Чжао Юншэн: "Теория европейского упадка" снова на слуху, но не обязательно следовать тренду и продвигать ее

В июне были опубликованы данные по инфляции многих европейских стран, и оказалось, что ее уровень во многих государствах в очередной раз достиг рекордного максимума. Цены продолжают расти, а во Франции, Германии и Бельгии последовательно вспыхнули забастовки. Недовольно населения растет. В этом контексте общественность вновь заговорила о "теории европейского упадка".

Так называемая "теория европейского упадка" возникла не сегодня — этот термин когда-то был создан американцами, и в поддержку теории было развернуто множество раундов широкомасштабных кампаний по продвижению. В 2014 году на американском сайте Newsweek последовательно были опубликованы серия статей "Закат Франции" и "Франции пора поменять галльского петуха на страуса", в которых Франция описывалась как "больной человек Европы": страна, которая "сама себя ограничивает закостенелыми традициями и отвергает развитие". В настоящее время США начали новый виток операции по очернению репутации Европы.

Перед лицом возрождающейся "теории европейского упадка" я считаю, что мы должны взглянуть на нее объективно и рационально. Во-первых, у англо-саксонских стран, такие как Великобритания и США, существуют исторические противоречия со странами континентальной Европы. Они не очень ценят друг друга, но необходимо понимать, что англо-саксонские страны и европейские страны лишь иногда "смертельные враги", но большую часть времени просто "пара, в которой милые бранятся — только тешатся". А что касается вновь поднятой американскими СМИ "теории европейского упадка", я полагаю, что это скорее относится ко второй ситуации, и нет необходимости в усиленном внимании. Во-вторых, высказывания американских СМИ, клевещущие на Францию, Германию и другие страны, чаще всего впоследствии еще сильнее преувеличиваются незападными медиа за пределами европейской культуры и цивилизации, в результате чего некоторые статьи типа "ссоры влюбленных" превращаются в "противостояние смертельных врагов". Это так называемый "эффект масштабирования" СМИ, основанный на культурных различиях.

И если исключить "ссору влюбленных" и "эффект усиления", действительно ли нынешняя европейская экономика приближается к опасному переломному моменту, как это изображают СМИ? Об этом трудно судить. Во-первых, США и Европа реализуют две совершенно разные экономические модели. Соединенные Штаты продвигают "рыночную" экономическую модель (то есть финансовый рынок, на котором доминируют фондовый рынок и венчурный капитал), в то время как Европа реализует "банковскую" экономическую модель (то есть консорциумы, в которых доминируют крупные банки). Так что в целом динамизм американских компаний действительно выше, чем у европейских предприятий.

Во-вторых, все три переменных: налоговое бремя, заработная плата и материальные блага следует рассматривать комплексно. Американцы часто критикуют Европу, особенно Францию, из-за высоких налогов. Однако при оценке налоговой системы мы также должны учитывать систему заработной платы страны или региона и ее модель системы социального обеспечения. США реализуют модель "низкая налоговая нагрузка, высокая заработная плата и низкое благосостояние", а Европа, особенно страны Западной Европы, реализует модель "высокая налоговая нагрузка, средняя заработная плата и высокое благосостояние". Я провел подробные расчеты по трем переменным для Соединенных Штатов и Франции, и результаты показывают, что показатели Соединенных Штатов немного выше, чем у Франции по этим трем переменным, но ненамного лучше.

В-третьих, чтобы проанализировать конкретные экономические показатели, я рекомендую провести дополнительные исследования. Возьмем в качестве примера уровень безработицы: независимо от того, на более длинной или короткой временной оси, уровень безработицы в континентальных странах Европы, например, во Франции, в целом выше, чем в англосаксонских странах, представленных Соединенными Штатами. Однако, после расчетов и анализа я сделал вывод, что 9% уровень безработицы во Франции фактически равен 6% уровню безработицы в Соединенном Королевстве. Франция уже давно ввела понятие "пересчет работников, занятых полный рабочий день": то есть, если три человека работают только часть времени в неделю, например, ⅓ штатных сотрудников работает 35 часов за три дня, то в Великобритании эти три человека считаются за трех человек, работающих неполный рабочий день, а во Франции они могут быть пересчитаны как один человек, работающий полный рабочий день. Разница в таких статистических методах заключается в том, что это приведет к различиям в итоговой статистике уровня безработицы.

Обратимся в качестве еще одного примера к инновационному потенциалу. "Старая" Европа часто высмеивается Новым Светом за ее низкий инновационный потенциал. Из-за разных экономических моделей и оков истории и традиций европейские компании, как правило, слабее американских в инновациях, но Европа в последние годы постоянно пытается это изменить. Французы, известные своими традициями и консерватизмом, вошли в период "глубоководных реформ", что видно из объявленного Эмманюэлем Макроном плана "Франция 2030". И, судя по дальнейшим шагам ряда других крупных держав в ЕС, можно сказать, что амбиции европейцев реактивировались. Согласно "Отчету о состоянии европейской научно-технической отрасли", подготовленному венчурной компанией Atomico, в прошлом году в Европе появилось 98 компаний-единорогов (Частная компания, стартап, оцениваемый в один миллиард долларов и выше. – Прим. пер.), в результате чего их общее число достигло 321. Европа стала вторым по величине регионом в мире по количеству компаний-единорогов после США.

Что же касается того, что российско-украинский конфликт добавил проблем с энергетикой и ценами для Европы и особенно для западноевропейских стран, то, во-первых, они затрагивают не только европейские страны, но приносят трудности и большинству частей мира. Во-вторых, с точки зрения анализа инфляции и роста цен, частично это действительно вызвано конфликтом между Россией и Украиной, но частично вообще не связана с ним. Причиной тому являются как недобросовестные бизнесмены, наживающиеся на национальном бедствии, так и бездействие государственного сектора. В настоящее время европейские страны приняли различные контрмеры, такие как использование энергоресурсов из запасов по приоритету предложения и предоставление государственных субсидий с точки зрения потребления. Я полагаю, что в ближайшее время российско-украинский конфликт не прекратится, но масштабы и размах кризиса удастся взять под контроль, и это, соответственно, снизит текущее энергетическое и ценовое давление на страны континентальной Европы.

С момента образования Европейского союза каждый его крупный шаг вперед был сопряжен с преодолением крупного кризиса. Российско-украинский конфликт — это трагедия, но с точки зрения интеграции ЕС этот кризис, вероятно, будет способствовать этому процессу. Ведь десятки давних государств — членов ЕС, одновременно резко сокращающих свои различия, — это движение к будущей интеграции.