Пришла пора деглобализации?

Фаза глобализации, когда все было дешево, закончилась, заявил несколько дней назад канцлер Германии Олаф Шольц. После более чем трех десятилетий либеральной международной торговли и распространения производственных и логистических цепочек по всему миру мы вступаем в стадию, когда развитые страны, до сих пор больше всех выигрывавшие от глобализационных процессов, будут конкурировать за скудные ресурсы с остальным миром, чье развитие и конкурентоспособность стимулировались теми же процессами.

Однако, по мнению многих экономистов, инвесторов и политических лидеров, мы уже вышли за переделы глобализации, и десятилетие до 2030 года будет отмечено ее антиподом – деглобализацией, снижением взаимосвязанности и интеграции между производителями, торговцами и потребителями в разных частях земного шара, ориентацией на источники товаров и услуг "рядом с домом" и накоплением потенциала для самостоятельного удовлетворения стратегических потребностей отдельных экономик.

Авария контейнеровоза Ever Given в Суэцком канале чуть более года назад, почти на неделю заблокировавшая большую часть мировой торговли и наносившая ущерб по 10 миллиардов долларов в день, стала ярким символом не только взаимосвязанности экономик, но и уязвимости системы, рассчитывающей на выверенные до секунды торговые связи между бесчисленными звеньями в длинной цепи современного производства.

Глобализация обычно измеряется отношением объема мировой торговли к мировому ВВП. Этот показатель достиг своего пика (60,78%) в 2008 году, накануне финансового кризиса, вызванного банкротством Lehman Brothers, после которого так и не смог полностью восстановиться (в предпандемическом 2019 году - 58,24%).

Как заявляет Дуглас Ирвин в своем эссе для Института мировой экономики Петерсона, за последнее десятилетие ряд кризисов замедлил темпы глобализации: Брексит, торговая политика Дональда Трампа, разворот Китая внутрь себя и его споры с рядом западных стран, и, наконец, пандемия коронавируса с ее беспрецедентными ограничениями, вынудившими мировую экономику отказаться от глобальной экономической интеграции впервые со времен Второй мировой войны.

События на Украине, похоже, стали фактором, который поменяет парадигму раз и навсегда, по крайней мере, в обозримом будущем.

"Спецоперация России на Украине положила конец глобализации, в которой мы жили последние три десятилетия. Она вселила во многих людей чувство отчужденности и заставила их обратиться внутрь себя", - заявил в конце марта в ежегодном письме акционерам исполнительный директор крупнейшего в мире фонда управления активами BlackRock Ларри Финк.

От мирового рынка оказались оторваны три страны: Россия, Украина и Белоруссия – структуроопределяющие партнеры в ключевых секторах, таких как энергоснабжение и сельское хозяйство. Геополитические соображения получили в выстраивании торговых отношений вес, какого не имели со времен Железного занавеса.

"Санкции, введенные против Москвы (хотя и оправданные) – экономическое оружие массового уничтожения, поражающее как виновных, так и невиновных", - предупреждает бывший председатель Резервного Банка Индии и главный экономист Международного валютного фонда (МВФ) Рагхурам Раджан в статье для Project Syndicate.

По его словам, после действий, предпринятых против ЦБ России, Индия, Китай и многие другие страны могут опасаться, что их валютные резервы также окажутся непригодными для использования, если несколько стран решат заморозить их активы.

Учитывая, что мало какие другие активы могут похвалиться той же ликвидностью, что доллары и евро, страны начнут ограничивать свою деятельность, требующую валютных резервов, например, трансграничное корпоративное кредитование. Раджан предупреждает, что все больше стран могут также начать исследовать коллективные альтернативы финансовой системе SWIFT, что в конечном итоге может привести к фрагментации глобальной платежной системы. Частные компании могут стать еще более осторожными в отношении инвестиций или торговли со странами, которые не разделяют общих политических и социальных ценностей.

"Сейчас кажется вероятным, что мир расколется на блоки, каждый из которых попытается дистанцироваться, а затем уменьшить влияние другого", - добавляет Адам Позен, президент Института мировой экономики Петерсона.

На первый взгляд, имеющиеся данные не указывают на какие-либо проблемы. Объем мировой торговли в январе достиг нового рекорда, превысив примерно на 9% допандемический уровень декабря 2019 года. Порты по всему миру "буквально перегружены", контейнерные компании не в состоянии удовлетворить спрос, перегружены логистические цепочки, не хватает ни места для хранения, ни водителей грузовиков, сообщила Financial Times генеральный директор Всемирной торговой организации Нгози Оконджо-Ивеала.

Однако по мере того, как тучи сгущаются, страны все больше отдают предпочтение надежности, а не эффективности, направляя огромные инвестиции на создание производственных мощностей рядом с домом. Сектор полупроводников - наглядный тому пример. После того, как ряд автомобильных и телекоммуникационных отраслей были вынуждены сокращать производство, задерживать или даже отменять поставки клиентам из-за нехватки микросхем в связи с глобальной пандемией, страны по всему миру начали инвестировать миллиарды в строительство местных полупроводниковых заводов. Испания на производство полупроводников готовится потратить 12 миллиардов евро, а Вашингтон выделяет аж 52 миллиарда долларов. Деньги, которые в противном случае можно было бы использовать для инноваций, борьбы с изменением климата или сокращения неравенства.

Преимущества глобализации никогда не были одинаковыми для всех.

По мнению антиглобалистов, глобализация стоит рабочих мест в развитых странах и увеличивает неравенство как в богатых, так и в бедных странах, пишет Financial Times. Однако большинство данных свидетельствует о том, что причиной сокращения числа рабочих мест в промышленном секторе развитых стран является совершенствование технологий, а не торговля, глобализация же позволяет повысить эффективность и производительность. В наибольшем выигрыше за последние 30 лет оказались страны с формирующимся рынком, которые интегрировались в мировую экономику и повысили уровень жизни своего населения. По данным МВФ, на страны с формирующимся рынком в последние годы приходилось 60% глобального роста (в начале 80-х – 40%).

Уровень крайней бедности также резко снизился, особенно в азиатских странах. По данным Всемирного банка, число людей, живущих в условиях крайней нищеты, сократилось с 1,9 миллиарда в 1990 году до 650 миллионов в 2018 году. Работники с более низкими доходами в развитых странах действительно потеряли свои позиции из-за более сильной конкуренции, но это было компенсировано более низкими ценами на товары и услуги.

По словам Позена, деглобализация может снизить эффективность компаний за счет повышения цен и снижения конкуренции. Однако пострадают и беднейшие страны, поскольку транснациональные концерны будут воздерживаться от инвестиций в страны, где, по их оценкам, не гарантирована прозрачность.

"При меньшей экономической взаимосвязанности в мире будет наблюдаться тенденция к более медленному росту и меньшему количеству инноваций. Местные компании и отрасли будут в более выгодном положении, чтобы добиваться дополнительной поддержки. В целом реальная отдача от инвестиций, сделанных корпорациями, сократится", - дополняет он.