The Hindu (Индия): дорога к миру на Украине проходит через Дели

Почти 40 дней назад Россия начала полномасштабную специальную военную операцию на Украине. Судя по всему, победителей не будет. Несмотря на мирные переговоры, состоявшиеся 29 марта в Стамбуле (Турция), прямой диалог между конфликтующими сторонами к особому успеху не привел: режим прекращения огня еще не обеспечен, а российские войска продолжают боевые действия в Донбассе на востоке Украины. В результате на Украине среди гражданского населения зарегистрировано 3455 жертв (1417 убитых и 2038 раненых), при этом более четырех миллионов человек покинули свои дома в поисках защиты, безопасности и помощи (данные Управления Верховного комиссара ООН по правам человека – Прим. ИноСМИ).

Аналогичным образом, с российской стороны, помимо потерь, на экономику страны оказывают влияние финансовые и экономические санкции, введенные Европейским союзом и странами "Большой семерки". Несмотря на искусственные меры по укреплению рубля, экономика стремительно падает, годовая инфляция подскочила до 15,6%, валютные резервы российского Центрального банка остаются замороженными, и он не может получить доступ к финансированию и кредитам от международных финансовых организаций. На глобальном уровне специальная военная операция нарушает цепочки поставок и вызывает резкий рост цен на топливо и продовольствие. В связи с этим возникает вопрос: если в результате этой спецоперации сложилась безнадежная ситуация, почему переговоры не привели к ее прекращению?

Прошлые переговоры, проводившиеся в режиме видеоконференцсвязи или как мирные переговоры (в Белоруссии и Турции), к особому успеху не привели, потому что стороны вели диалог о "позициях", а не об "интересах". "Позиция" представляет собой "лежащее на поверхности" заявление о том, чего хочет та или иная сторона. Например, требование России, чтобы Украина признала сепаратистские Донецкую и Луганскую народные республики независимыми государствами. А "интересы" являются причинами, лежащими в основе этих позиций. Например, почему Россия уделяет первоочередное внимание независимости этих сепаратистских районов? Таким образом, посредничество как инструмент разрешения конфликтов может помочь сторонам в выявлении скрытых "интересов" и в выработке решения, которое будет ценным для каждой из сторон. Речь идет о Европе с общей безопасностью и процветанием, где гарантирован суверенитет всех стран (Украины, России и Запада).

Посредничество (или переговоры при содействии третьих сторон) является гибким инструментом разрешения конфликтов. По выбору сторон оно может быть благоприятствующим или оценочным и может осуществляться на совместных заседаниях или совещаниях (то есть, закрытых встречах). Кроме того, посредничество ориентировано на совместные переговоры, обеспечивающие обоюдовыгодный результат — в отличие от обсуждений проблем, основанных на антагонизме и конфронтации, например, арбитражных или судебных разбирательств, приводящих к результату, при котором одна из сторон выигрывает, а другая проигрывает. Такое посредничество позволяет разрешать конфликты всех видов: от трудовых споров до расторгнутых контрактов и международных конфликтов. Международное посредничество следует процессу "оказания содействия двум или более противоборствующим сторонам в поиске решения без применения силы". Благодаря своему огромному потенциалу Устав ООН в соответствии со статьей 33 признает международное посредничество как средство мирного разрешения международных споров.

На протяжении всей истории отдельные лица, страны и организации (такие как Международный комитет Красного Креста) выступали в качестве третьих сторон и выступали посредниками в установлении мира между конфликтующими странами. Международное посредничество, которое теоретики называют формой посредничества влиятельных сил или процессом решения политических проблем, использовалось для разрешения конфликтов на протяжении сотен лет. Самый известный пример — президент США Джимми Картер (Jimmy Carter), который выступил посредником в заключении мирных соглашений между Израилем и Египтом (известных как Кэмп-Дэвидские соглашения 1978 года), благодаря чему между сторонами сохраняется мир на протяжении 44 лет.

Исследования в области нейробиологии доказывают, что эмоции оказывают значительное влияние на когнитивные процессы (Крагель и ЛаБар, 2016). Если между конфликтующими сторонами бушуют эмоции, вполне вероятно, что одна или обе стороны будут действовать реактивно (то есть, не задумываясь). Эмброуз Бирс (Ambrose Bierce) писал: "Говорите в гневе, и вы произнесете главную речь из тех, о которых будете сожалеть". Именно здесь нейтральная третья сторона может выступать в качестве "посредника" (так называемая челночная дипломатия), чтобы собрать больше информации и помочь сторонам определить свои скрытые интересы. Это помогает добиться того, чтобы конфликтующие стороны не забывали, ради чего они собрались, и упорно шли к цели. Что еще более важно, посредник, выполняющий роль "челнока" между сторонами, помогает ограничить или уменьшить реактивное обесценивание — когнитивный барьер, когда спорящие ошибочно интерпретируют конфликт как перетягивание каната, игру, в которой может быть только один победитель. В результате в глазах одной из сторон автоматически снижается ценность даже серьезного предложения, исходящего непосредственно от противника. Поэтому, в зависимости от конкретной ситуации и согласия сторон, посредник может либо играть пассивную роль для облегчения общения, либо играть более активную роль и оказывать значительное влияние на содержание обсуждения и окончательное решение.

Безусловно, международное посредничество способно обеспечить многие возможности. Но является ли оно правильным выбором в российско-украинском конфликте?

Несмотря на двусторонние мирные переговоры, боевые действия продолжаются. Те, кто выступает против диктаторских режимов, захотят привлечь президента России Владимира Путина к ответственности за нарушение Женевских конвенций 1949 года и дополнительных протоколов к ним. Может так получиться, что выбор в пользу посредничества узаконивает прошлые нарушения международного права и убийства гражданского населения. Или это даже равносильно обмену справедливости на мир? Ответ не так прост. Посредничество — это инструмент, который позволяет избежать "реактивности". Что еще более важно, оно помогает сосредоточиться на приоритете номер один, то есть, на безопасности украинского народа посредством полного прекращения огня. Кроме того, умение посредника проявлять стратегическое сопереживание (также являющееся инструментом государственной мудрости) еще больше поможет понять то, что подспудно движет Владимиром Путиным, и что его сдерживает.

Более того, такие ученые, как Зартман (Zartman, 1981), утверждают, что для успеха международного посредничества решающее значение имеет паритет сил между спорящими сторонами. В этой связи следует отметить, что между Россией и Украиной существует огромный дисбаланс сил — в распоряжении России вторая по мощи армия в мире, а Украина, страна с населением около 44 миллионов человек, полагалась на "клятвенные" обещания (или гарантии безопасности), данные Россией при подписании Будапештского меморандума. Однако стратегия президента США Джо Байдена, направленная на то, чтобы сделать общедоступной американские разведданные (о намерении России начать военную операцию на Украине), обеспечила Украину "силой солидарности", которая уравновесила или даже склонила чашу весов в ее пользу. В результате Россия загнана в угол, с Украиной солидарен весь мир, Германия отбросила свой пацифизм и заняла более жесткую позицию в отношении России, остановив проект "Северный поток — 2", а Финляндию и Швецию подталкивают ближе к членству в НАТО. Поэтому выбор в пользу посредничества — это единственная оставшаяся у России возможность сохранить лицо и избежать санкций, которые наносят урон ее экономике.

Для Запада продолжение посредничества представляет собой возможность построить Европу с общей безопасностью, общим процветанием и миром. Проще говоря, оно могло бы стать отправной точкой для включения России в инфраструктуру безопасности Европы (как это было с Восточной Германией после падения Берлинской стены в 1989 году) — возможностью, упущенной после распада Советского Союза в 1991 году.

Посредничество между Россией и Украиной, безусловно, возможно, поскольку стороны готовы к переговорам. Но для того, чтобы это началось, решающее значение будет иметь одобрение заинтересованных сторон. Многое зависит от того, кто будет посредником. Недавно в Индию с дипломатическими визитами приезжали заместитель советника по национальной безопасности США по международным экономическим вопросам, министр иностранных дел и международного развития Великобритании, министр по делам женщин и равных возможностей, а также министр иностранных дел России. Это свидетельствуют о том, что мир надеется, что Индия будет играть более активную роль в украинском кризисе.

Для Индии это благоприятная возможность утвердиться в качестве мировой державы. Что еще важнее, роль посредника в этом конфликте отвечает долгосрочным интересам Индии в противодействии китайской угрозе — особенно с учетом растущего "неограниченного" партнерства между Россией и Китаем. Более того, с ростом могущества и влияния Китая и его воинственности ухудшились его отношения с Западом. В результате Соединенным Штатам и их союзникам Индия нужна как стратегический партнер, чтобы уравновесить влияние Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Именно по этой причине Индия сейчас является участницей Четырехстороннего диалога по безопасности (Quad).

На данный момент Индия действует правильно, не принимая чью-либо сторону. Её отношения с тогдашним Советским Союзом были выстроены таким образом, чтобы уравновесить отношения с Китаем (поскольку Вашингтон пытался сблизиться с Пекином). Но после начала спецоперации на Украине и введения западных санкций Россия теперь больше зависит от Китая. Следовательно, если Индия хочет извлечь наибольшую выгоду, она должна сделать шаг вперед и оправдать свои претензии на то, чтобы стать "Вишва-гуру" (или мировым лидером).