Два фактора, без которых не обойтись японской дипломатии в отношении севера

Акихико Рэйдзэй (Akihiko Reizei)

Военная спецоперация России на Украине, похоже, активизировала дебаты о безопасности Японии. Одной из "установок по умолчанию" в этом отношении является направление, заданное сотрудником министерства иностранных дел Японии Акио Кавато (Akio Kawato) в его последней книге "День, когда Япония станет Украиной".

Другими словами, японо-американский договор о безопасности будет краеугольным камнем японской военной дипломатии, но Япония будет обеспечивать свою собственную обороноспособность с учетом риска перекоса США в сторону крайней однополярности.

Одновременно она станет обсуждать ядерное оружие и ядерный зонтик, но при этом не нарушая режим ДНЯО (Договор о нераспространении ядерного оружия) - таков нынешний диапазон возможных вариантов для нашей страны. Именно этот тонкий баланс обеспечит безопасность Японии.

Я считаю, что эта книга - хорошее начало для переосмысления внешней политики и безопасности Японии в связи с ситуацией на Украине, поскольку она подтверждает некоторые основные предпосылки.

Далее я хотел бы обозначить два фактора. Первый — это принцип северной дипломатии Японии, которому она неукоснительно следует со времен СССР.

В своей книге Кавато делает акцент на дипломатии, основанной на западном альянсе. Именно поэтому дипломатические отношения между Японией и Россией не прерываются даже в нынешнее военное время. Здесь важна последовательность, которая абсолютно не подлежит обсуждению, и в то же время упорство, благодаря которому диалог продолжается.

Даже в разгар продолжающегося российско-украинского кризиса Японии удалось завершить переговоры с Россией по вопросам рыболовства, получив право на ловлю форели и добившись снижения платы за промысел.

Благодаря этим дипломатическим каналам Япония также смогла заручиться поддержкой России в поиске пропавших людей с туристического корабля, потерпевшего крушение близ полуострова Сиретоко.

При этом после решения этих двух вопросов Япония уведомила об эмбарго на поставки нефти. Если бы последовательность была другой, переговоры по рыболовству и спасению могли бы зайти в тупик, но я думаю, в данной ситуации Японии удалось продемонстрировать упорство в поддержании диалога и свою последовательность.

В ходе переговоров по "северным территориям", когда отношения были хорошими, Япония также пошла на принцип, требуя обеспечить безвизовый режим, поскольку острова - японская территория.

И в сфере рыболовства японские власти последовательно придерживаются правила 200 морских миль от "северных территорий".

Северная дипломатия Японии всегда сохраняет эту последовательность вне зависимости от сложности переговоров или количества угроз. Я считаю, что это упорство в конечном итоге обеспечило безопасность Японии.

Еще один вопрос, не упомянутый Кавато, это - отношения между Китаем и Россией. Эти страны, на самом деле, находятся в сложном территориальном споре. Вопрос касается принадлежности территории, известной как Приамурье.

Это - Приморский край (Приморье), Амурская область, Еврейская автономная область и южная часть Хабаровского края. Приамурье принадлежало Китаю, когда была сильна династия Цин.

Между тем в последствии она постепенно пришла в упадок, в результате чего Приамурье отошло России. Главной территориальной проблемой Китая и России является вопрос о принадлежности этих земель.

Некоторые китайцы даже утверждают, что Приамурье – это все территории до Татарского пролива и что Сахалин также является островом, который потерял Китай. Рассматривая северную дипломатию Японии в средней и долгосрочной перспективе, необходимо обратить внимание и на этот вопрос.

Вместе с тем в настоящее время эта пограничная проблема между Китаем и Россией по поводу Приамурья внимания не привлекает. Дело в том, что в 2004 году администрации Ху Цзиньтао и Путина окончательно определили линию границы, которая была предметом конфликта, включая военное столкновение в 1969 году. Мир приветствовал мирную демаркацию границ между двумя странами.

Тем не менее, учитывая долгую историю Китая, можно понять, что для него это была слишком большая уступка. Вопрос о принадлежности такой большой территории, как Приамурье, пока отложим в сторону.

Одним из конкретных примеров являются шестьдесят четыре деревни к востоку от реки Амур. Это - территория на противоположном от города Хэйхэ берегу реки Амур. Во время династии Цин там располагалось поселение. После того, как Цин потеряла Приамурье, которое юридически отошло России, она продолжила управлять этими землями, где жили китайцы.

Тем не менее в 1900 году русские напали на эти шестьдесят четыре деревни и устроили там резню. В результате поселение исчезло, и Цин потеряла контроль над ним. Китайский мир помнит об этом инциденте.

Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао не требовали вернуть эти территории, когда подписывали соглашение 2004 года. Три острова, которые в то время находились под контролем России, были возвращены Китаю по методу деления общей площади на две равные части, поэтому, возможно, Пекин пошел на компромисс с Москвой, чтобы удовлетворить свои энергетические потребности для поддержания быстрого экономического роста.

Тем не менее сегодня Китай, стремительно развивающий атомную энергетику, уже не так сильно зависит от российских ископаемых ресурсов, как раньше. В этих обстоятельствах, я думаю, есть вероятность, что в будущем вопрос о принадлежности шестидесяти четырех деревень и даже Приамурья вновь станет актуальным. Помимо этого, с 2000 года в Приморском крае увеличилось число китайских жителей, что означает фактическую зависимость региона от китайской экономики.

Этот фактор может осложнить северную дипломатию Японии. Несмотря на это, я считаю, что Японии не следует ловить рыбу в мутной воде, пытаясь поссорить Китай с Россией. Скорее следует стойко поддерживать долгосрочные стабильные отношения, последовательно отстаивая свою собственную позицию.