Обозреватель The Hill Лингельбах заявил о трех вариантах Путина после спецоперации на Украине

Дэвид Лингельбах (David Lingelbach)

В своей книге "Сталин", которая получила широкое признание, американский историк Стивен Коткин (Stephen Kotkin), как он сам говорил, попытался взглянуть на мировую историю из кабинета вождя. Что, если попробовать по тому же принципу посмотреть на сегодняшние события глазами Владимира Путина? Если президент выйдет из украинского конфликта победителем, что он будет делать дальше?

Из путинского кабинета сегодняшний день выглядит в целом положительно. Это можно было заметить и по той самоуверенной и энергичной — и где-то даже дерзкой — манере, которую он проявил на встрече с молодыми российскими предпринимателями и учеными 9 июня. И дерзость эта в какой-то степени оправдана. Сейчас Россия контролирует около 20% территории Украины, хотя до начала операции под ее контролем было всего 7,2%. По результатам опроса Левада-центра*, рейтинг российского лидера составляет 83%, и это высочайший показатель с июля 2017 года. Национальная валюта страны, рубль, сейчас сильнее, чем в любой момент, начиная с февраля 2020 года.

Но самое важное, реальной альтернативы Путину как лидеру государства сейчас в России, похоже, нет — по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Нет человека, который, по мнению людей, мог бы сделать страну сильнее. Его потенциальные конкуренты мертвы, изгнаны или сидят за решеткой. Видимо, переживать за свое кресло президенту уже не приходится.

Само собой, если смотреть на Россию из кабинета Путина, ситуация в стране все еще неспокойная, и какое-то время она будет оставаться в этой турбулентности. В МВФ ожидают, что российская экономика в 2022 году сократится на 8,5%, а потребительские цены по прогнозам вырастут на 21,3%. По избыточной смертности от COVID-19 страна обгоняет все крупные экономики, а это давит на общество и ввергает его в неопределенность.

С учетом всех "плюсов" и "минусов", взгляд из путинского кабинета наводит на один вопрос: а что дальше?

Путин — мастер оппортунизма, что в принципе свойственно олигархам. Он явно не из тех, кто пойдет на очевидные шаги. Тем не менее, если в общих чертах, перед ним могут открыться три пути: еще одна военная кампания, создание альтернативы ООН и защита внутреннего наследия.

Следующей авантюрой российского лидера может стать военная операция в любой другой соседней стране. Он вряд ли станет нападать на членов НАТО, таких как Польша, Литва или Латвия (в последней живет значительная часть русскоговорящего населения). Продолжать захват территорий Грузии или Молдавии ему тоже не выгодно.

Вместо этого, в заявленном стремлении "собирать" русские земли, российский лидер может пойти на юго-восток, в Казахстан. Сейчас в этой стране живет 3,8 миллиона русскоговорящих, это примерно 21% от общего количества населения. У Москвы давние территориальные притязания на северную часть страны, где еще в 1584 году строили свои поселения казаки. Претензии на эту область Россия озвучивала после распада СССР, а проявились они в русских сепаратистских заговорах, возникших в Уральске и Усть-Каменогорске на севере Казахстана в 90-х годах. Вероятность вторжения обрела реальные черты в январе 2022 года, когда российские войска под эгидой ОДКБ ненадолго заходили на территорию страны в ответ на антиправительственные беспорядки. Армия Казахстана, насчитывающая всего 39 тысяч действующих военных, вряд ли сможет что-то противопоставить российской.

Возможно, следующим своим шагом Путин захочет выстроить архитектуру нового, зарождающегося, миропорядка. Организация Объединенных Наций — главный надгосударственный символ западной международной системы после Второй мировой войны. Может быть, он воображает какую-то новую структуру подобного масштаба, которая придет на смену ООН. Можно представить себе интеграцию, скажем, ОДКБ и ЕАЭС (в обеих организациях Россия — лидер). Либо же архитектура нового миропорядка может иметь более глобальный характер, и будет выстроена вокруг организационной структуры БРИКС. А возможно, потребуется создать и принципиально новый орган. Как бы то ни было, крестным отцом любой из этих инициатив Путин видит сам себя. Он будет присутствовать при формировании нового миропорядка.

Также вполне может быть, что следующим шагом Путин захочет защитить внутреннее наследие. Главный упор здесь будет на то, чтобы назначить и тщательно подготовить себе преемника, который будет опираться на путинские достижения. Учитывая, что российский лидер очень любит ассоциировать себя с Петром Великим, ему придется найти себе на замену кого-то ближе к Екатерине II, чем к ее мужу, слабому Петру III. В перечне вероятных кандидатов — премьер Михаил Мишустин и друг Путина, олигарх Юрий Ковальчук, хотя украинский конфликт постоянно путает и перемешивает этот список.

Другой способ для Путина защитить свое наследие — вынести столицу России за Урал — подальше от ощутимой военной угрозы Запада и ближе к эпицентру Евразии. Если перенести часть функций в города вроде Самары (бывший Куйбышев, был альтернативной столицей на случай падения Москвы в Великой Отечественной), Новосибирска или Владивостока, в значительном объеме возникнет новая экономическая активность. Кроме того, этот шаг проведет параллель между Путиным и Петром Великим, который сам перенес столицу в Петербург в 1712 году.

По какому бы пути ни пошел российский президент, ему становится все более очевидно, что Россия в конце концов сможет заявить о какой-то форме победы на Украине. Он готов идти дальше и прорубать себе путь за счет той неопределенности, которую сам же и создал; неопределенности, которая дает ему и России новые возможности. Что дальше? Больше перемен, но никак не наоборот.