Может ли ЕС совместить "декарбонизацию" с уходом от российской энергии?

Прошло 100 дней с начала российской спецоперации на Украине. Боевые действия там продолжаются и бросают зловещую тень на экономику Европы и мира. Воздействие этого конфликта на ЕС и граничащие с Европейским союзом страны велико. Международный валютный фонд (МВФ) пересмотрел свой апрельский прогноз мировой экономики, снизив его до 2,9% возможного экономического роста ЕС в 2022 году, что на 1,1% ниже январского прогноза. Цены в Евросоюзе выросли на 7,4% в апреле из-за роста цен на энергоносители. ЕС находится в авангарде мировой политики декарбонизации, но сейчас все внимание уделяется тому, смогут ли европейцы успешно реализовать свою политику в области изменения климата в условиях дефицита энергии.

Декларируемый Союзом отказ от ископаемого топлива никак не может быть реализован немедленно. Даже в двухэтапном сценарии Международного энергетического агентства (МЭА) ископаемое топливо будет обеспечивать половину потребности в энергии и через 30 лет. Перед спецоперацией российский экспорт обеспечивал импортные потребности ЕС в нефти на 26%, природном газе на 41% и угле на 47%. Чтобы лишить Россию финансовых ресурсов, Европа решила запретить импорт ее нефти и начала проведение поэтапного сокращения российских поставок, но безусловная последующая нехватка в ЕС энергии не поможет ни жизни населения, ни экономике в целом.

3 мая состоялась конференция, организованная Институтом образования и исследований Европейского университета в ЕС. Генеральный секретарь МЭА Фатих Бироль давал рецепты на случай нехватки энергии в Европе, разделенные отдельно на бензин для активных поездок летом и природный газ для отопления зимой. Нехватка бензина, по его мнению, будет компенсирована высвобождением запасов нефти в США и Японии, а природный газ летом можно активнее закачивать в подземные хранилища на зиму. Но не все так просто.

18 мая ЕС объявил о среднесрочных и долгосрочных мерах в рамках своей новой энергетической стратегии "REPower EU". Первая и главная мера — это энергосбережение с высоким немедленным эффектом, а вторая — диверсификация источников энергии. При использовании СПГ источники природного газа будут диверсифицированы. Частично импорт газа якобы будет заменен поставками биогаза и водорода.

Третий пакет мер касается электричества. Мощность производства электроэнергии будет увеличена за счет выработки солнечной энергии и т. д. А доля возобновляемой энергии будет увеличена до 45% через 30 лет. В массовом потреблении Европа также перейдет на электроэнергию, например, на тепловые насосы для отопления домов. Перспективы существования атомной энергетики зависят от страны, но Бельгия и Нидерланды уже планируют продлить срок эксплуатации своих атомных электростанций.

ЕС заявляет, что программа декарбонизации позволит Евросоюзу избавиться от зависимости от России и одновременно реализовать необходимые меры, связанные с изменениями климата. Однако все эти планы европейцев вызывают большие сомнения.

Для удовлетворения спроса на большие объемы электроэнергии, получаемой от солнца, необходимо значительно увеличить мощности по ее производству. Однако хорошо известно, что добыча редкоземельных материалов, необходимые для солнечных панелей, ветряных электростанций и энергосберегающего оборудования, подвержена риску нарушения прав человека, как было указано на COP26 в 2009 году и на встрече министров стран "Большой семерки" по климату, энергетике и окружающей среде в мае 2010 года.

Существует также высокие риски от того, что источники поставок таких ресурсов сосредоточены во всего лишь небольшом числе стран. Россия поставляет на мировой рынок 17% всего имеющегося там никеля, а на Китай приходится 60% мирового производства других важнейших редкоземельных элементов. И обе эти страны не в блестящих отношениях с Западом.

Цены на выбросы углерода также вызывают большую озабоченность. Они выросли за 21 год и поднялись до 96 евро за тонну незадолго до российской спецоперации. После ее начала они упали до уровня 58 евро из-за опасений по поводу экономических последствий украинского конфликта, но теперь восстановились до 85 евро. Этот высокий уровень оплаты квот на выбросы углерода, как ожидается, сохранится в ближайшем будущем, и даже может возрасти из-за ожидаемого увеличения выбросов от вновь запускаемых угольных электростанций.

Промышленность ЕС всерьез обеспокоена снижением конкурентоспособности из-за роста цен на энергоносители и квот на выбросы. Возможна общественная реакция, например повторение движения "Желтых жилетов", связанного с повышением налога на топливо во Франции, как это было в 2018 году. Чтобы поддерживать международную конкурентоспособность, ЕС ввел налог на корректировку предельных уровней выбросов по разным странам и разным группам производств, а также продемонстрировал меры по поддержке уязвимых групп населения, используя доходы от продажи разрешений на выбросы. Но пока эффект от этого небольшой.

Наибольшее беспокойство будут вызывать дальнейшие экономические тенденции. После вступления в силу Киотского протокола в 2005 году каждая страна приняла меры по ужесточению норм выбросов, но в некоторых случаях эти усилия замедлились из-за финансового кризиса 2009 года.

Спецоперация России на Украине, вероятнее всего, повлияет на стратегию декарбонизации и в Японии. ЕС увеличит импорт СПГ, но его мировое предложение не может быть увеличено немедленно. Наряду с этим, предыдущая встреча G7 продемонстрировала осторожное отношение к инвестициям в ископаемое топливо без смягчающих мер. Таким образом, для Японии, ставшей сильно зависимой от импорта СПГ, наступают тревожные времена, связанные со вполне возможной его нехваткой.

А ведь Японии в условиях отсутствия собственных источников энергии так же важно поддерживать международную конкурентоспособность. Козырной картой ЕС является введение налогов на корректировку платы за выбросы по разным группам производств. Первоначально эти повышательные корректировки касаются пяти отраслей промышленности, в первую очередь сталелитейной и цементной, но со временем этот список наверняка расширится, и весьма больно затронет Японию.

Однако трудность заключается в том, что Япония также должна иметь цены за углеродные выбросы, сравнимые с ценами, существующими в ЕС. Здесь хотелось бы обратить внимание на так называемый "климатический клуб", предложенный Германией на предыдущей встрече "Большой семерке". В нем могут более эффективно согласовываться минимальные цены на углеродные выбросы. Эффект от него будет более высоким, если в "клубе" будут участвовать такие крупные страны-импортеры, как США и ЕС. Это может быть возможностью создать систему, которая не поставит Японию в невыгодное положение.

В мировой программе декарбонизации могут случиться совершенно неожиданные вещи. Однако в целом в долгосрочной перспективе она имеет шансы на развитие. В Японии не только правительство, но и частный бизнес должны подумать о том, как действовать в ней в непредвиденных ситуациях.