодно всего за пять копеек (около 5 пенсов). Потом мы заглянули в универмаг "ГУМ", что стало для нас настоящим шоком. Там были огромные отделы, в которых почти не было товаров — может, всего пара вешалок с одеждой — и витрины, в которых была выставлена только одна губная помада или кусок мыла.

"Никто из молодых россиян, привыкших к западному образу жизни со всеми этими крупными магазинами одежды, кофейнями „Старбакс” и ресторанами „Макдоналдс”, в это не поверил бы. Я уверена, что для представителей этого поколения оказаться в России советского образца было бы большим потрясением".

Тогда, в 1984 году съесть биг-мак или выпить капучино или латте, безусловно, было бы в радость: "Еда на протяжении всей поездки была просто ужасной. Помимо завтрака, который всегда состоял из двух жареных яиц на тарелке из нержавеющей стали, в основном это были большие порции тушеного мяса или какого-то неопределенного вида мяса с картофелем. Мы пришли к выводу, что это был северный олень.

"За всю поездку мы видели свежие фрукты только один раз, когда однажды вечером на столе появилось большое стеклянное блюдо — одно на весь стол — с тонкими ломтиками грейпфрута. Но было много водки, и каждый вечер за ужином мы часто выпивали по рюмке-другой".

Такими же унылыми были и государственные гостиницы, на каждом этаже сидели бабушки, которые следили за приходом и уходом гостей: "У этих женщин хранился ключ от вашего номера, когда вы отсутствовали. Другие члены нашей группы, у которых было больше опыта поездок в страны восточного блока, брали с собой куски хорошего мыла и шоколад в качестве чаевых — рубли были просто бесполезны, когда в магазинах было почти ничего купить".

Еще одной запоминающейся остановкой в поездке Барбары был Суздаль, один из старейших городов России.

"Мы совершали автобусные экскурсии по множеству симпатичных небольших городков, которые утопали в глубоком снегу, — рассказала она. — В Суздале мы прокатились на санях, запряженных тройкой лошадей. На улице было так холодно, что казалось, будто у тебя замерзают глаза. Я помню, как видела множество маленьких деревянных деревенских домиков и женщин, стоявших на коленях у реки и стиравших белье".

Путешествие всей жизни завершено, отъезд группы был отложен из–за морозной погоды — не в СССР, а в Англии.

Барбара объяснила: "Нашу последнюю ночь мы провели, пытаясь поспать на полу московского аэропорта. Дело в том, что по иронии судьбы из-за снегопада в Гатвике все прибывавшие рейсы были отменены на несколько часов. Около четырех утра мы, наконец, вернулись в Англию, и в итоге мне пришлось бросить свою машину в сугробе и пройти последнюю милю, оставшуюся до дома, пешком через поле. Но, я хотя бы была одета по погоде".

В 1983 году я путешествовала по Восточной Европе с группой студентов-политологов. У меня очень много ярких воспоминаний об этой поездке, например, о том, как у одного из моих друзей советские пограничники конфисковали биографию Кима Филби. О том, как у другого русский солдат вынул из фотоаппарата пленку и поднес ее к свету, чтобы засветить снимки. О том, как мы танцевали с кубинскими солдатами в баре во Львове. И о том, как меня поразил вид сельскохозяйственных рабочих, гнувших спину в полях вдоль изрытой выбоинами трассы в Москву. Всякий раз, когда мы останавливались в деревне или жилом районе, наш автобус сразу же окружала толпа зевак, с любопытством разглядывавших наши короткие юбки и джинсы — было такое ощущение, что мы прилетели из космоса.

В другой раз, где–то в маленьком городке — не помню где — мы пришли в музей и обнаружили, что он закрывается. Видя, что мы — иностранцы, что в те времена было в диковинку, женщина в музее открыла его специально для нас и настояла на том, чтобы показать нам экспонаты. Кульминацией проведенной ею экскурсии были часы, которые якобы принадлежали Ленину. И она рассказала нам об этом с такой гордостью и волнением, что по ее лицу потекли слезы.

Мои четыре поездки в СССР были в конце 1960-х годов, и я объехала большую часть страны, включая Прибалтику, Сибирь, республики Средней Азии, Украину, плюс все крупные города. Местным жителям общаться с нами было нельзя, и любая попытка заговорить привлекала внимание властей. В те далекие времена "Интурист" начинал строить отели только в крупных городах. В Хиве, например, мы остановились в местной дешевой гостинице. В Самарканде не было водопровода, поэтому мы обычно мылись в арыке за общежитием, в котором остановились: сначала женщины, потом мужчины. Вдоль Военно-Грузинской дороги не было ни одного туалета, поэтому холмы и кусты всегда были кстати. Я всегда брала с собой небольшие подарочки для молодых представительниц "Интуриста", так как рубли были бесполезны. Я обнаружила, что популярностью пользовались колготки от "Диора".

Когда в 1983 году я прилетел в аэропорт Ленинграда на первом этапе туристической поездки, включавшей посещение Москвы и Киева, сотрудник паспортного контроля сказал "Нет", сравнив мои короткие волосы с длинноволосой личностью на моей фотографии в паспорте. Затем меня окружили пятеро мужчин (видимо, пограничники КГБ), которые несколько минут придуривались, разглядывая мой паспорт, после чего, наконец, махнули мне рукой, чтобы я проходил. Позже мне сказали, что русские любят разыгрывать такие "театральные сцены".

Я вспоминаю три города с пустыми магазинами и отсутствием каких-либо известных названий или рекламы, по-настоящему унылую бесцветность их улиц и отсутствие транспорта на дорогах. Вспоминаю солдат, идущих строевым шагом во время смены караула, держащих винтовки вертикально на ладони одной руки. Вспоминаю официантку в гостинице "Интурист" в Москве, предлагавшую икру с черного рынка в обмен на джинсы моей жены (мы не договорились). И общее чувство недоумения относительно того, как полезные идиоты на Западе могли когда-то верить в коммунизм.

Загреб, 1987 год. Рынок, где продавали только картошку. Пьяные солдаты валявшиеся на грудах мешков на железнодорожной станции. Горелый запах кукурузных початков, которые жарили на перекрестках. Совершенно несъедобное мясо на бутерброде. Люди у писсуаров просто смотрят, а не смотрят прямо перед собой. Сносное пиво и прекрасный собор. И огромный, пьяный и очень вонючий тип, ворвавшийся в наше забронированное купе в поезде, отказывавшийся уходить и (кошмар!) пускавший газы. К счастью, я сидел у окна — дальше всех от него.

Я приехал Прагу в феврале 1989 года. Я быстро понял, что нет смысла экономить деньги. Пиво было дешевле, чем кока-кола, и в итоге ты пьешь его на завтрак. К моему последующему разочарованию, из-за своей юношеской застенчивости я не отреагировал на, что, как я теперь понимаю, было несколькими попытками подружиться со мной, но я лично посетил Алмазную дароносицу "Пражское солнце" в Замке Градчаны. Женщина сказала, что он закрыт, но она прогнала посетителей, и вот я здесь, один, среди величайших сокровищ, которые только можно увидеть.

Одно из моих самых странных воспоминаний о жизни в странах Восточного блока связано с событием, произошедшим в Москве летом 1990 года. Мы с двумя друзьями присутствовали на конференции, посвященной политической либерализации, и в конце первого дня мы отправились на ужин в гостиницу "Европейская". Вскоре после того, как мы туда пришли, к нашему столику подошел какой-то человек и сказал, что в зале присутствует группа из трех женщин, которые хотели бы присоединиться к нам под несколько банальным предлогом — они якобы приехали из Джорджии и никого здесь не знают. Мы согласились, и за ужином завязалась оживленная беседа. Однако, когда трапеза подходила к концу, одна из них предложила нам отправиться на квартиру (что определенно не соответствовало тому, что они никого не знали в Москве), чтобы посмотреть фильм. Затем были сделаны некоторые другие предложения, и в этот момент один из моих друзей (будущий депутат парламента и женатый мужчина) поставил на всем этом точку, и мы все трое быстро ушли, тем самым положив конец тому, из-за чего мы могли оказаться в медовой ловушке.

Впервые я побывал в Советском Союзе в 1973 году, приехав туда через туристическое агентство "Интурист". Я провел там Рождество и Новый год, посетив Киев, Ленинград и Москву под "присмотром" очаровательной (на самом деле!) Светланы. Холодная война была в самом разгаре, и мрак советской зимы заставил меня почувствовать себя статистом в романе Ле Карре. В Киеве я познакомился с молодым украинским парнем примерно моего возраста, который только что закончил военную службу в ВВС. Я помню, как сказал что-то вроде: "Наши спутники настолько хороши, что они даже могут видеть ваших пилотов, стоящих у своих самолетов на взлетно-посадочной полосе". Он улыбнулся и сказал: "Ну, мы делаем наши самолеты невидимыми". Я рассмеялся, и разговор перешел на другую тему. Я и не подозревал, что мне только что рассказали о новой технологии минимизации радиолокационной сигнатуры самолета!

В конце 1970-х годов я самостоятельно отправился в Болгарию в отпуск на семь дней. В аэропорту Софии меня должен был встретить гид, но он не появился, поэтому я отправился в город на автобусе самостоятельно. Гид приехал перед самым отправлением автобуса, и пришел в ужас. Он высадил меня из автобуса и счел сумасшедшим, поскольку я пытался путешествовать без посторонней помощи в качестве туриста. Неделя прошла скучно, еда была отвратительной, а ночная жизнь практически отсутствовала. В музеях было полно картин, изображающих героических рабочих, отстреливающих капиталистических собак вроде меня. Самым ярким событием было, когда я встретил пару местных жителей, которые отвезли меня в местечко недалеко от города, где было полно веселых шумных людей, хорошей еды, напитков и музыки. В конце ночи я обнаружил, что это база отдыха для приезжих русских и что она закрыта для обычных местных жителей – у моих друзей было какое-то разрешение, позволявшее им туда войти по причинам, которых я так и не понял.

В гостинице "Интурист", расположенной недалеко от Красной площади, в каждом номере были установлены микрофоны. На каждом этаже помимо "бабушки" была небольшая комната, где сидел полицейский, постоянно прослушивавший разговоры. После заселения я сидел в одном номере с группой коллег по бизнесу. Один из них спросил: "У вас в ванной есть мыло?". Все ответили: "Нет". 10 минут спустя раздался стук в дверь — это была "бабушка" с куском мыла в руке.