Современная Мэри Уайтхаус права: за сексуальную революцию пришлось заплатить

Кому хочется, чтобы его считали некрутым, зажатым и скучным? Точно не молодым женщинам, воспитанным в духе "сексуального позитива". Под этим словосочетанием понимается сексуальная открытость, толерантность и прогрессивность, отказ от осуждения и стыда, вера в то, что всё дозволено, если на то есть согласие. Прекрасная идея: сексуальная свобода и наслаждение для всех, и лично я жду не дождусь, когда наконец произойдёт революция.

Напоминание о том, что мы якобы живём в постреволюционные времена, вызывает шок. Феминистка Луиз Перри (Louise Perry) в новой книге "Дело против сексуальной революции. Руководство по сексу в XXI веке" объясняет, что это на самом деле значит поток порнографии и культура интрижек без обязательств, в которой достаточно провести пальцами по экрану смартфона, чтобы вступить в случайную связь, "грубый секс" стал чем-то обыденным, проституция — ещё одним направлением в карьере, а уровень судимости за изнасилование достиг самых низких показателей за последние десять лет.

Что это за сексуальная революция? И почему многие либеральные феминистки не только смирились с ней, но даже стали активно её продвигать? В некоторых аспектах я, конечно, должна признать свою вину, но все эти десять лет мне становилось как-то не по себе при мысли о том, что сейчас считается сексуально прогрессивным.

Для некоторых мужчин "прогрессивность" — это когда они спят с женщинами, которых учили, что любые желания приемлемы, а излишества эротичны. Однако вызывает беспокойство число молодых женщин, рассказывающих о том, как их душили, как в них плевали и подталкивали к случайным половым контактам, хотя они не были уверены, стоило ли это делать. Согласие здесь довольно сомнительное, поскольку им казалось, что сказать нет нельзя, а потом им было плохо, и они винили себя. Другими словами, не все хорошо провели время.

Поэт Филип Ларкин (Philip Larkin) говорил: "Половой акт начался в 1963 (что было довольно поздно для меня)". Появление противозачаточных таблеток (а также стиральных машин – не забывайте, сколько времени до этого тратили женщины на работу по дому) действительно облегчило жизнь. Но стоит отметить, что нынешняя сексуально-агрессивная культура отнюдь не делает женщин счастливыми, а скорее наоборот: некоторые платят такую высокую цену за так называемую свободу, что задаешься вопросом, а что же всё это на самом деле значит.

Перри называли современной Мэри Уайтхаус (Mary Whitehouse; британская консервативная активистка – прим. ИноСМИ), но она не пуританка. "Когда я была моложе, я подстраивалась под либеральные идеи феминисток, которые не видели ничего плохого в порнографии, бондаже, садомазохизме и культуре случайных связей, — пишет она. — Женщины просто были такими же поверхностными в плане секса, что и мужчины".

Но она ушла от этих идей после того, как поработала в кризисном центре для жертв сексуального насилия. Перри познакомилась поближе с реальностью насилия со стороны мужчин, и тогда у неё возник вопрос, почему так много женщин хотят получить сексуальную свободу, которая, очевидно, служит интересам противоположного пола.

Но, возможно, самый революционный шаг Перри сделала, когда разнесла господствующую среди феминисток идею о том, что насилие всегда связано с властью, а не с сексом, и обратилась к эволюционной теории. Перри считает, мужчины и женщины биологически разные, а склонность к насилию в какой-то мере заложена в некоторых мужчинах. Такая точка зрения противоречит взглядам активистов, выступающих за права трансгендеров, и либеральных феминисток, а некоторые даже сочтут её консервативной. Но это не так.

Перри столкнулась с тем, что изнасилования нельзя остановить с помощью "семинаров, посвященных теме согласия" и социализации насильников. Это явно не работает. Всё дело в том, что мы сами создали идеальную среду для изнасилований: порнография, алкоголь, сайты знакомств, девушки пытаются выставить себя на рынок сексуальной востребованности и твердят, что это всё "расширение прав и возможностей".

Конечно, для некоторых это действительно так, но кто-то должен обязательно обратить внимание на страдания подростков и задаться вопросом, почему они не развиваются. Учёные, которые никогда не были наркоманами, жертвами торговли людьми или бедными, пишут статьи о том, что проституция — это просто работа. Они утверждают, что любая работа — эксплуатация. Да, только вот работа в Макдоналдсе не означает, что вы в конечном итоге забеременеете или вас изнасилуют. Порнозвёзды работают под обезболивающим. Это не свобода. Это не проявление заботы к бедным уязвимым женщинам. Концепция "выбора", которую продвигают либеральные феминистки, работает только для некоторых привилегированных особ, а не для большинства.

Эта точка зрения не моя, а Перри, и необязательно, чтобы наши мнения совпадали. Перри права, когда задаёт такие вопросы. Она хочет, чтобы мы вернулись к браку, чтобы у девушек не было секса не по любви, и они были осторожны с мужчинами, склонными к сексуальной агрессии, и вообще со всеми теми, кого возбуждает насилие.

Может ли одно поколение учиться на ошибках другого — спорный вопрос, но я хочу сказать, что есть молодые женщины, для которых не существует границ, но есть и те, кто чувствует себя неуверенно, и им хочется романтики так же, как и тем, кто жаждет горячего секса. Чем ещё можно объяснить успех писательницы Салли Руни (SallyRooney), которая хорошо исследовала эту тему?

Люди так стремились совершить революцию, что не выполнили самого главного обещания: удовольствие. Есть женщины, которым нужны интрижки, но есть и те, которые хотят чего-то большего. Это могут быть отношения или просто оргазм (только 10% женщин испытывает его во время случайного секса).

Сексуальная революция виновата в том, что многие женщины имитируют его ради мужчин. Настоящая революция должна сосредоточиться на истинных желаниях женщин.

С нетерпением жду, когда она произойдёт.