Одиссея колумбийской девушки, решившей уехать из России после начала конфликта

Никогда бы не подумала, что на моём пути к мечте учиться в медицинском возникнут два огромных препятствия: пандемия и военный конфликт. Первое препятствие отдалило исполнение мечты, а второе заставило меня притормозить, но я буду продолжать бороться, несмотря ни на что. Расскажу вам свою историю.

Меня зовут Валентина Лара (Valentina Lara). У себя в Колумбии я училась на IT, но что-то меня не устраивало. Когда я училась, думала над тем, как осуществить свою настоящую мечту — стать врачом. Но мне хотелось ещё и познать другую культуру, выучить другой язык и даже заработать денег. Поэтому несколько лет назад я для себя решила, что моей следующей страной будет Россия.

Я уже готова была осуществить мечту в 2020 году, но тут на моём пути встала пандемия коронавируса, и я решила подтянуть знания русского языка на интенсивных онлайн-занятиях, которые длились по шесть-семь часов. Пандемия меня не остановила. Через два года, в январе 2022, я уже ехала во Владивосток, небольшой город в азиатской части России, поездка заняла три дня. Там меня ждал студенческий городок Дальневосточного федерального университета. Я уже проучилась первый семестр на медицинском в удалённом формате и собиралась перейти на очную форму обучения во втором семестре.

Я сразу узнала, что такое холод. Это был не просто холод – нельзя было даже пойти выкинуть мусор, не надев на себя четыре слоя одежды. Снег тоже был чем-то новеньким, потому что я ещё не была ни в одной стране с таким климатом. Владивосток — прибрежный город, поэтому там дул сильный холодный ветер.

Раньше я себе и представить не могла заснеженное и замёрзшее море. Температура была около -25 или -22 градусов.

Несмотря на холод, это было очень увлекательное путешествие. Я даже выдержала карантин. И хотя мне дали комнату в общежитии с соседкой, которая тоже из Колумбии, первое время я жила в отеле, пока не получила отрицательный результат теста на COVID-19. Мне пригодилось всё, что я учила на уроках русского в Колумбии. Я старалась практиковать русский язык. Я не просила, чтобы со мной говорили по-английски. Если я понимала, что мне говорят, то отвечала по-русски короткими и точными фразами, чтобы не чувствовать себя неудобно. Русский понять было легко, но говорить гораздо тяжелее.

Еда тоже отличалась. Сначала она была отвратительная. Мне приходилось есть то, что мне давали на карантине, потому что не было возможности готовить. Это была местная кухня. Поскольку я находилась в прибрежном городе, часто подавали рыбу и какие-то азиатские блюда, которые мне показались странными. Однако было и то, что мне понравилось. Например, транспорт хорошо организован и стоит недорого, а люди приветливые и с уважением относятся к другим, и к тому же они очень образованные. Любопытно, что почти все говорили о музыке, литературе и науке. Почти все могли повторить фразу, если непонятно, никто не судил меня за произношение, говорили медленно и относились с пониманием.

Всё было прекрасно, шла культурная адаптация, но потом обстоятельства сложились так, что мне пришлось вернуться на родину и отказаться от такой возможности.

Через полтора месяца после приезда в Россию я узнала, что отношения с Украиной становятся всё более напряжёнными. Если раньше меня не волновало, что в России показывают мало новостей, тем более международных, то потом это стало поводом для беспокойства. СМИ там работают не так, как в Колумбии. Мои подруги из Колумбии рассказали мне в соцсетях о происходящем, а я легко отнеслась к новостям.

Подумала: "Вряд ли будет что-то серьёзное. Конфликт вызывает множество проблем, с которыми никто не хочет сталкиваться, потому что последствия будут плохими для всех". Я жила как ни в чём не бывало, продолжала с радостью ходить на занятия, пока ситуация не начала меняться где-то ближе к седьмому или восьмому марта. Говорили, что соцсети и банкоматы перестанут работать. Я не могла перестать думать о банкоматах. Родители присылали мне деньги, изо всех сил старались поддержать меня.

Но всё равно, я была спокойна. Когда находишься на другом конце страны, не чувствуешь последствий конфликта. Ничего не изменилось. Да, соцсети перестали работать, но это не вопрос жизни и смерти. С VPN всё отлично работало. После разговора с мамой я начала кое-что понимать. Она мне сказала: "Лучше сними побольше денег про запас раз такая ситуация". У нас с соседкой уже закрались сомнения, но мы ничего не сделали. Девятого марта знакомая латиноамериканка сказала нам, что не может снять деньги с карты Visa, и попросила помочь. Мы попробовали, и у нас получилось. Всё было нормально.

Не прошло и дня, как латиноамериканцы сообщили, что никто не может снять деньги в банкомате. Не работала ни одна банковская сеть. Руки у нас оказались связаны, но мы всё же нашли решение. Появилось что-то вроде обменника, через который мы покупали рубли. Нам это казалось хорошей идеей, но потом мы обнаружили, что с нас берут очень большую комиссию, и это невыгодно. Напоминаю, что рубль упал до 27 колумбийских песо. До этого он три или четыре года держался на уровне 52 или 49 песо.

Тогда нам казалось, что всё хорошо. Это даже шло нам на руку. Мы совершали покупки и ходили есть мороженое, потому что всё нам казалось гораздо дешевле. Но через две недели цены выросли и появились ограничения на покупку товаров. Нельзя было покупать больше определённого количества товаров в одни руки. Тем не менее я продолжала жить в своём безопасном мире и старалась особо не паниковать.

Мне это напоминало пандемию. "Просто нужно покупать поменьше", — думала я. Но скажу честно, идея бросить всё и вернуться домой уже крутилась в голове.

В начале марта я узнала, что из России тяжело уехать. Проблемы были не во всех городах, но точно во многих. Я вышла на других латиноамериканцев, проживающих в России, чтобы всё разузнать. Они сказали мне о проблемах в аэропортах. Одна их знакомая попыталась уехать из России, но, приехав в Москву, она узнала, что её рейс отменили. Многие российские авиакомпании перестали работать. Все рейсы по России осуществлялись в нормальном режиме, цены на них тоже были нормальными. Проблема была с международными рейсами. Вот тогда я начала волноваться.

Сначала я решила подождать месяц или два и посмотреть, что будет. По российским новостям говорили, что Россия защищает украинцев от "украинских неонацистов". Все говорили "мы с нашими братьями", и никто не догадывался, что на самом деле происходит. Именно поэтому в университетах тоже не понимали, почему иностранцы хотят уехать. В моём университете нам ничего не гарантировали.

На самом деле никто не хотел уезжать. Все мы много учились. Мы знали, что это была прекрасная возможность учиться на медицинском факультете. В Колумбии это очень дорого и вообще сложно поступить. Вернуться — значит опять сделать шаг назад. Мы ждали, что скажет университет. Потом состоялась встреча с деканами и ректором. Нам предложили питание в столовой и отсрочку по платежам за общежитие, но этих мер было недостаточно, потому что никто не знал, сколько будет длиться конфликт.

От этих мер не было особой пользы, тем более мы не знали, что будет с инфляцией, насколько вырастут цены и станет ли ещё дороже, чем в Колумбии. Мы боялись, что денег, которые нам отправляли из дома, не хватит, и наступит момент, когда мы не сможем вернуться. Никто не знал, что будет дальше: лучше или хуже. Оставаться было рискованно, но и покинуть страну означало отказаться от мечты.

Я была первой, кто принял решение. "Лучше уехать, не хочу оставаться, чтобы потом вдруг не было возможности уехать", — сказала я. Где-то 13 или 14 марта, после собрания в университете, я поговорила с родителями, и они сказали мне не торопиться с решением. Я продолжала советоваться с латиноамериканцами. Ограничение на покупку товаров было ужасным: продавали только по одному пакету молока в одни руки, не было почти никакой импортной еды. Ощущалась нехватка таких базовых продуктов, как лепёшки, рис и крупы. Мне опять стало тревожно.

Родители сказали, что могут продолжать присылать деньги, но проблема была в том, что, если бы я осталась в стране, их потом, вероятно, было бы сложнее получить. К тому же у всех было разное мнение. Многие студенты последних курсов говорили, что не будут уезжать, потому что скоро закончат университет, но как только получат диплом, уедут, оставив за спиной все планы на жизнь в России. Нам говорили, что мы на первом курсе, и поэтому можем начать заново в другом месте, потому что экономическая ситуация не обещает ничего хорошего. Нам советовали уехать, если есть такая возможность. Я подумала: "Если это говорят те, кто долго здесь живёт, значит на это есть причины". Мы с подругой последовали их совету.

Но меня ждала настоящая одиссея. Как мне уехать? К 15 марта билеты были очень дорогими и оставался только один маршрут: Москва-Турция. И хотя родители сказали мне, что цена не имеет значения, самое идеальное было найти более дешёвый маршрут. Я узнала, что лучше всего выезжать через Финляндию наземным транспортом. Так мы могли избежать рисков отмены или изменения расписания рейсов. Поскольку я была в другом конце России, решила, что лучше выехать через Корею, но для этого требовалась американская виза, которой у меня не было. Нашла маршрут Сеул-Мехико. Мы провели пять или шесть бессонных ночей в поисках авиабилетов. Наши друзья в Колумбии тоже подключились к поискам, потому что из-за проблем с соцсетями нам было тяжело искать международные рейсы.

Информация не появлялась, мы заходили то в режиме инкогнито, то через VPN, то включали, то выключали устройства, и всё это в два часа ночи.

Маршрут Мехико-Богота тоже нам не подошёл, он стоил 15-20 миллионов песо (250-330 тысяч рублей). Нам пришлось опробовать сухопутный путь. Другие латиноамериканцы сказали нам, что добрались до Санкт-Петербурга, а оттуда до Хельсинки. Мы купили билеты на 21 марта. Вылетели из Владивостока в Санкт-Петербург в девять утра. Там мы пробыли два дня. Всё было тихо и спокойно, потому что никто ни о чём не подозревал.

Люди в Питере — отдельная история. Оттуда 23 марта мы отправились в Хельсинки на автобусе. Ехали семь часов. Каждые 20 или 30 минут нас останавливали, чтобы проверить документы. Было много иностранных граждан: украинцы, испанцы, французы и мы, две латиноамериканки. У нас постоянно спрашивали паспорт, фотографировали и сканировали документы, проверяли чемоданы. Это была самая страшная для меня поездка.

Другие латиноамериканцы нам говорили, что нужно быть очень осторожными, потому что при выезде из России задают много вопросов: почему уезжаете? Почему приезжали? Что случилось? Куда направляетесь? Сколько времени это займёт? У колумбийцев и так дурная слава, поэтому и нас тоже заставляли открывать чемоданы и спрашивали, что мы везём. Мы даже боялись, что нас высадят из автобуса, потому что такое произошло с другими ребятами, когда они проходили пограничные процедуры. Вот такие у нас были страхи.

Первый пограничный контроль был через три часа после того, как мы выехали. Для нас он был самым волнительным. Нам сказали выйти из автобуса. Выстроиться сказали только украинцам и колумбийцам. Мы не понимали ничего, но послушались. У нас были только сладости и сувениры родственникам. Нам сказали открыть каждый кармашек в чемодане. Я почти не говорила, потому что не хотела сболтнуть лишнего, отвечала только да или нет. Потом мне сказали открыть большой чемодан на 23 килограмма, в котором была одежда, сладости и водка. Меня расспрашивали, я говорила, что вернусь в сентябре на следующий учебный год. С ручной кладью была та же история. Я везла сменную одежду, чтобы можно было переодеться в аэропорту, потому что поездка до Боготы должна была длиться около недели.

Мы прошли контроль, сели в автобус и поехали дальше. Следующий пограничный контроль был уже в Финляндии. Было поспокойнее, но всё те же расспросы, в основном спрашивали про университет и тест на COVID-19. В Финляндии мы провели целый день в аэропорту, поспали там. Поскольку мы были уже в Европе, у нас всё работало, можно было использовать WhatsAppи Instagram*. Было здорово видеть открытые рестораны, потому что в России закрыли даже McDonald's, на улицах было пусто. Финляндия, конечно, была параллельным миром. Оттуда мы полетели в Испанию, в Мадрид.

Там мы провели менее суток, но я увидела обратную сторону медали. Европа тоже пострадала. Была забастовка водителей грузовиков из-за роста цен на топливо и слухов о возможной нехватке продуктов, по крайней мере в Испании, как сказали мне приютившие меня родственники. Я не представляла себе, какой на самом деле была правда. В России мы жили в вакууме.

Из Мадрида я отправилась в Колумбию. Всё кончилось, когда я наконец приехала домой. Сейчас даже те ребята, которые сначала решили остаться в России, тоже начали возвращаться, потому что не знают, что будет дальше.

После недели поездок и стресса я пришла в себя и уже была спокойна. Потом я расстроилась, потому что отменила семестр, вместо того чтобы его перенести. Университет предлагал нам самостоятельное обучение или перенос занятий, но мне 21 год, а ещё столько учиться… Если перенести, то сколько мне ещё ждать? Скоро буду искать другие варианты здесь или в других странах.

Потом нужно было писать письма. А ещё все беспокоились за меня, задавали кучу вопросов. Я отвечала, что со мной всё в порядке, что проблема была связана с экономической ситуацией, и нам это стало ясно в последние дни. Хотела купить себе кое-что на память. Вещица стоила 1500 рублей, или около 40 тысяч песо. А потом, когда я пришла за ней перед отъездом, она уже стоила 2700 рублей, или около 100 тысяч песо. Еда, одежда — всё подорожало в два или три раза, и, хотя мы знали, что так будет, нас удивляло, что это произошло так быстро.

Конечно, досадно, что пришлось всё оставить там, но, с другой стороны, мне спокойно здесь, потому что, по крайней мере, не останусь без денег. Мне неприятно, что многие люди спрашивают, что я теперь буду делать, и всё ещё тяготит мысль о том, что я ещё не переварила ситуацию, а на меня уже все давят.

Приехать сюда — значит начинать заново, опять искать университет и потом дополнительный доход. Все думают, что нужно уехать из Колумбии, что за рубежом все идеально, но люди даже не подозревают, что именно сейчас выехать отсюда сложно, и везде бывают сложные ситуации и низкооплачиваемая работа. Меня всё время тянуло назад, но, после того как мои знакомые разъехались по домам, я успокоилась.

*деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.