Путин устанавливает болевой порог

Амир Тахери (أمير طاهري)

В любом международном конфликте, предполагающем жесткие политико-дипломатические меры и насилие того или иного рода, противники пытаются ответить на ключевой вопрос: каков болевой порог противоположной стороны?

Спустя более полугода после начала российской операции на Украине, западным странам не мешало бы задуматься над ответом на данный вопрос.

Болевой порог — точка, в которой противник вынужден переосмыслить свою текущую стратегию и искать пути облегчения ситуации. Некоторые из них могут попытаться поднять этот порог как можно выше, пусть даже это будет означать непоправимый урон. Так было с Адольфом Гитлером - он был готов превратить всю Германию в кучу грязи, но не мог и подумать о капитуляции, а аятолла Хомейни в августе 1988 года "выпил чашу яда", чтобы избежать краха своего режима.

Саддам Хусейн однажды дал собственное определение болевого порога, рассказав, как в подростковом возрасте ради бесплатного проезда он и его товарищи в Тикрите прыгали на грузовики, перевозившие товары в Багдад. Проблема, однако, заключалась в том, что охранявший грузовик человек до крови бил их по пальцам проволочным хлыстом.

По словам Саддама, остальные мальчики не выдерживали даже нескольких ударов плетью, в то время как он терпел, пока с рук не начинала капать кровь. "Я был горд, что со временем смог продержаться ещё дольше", — рассказывал иракский лидер.

Режим апартеида в ЮАР обладал высоким болевым порогом и решил окончательно капитулировать не из-за санкций и давления, а лишь в результате психологических и политических изменений в белой правящей элите.

В Северной Корее и Исламской Республике Иран болевой порог определяется степенью угрозы режиму, а не страданиями масс. В Пхеньяне и Тегеране любая боль стоит того, чтобы терпеть, пока режиму гарантировано выживание.

Итак, каков болевой порог Путина?

Видимо, некоторые западные лидеры рассчитывали на довольно низкий порог, полагая, что Путин сдастся, как только начнут проявляться последствия жестких санкций.

Безусловно, санкции, введенные Евросоюзом, США и рядом других держав во главе с Японией, не смогли повлиять на политику российского лидера. Фактически некоторые санкции не вышли за рамки пропаганды. Страна продолжает экспортировать энергоносители, хотя и с большими скидками, через рынки за пределами Европы, она контролирует инфляцию, а благодаря многолетнему военному фонду Путину удалось предотвратить падение курса рубля.

Уверенная, что российскую территорию воспринимают как убежище, Москва может выбирать, когда и как оказывать давление на Украину и ее союзников по НАТО.

Хуже того, Путин, вероятно, уже планировал открыть другие фронты, чтобы запутать своих противников и сократить их ресурсы. Сегодня один такой фронт уже формируется, поскольку Сербия, возглавляемая пропутинскими властями, готовится вторгнуться в Косово, что, вероятно, затянет и Албанию. Еще один фронт вырисовывается в Молдове, куда Путин поставляет огромное количество оружия промосковской группировке.

Россия также изучает возможность создания беспорядков в бывших французских колониях в Африке, чтобы поставить под угрозу поставки редких полезных ископаемых, в которых нуждается европейская промышленность. Мы не должны удивляться, если и Эстония, член НАТО, будет подвергаться давлению.

Если говорить об уроне Москвы, то Путину удалось поднять болевой порог выше, чем ожидалось. Чтобы защитить страну от тяжелых потерь, он сделал ставку на "добровольцев" и наемников из числа этнических меньшинств. По оценкам, более 70 тысяч человек было убито и, возможно, в три раза больше ранено или пропало без вести. Устные свидетельства указывают на то, что потери республик в составе Федерации не менее чем на 30 процентов превышают потери среди русских солдат.

В свою очередь, как заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров, путинская спецоперация будет продолжаться столько, сколько необходимо для достижения всех поставленных целей. Однако он не уточнил, что это за цели. Что касается Путина, то краткосрочная политика западных демократий приведет к сдвигу в общественном мнении против того, что превращается в дорогостоящий конфликт без каких-либо признаков победы, обещанной уходящим премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном и Нэнси Пелоси, спикером Палаты представителей США.

Обнадеживает тот факт, что новости об Украине теперь стали неотъемлемой частью новостных выпусков на Западе.

Одним из результатов путинской стратегии стало то, что сегодня Россия воспринимается как реальная угроза мировому порядку, выходящая за пределы НАТО и Европейского Союза. Безусловно, Путин совершенно заблуждается, если верит в свою способность сеять хаос и в то же время ожидает взамен сочувствия и поддержки Китая, Индии и Бразилии, а также других стран, которые пытается привлечь на свою сторону.

Следует отметить, что слабое лидерство в крупнейших западных демократиях, особенно в США, Великобритании и Франции, не равноценно слабости с точки зрения экономической, военной и культурной мощи по сравнению с Россией, ведомой в неизвестность амбициозным лидером.

У российского президента может быть более высокий болевой порог, чем предсказывали западные эксперты. Однако рано или поздно он будет пройден. Как гласит история, даже в девятнадцатом веке, когда после поражения Наполеона Россия стала величайшей военной державой мира, она не смогла изменить Европу.

Путин, возможно, еще не готов пересмотреть свою позицию, но его отказ прекратить спецоперацию привел только к увеличению жертв: украинцев, русских, дагестанцев, чеченцев, ингушей, татар и других.

Как писал в своем романе "Мертвые души" Гоголь, русские склонны обвинять других в своих трагедиях и не осознают, что всякое зло, совершенное против них, — это их рук дело. Лучше бы Путин внимательно читал произведения гения русской литературы, хоть и украинца по происхождению.