Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
США видят в происходящем на Украине шанс напомнить миру о своей победе в холодной войне, пишет Spiked. Всё дело в ностальгии по временам, когда Запад что-то значил, объясняет автор статьи.
Фрэнк Фуреди (Frank Furedi)
Америка жаждет единства Запада и общности целей, которых попросту больше не существует.
Как только Россия начала свою спецоперацию на Украине, американские политики решили превратить эту трагедию в возможность укрепить слабеющую репутацию Вашингтона в качестве глобального гегемона.
В происходящем на Украине они увидели шанс компенсировать тот ущерб, который Америке нанес ее унизительный уход из Афганистана. Шанс напомнить миру о былой славе своей страны как сверхдержавы, одержавшей победу в холодной войне. Именно поэтому в речи, с которой президент Байден выступил перед бизнес-лидерами в марте, он заявил: "Будет новый мировой порядок, и мы должны возглавить его. Мы должны объединить остальной свободный мир".
На самом же деле американские политики, похоже, стремятся возродить саму холодную войну, в том числе выступая за новую версию прежней стратегии сдерживания – как будто мобилизация западного мира с целью изоляции России может каким-то образом подкрепить претензии Америки на мировое лидерство. Буквально в эти выходные, к примеру, министр обороны США Ллойд Остин (Lloyd Austin) заявил, что цель Вашингтона состоит в том, чтобы "ослабить" Россию настолько, чтобы у нее не осталось сил для посягательств на соседние государства.
В подобных комментариях трудно не заметить попытки Соединенных Штатов возродить дух холодной войны. Как писала ранее на этой неделе газета New York Times, администрация Байдена все более откровенно говорит о будущем, которое она хочет видеть, а именно о "годах непрерывного соперничества с Москвой за власть и влияние –соперничества, в некотором роде напоминающего то, что президент Джон Кеннеди назвал “долгой сумеречной борьбой” эпохи холодной войны".
Разговоры о новой холодной войне сейчас доносятся отовсюду. "Окончание первой холодной войны оказалось миражом", – написал Стивен Коткин (Stephen Kotkin) в журнале Foreign Affairs. "Некоторые эксперты теперь рассматривают нынешнюю напряженность как новую фазу холодной войны, которая никогда не заканчивалась", – отметила Робин Райт (Robin Wright) в журнале New Yorker. "Как быстро мы вернулись к враждебности времен холодной войны", – подытожила историк Мэри Элиз Саротт (Mary Elise Sarotte) в New York Times.
Но аналогия с холодной войной не помогает до конца объяснить нынешние геополитические реалии. В частности, она размывает самую тревожную особенность конфликта на Украине – "холодным" его не назовешь.
Стоит помнить, что холодная война в действительности предотвращала горячие конфликты в Европе. Историк Джон Льюис Гэддис (John Lewis Gaddis) даже охарактеризовал период холодной войны как "долгий мир". Существовали веские причины для поддержания мира и стабильности, царивших в Европе во второй половине ХХ века. Угроза ядерного уничтожения удерживала Соединенные Штаты и Советский Союз от нападения друг на друга. И эти две доминирующие сверхдержавы подчиняли конфликты внутри своих альянсов, такие как конфликт между Францией и Германией, более широкому балансу влияния между Востоком и Западом.
Таким образом, в течение нескольких десятилетий холодной войны глобальная система была относительно стабильной. О современном многополярном мире этого сказать нельзя. Новый баланс сил еще не установлен. Начнем с того, что сегодня в игре участвует больше крупных игроков – каждый со своими интересами, – чем было в 1950-х годах. Среди них важное место занимают Китай и Индия. А страны Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки вряд ли согласятся на роль второстепенных персонажей в новой драме масштабов холодной войны.
Аналогия с холодной войной просто не подходит к современным реалиям. Гораздо разумнее было бы провести историческую аналогию между сегодняшним днем и годами, предшествовавшими началу Первой мировой войны. Особенностями того периода были экономическое соперничество и политические конфликты. И было неясно, как разные страны распределятся по альянсам в случае начала войны. Когда в 1914 году разразилась война, Италия все еще была участницей Тройственного союза с Германией и Австро-Венгрией. Хотя поначалу она старалась сохранять нейтралитет, в 1915 году Италия все же объявила войну Австро-Венгрии. Соединенные Штаты сначала тоже не участвовали в том конфликте, но в апреле 1917 года они объявили войну Германии.
Стоит отметить, что сегодня сложилась еще более сложная ситуация. Вашингтон может пытаться изолировать Россию, но эффективность любой стратегии сдерживания будет зависеть от реакции Китая, Индии и других стран развивающегося мира. Нынешнее единство западных держав тоже может не продлиться долго. Нерешительный ответ Германии на требования об ужесточении санкций против России и о поставках оружия Украине показывает, насколько хрупок сегодняшний западный альянс.
Во многом жажда холодной войны, которую демонстрируют американские политики и комментаторы, является своего рода осуществлением их тайных желаний. Они тоскуют по временам, когда идеи Запада действительно что-то значили. Когда он наслаждался беспрецедентным уровнем легитимности, потому что на фоне Советского Союза выглядел хорошо. Было легко провести четкую линию между "империей зла" во главе с Москвой и свободными демократическими странами во главе с Вашингтоном. Коротко говоря, холодная война позволяла Западу чувствовать свой моральный авторитет.
Но это было давно. Сегодня Запад как идея играет гораздо менее значимую роль. А западный альянс в том виде, в котором он существует, уже не проецирует практически никакого нравственного авторитета, поэтому он демонстрирует разобщенность и переходит в оборону, когда сталкивается с противниками западного образа жизни.
Именно поэтому американских политиков так увлекает фантазия о новой холодной войне. Они испытывают ностальгию по временам единства Запада – эпохе, когда Запад что-то значил. <...>