Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Какие из немецких фирм остаются в России? Этим вопросом задается германская "Хандельсблатт", представляющая своим читателям разговор с руководителем компании-производителя сыров. Фирма решила остаться в России, хотя и вынуждена отбиваться от звучащих по-русофобски обвинений в "неэтичном поведении".
Известная сыроваренная фирма имеет в России три завода. Шеф компании Hochland Петер Шталь (Peter Stahl) говорит, что уход фирмы из России не облегчит военные потери, а только усилит Путина.
Частная сыроварня Hochland значится сейчас в особом списке Йельского университета, который пресса окрестила Hall of Shame, что значит "зал позора". В этот негативный рейтинг, составленный профессором экономики Джеффри Зонненфельд (Jeffrey Sonnenfeld), компания из города Хаймкирха в регионе Альгой угодила потому, что, вопреки желанию Запада наказать Путина, продолжает бизнес в России. "Йельский университет требует, чтобы компании определились, на какой стороне истории они стоят — на стороне добра или зла. Но это же совершенно недопустимое упрощенчество", — возмущается Петер Шталь (Peter Stahl), председатель совета директоров семейной фирмы Hochland, имеющей в России три завода, где предоставляются рабочие места 1600 сотрудникам.
"Разумеется, мы осуждаем любую войну, — подчеркивает Шталь, впервые решивший подробно высказаться по этому вопросу в интервью газете Handelsblatt. — Однако, осознавая свою этическую ответственность, мы считаем, что если немецкая компании, производящая продовольствие, останется в России, то это не окажет никакого влияния на ход боевых действий или решения Путина". По его мнению, это совершенно ложный путь — надеяться на то, что закрытие заводов настроит российское население против Путина. Напротив: путинский нарратив, согласно которому Запад — это опасный враг, этот нарратив будет только подкреплен уходом западных фирм из страны.
Как он сказал дальше, западные санкции должны ударить по тем, кто перевел конфликт в военную фазу, а не по российскому населению. "Поэтому мы решили продолжать производить продукты питания из российского молока для местного рынка. Конечно, мы прекратили размещать рекламу, прежде всего на государственном российском телевидении, и заморозили все инвестиции, чтобы сигнализировать свою позицию", — говорит шеф компании.
Hochland — не единственная предприятие немецкой молочной промышленности, которое несмотря на критику не прекратило бизнес в России. Фирма Ehrmann и ведущее немецкое предприятие молочной промышленности DMK также продолжают работу на своих заводах в России. Как сообщила недавно пресс-службе Ehrmann, "компания постоянно отслеживает ситуацию". DMK пока не сделала никаких заявлений.
Hochland в России по своим собственным оценкам является ведущим предприятием на рынке марочных сыров, а также среди поставщиков сыров для предприятий общественного питания. Россия для компании — второй по значению рынок, на Россию приходится четверть общего сбыта фирмы. Доля товарооборота в России несколько ниже, чем доля в сбыте, что объясняется снижением курса рубля в последние годы. Общий товарооборот фирмы Hochland повысился в 2021 году и достиг рекордного для фирмы показателя в 1,7 миллиарда евро.
С начала девяностых годов компания осваивает Восточную Европу. Когда налоги на импорт повысились, фирма Hochland открыла собственные заводы в Польше, Румынии и России. В 2000 году была введена в эксплуатацию первая производственная линия в России, для чего были арендованы помещения на одном из заводов компании Ehrmann в поселке Раос недалеко от Москвы. В 2004 был открыт уже собственный завод по производству плавленых сыров. В 2011 году к нему добавился завод по производству сливочных сыров недалеко от Украины, где стали выпускать сыр Almette и рассольный сыр Fetaxa. На заводе в Белинском с 2017 года изготовляют твердые и полутвердые сыры марки Grünländer.
В течение многих лет компания Hochland активно вкладывала деньги в Россию — в целом более 150 миллионов евро. Эта стратегия себя оправдала. С тех пор как в августе 2014 года Россия ввела эмбарго на импорт молочных продуктов и сырого молока из ЕС, что было реакцией на санкции Евросоюза, введенные после аннексии Крыма, Hochland производит 95 % своих сыров внутри страны. А вот его финский конкурент Valio серьезно пострадал от запрета на импорт и утратил свое лидирующее положение на рынке.
Шталь считает, что многим обязан коллективам своих заводов на местах. "Мы несем моральную ответственность за наших 1600 сотрудников в России. Ведь возникнет вопрос, что будет с нашей российской командой, если мы без крайней надобности прекратим производство".
Нижняя палата российского парламента обсуждает сейчас законопроект, согласно которому местные менеджеры подлежат уголовному преследованию, если будут выполнять западные санкции. Личную ответственность они будут нести даже в том случае, если их работодатели покинут Россию.
Кроме того, в Москве обсуждают национализацию западных фирм. Hochland считает это маловероятным, но возможным. Владелец сети строительных супермаркетов OBI подарил свои 27 российских магазинов одному из инвесторов, чтобы избежать национализации. Компания Dr.Oetker недавно продала свой завод пищевых продуктов его российскому руководству.
"Если бы мы решили прекратить наш бизнес в России, то, вероятно, ни одна западная компания не выразила бы желания его купить — хотя бы из страха перед репутационными потерями на своих родным рынках, — говорит Шталь. — В крайнем случае пришлось бы продать заводы российским олигархам — за гроши. Ну, и кому от этого будет польза?"
По мнению Шталя, продавать российские предприятия их местных руководителям — это решение, которое не будет работать в долгосрочной перспективе. "Находятся ли предприятия в российском или немецком владении, не оказывает никакого влияние на ход войны".
Среди сотрудников фирмы ее бизнес в России вызывает неоднозначную реакцию. "Конечно, у наших сотрудников в Германии, Польше и Румынии возникает много вопросов о нашей деятельности в России, и мы их обсуждаем — в интранете, в групповых беседах и на совещаниях менеджеров. Мы ощущаем и критику в обществе", — подчеркивает Шталь.
"Настойчивая приверженность бизнесу в России может навредить бренду в долгосрочной перспективе", — считает эксперт по репутации Бернхард Баухофер (Bernhard Bauhofer) из консалтинговой фирмы Sparring Partners. В особенности это касается фирм, выпускающих потребительские товары. Неделю назад производитель стирального средства Persil компания Henkel все-таки уступила давлению акционеров и полностью ушла из России. Но фирмам средней руки в отличие от больших концернов будет труднее компенсировать потери от прекращения бизнеса в России, — считает Баухофер.
Такого огромного потока критики, как на Ritter Sport, на Hochland пока не вылилось. Дискуссии о работе фирмы в России затмеваются сейчас огромным ростом расходов в молочной промышленности, касающихся энергии, сырья, логистики и упаковки. Все производители были вынуждены значительно и быстро повысить цены. Это повышение цен оказывает сейчас сильное влияние на покупательскую активность.
Кроме того, производство в России сталкивается с растущими трудностями. "40 % запчастей одного из наших поставщиков техники для молочной продукции находятся в санкционных списках фирм, производящих изделия двойного назначения, — говорит Шталь. — А так как запчастей нет, то может случиться, что нам придется остановить ту или иную производственную линию в России".
20-летняя история успеха компании Hochland в России внезапно оборвалась после 24 февраля 2022 года. "В первом квартале этого года мы не заработали в России ничего. Мы не знаем, как поддерживать производство на плаву и будет ли к концу года российский Hochland еще принадлежать нам".
Но, по его словам, принимать какое-то окончательное решение по бизнесу в России еще слишком рано. Эта семейная фирма мыслит категориями поколений. "Мы надеемся, что дело не дойдет до образования двух экономических блоков и нового железного занавеса. Ведь в противном случае я с трудом могу себе представить будущее компании Hochland в России", — подчеркивает Шталь. Он надеется, что после Путина наступит время мира и примирения и что Россия вновь найдет путь в мировое сообщество государств.
Катрин Терпитц (Katrin Terpitz)