"Капиталистический дефицит" уже настал?

В последние дни большое внимания привлекают изменения, происходящие в западных странах: 1/6 немцев больше не могут позволить себе трехразовое питание, 7/10 французов покупают меньше фруктов и овощей, цены на энергоносители и продукты питания взлетели. На основании этих новостей некоторые СМИ предположили, что наступил "капиталистический дефицит".

Долгое время казалось, что при этом типе общественного строя беспокойство вызывает только "избыток", вернее, "относительный избыток" продукции, вызванный типичными для системы способами производства. В западном обществе нормальным состоянием этого "избытка" является бинарность: "на одном полюсе накопление богатства, на другом — бедности". Для нижних классов общества обычный дефицит — это норма, да "капиталистический" на самом деле привычное дело. Даже в США до вспышки эпидемии более чем 10% населения ежегодно не хватало еды.

По существу, так называемый "капиталистический дефицит" является последствием ускоренного развития и обострения системного кризиса мирового строя под влиянием эпидемии нового коронавируса. Международный финансовый кризис 2008 года породил крупный всплеск противоречий в системе неолиберализма, где доминирует финансовая монополия капитала. Благодаря относительно своевременному спасению рынка западными правительствами эта монополия сохранила позиции и по-прежнему контролирует политическую, экономическую и культурную жизнь этих стран. По этой причине страны Запада не могут проводить коренные реформы, что приводит к постоянному углублению противоречий внутри капитализма. Эпидемия еще больше усугубила и высветила системные и институциональные проблемы этого общественного строя.

В погоне за быстрой прибылью монополистический капитал реструктурировал мировую схему производства, сформировал глобальную промышленную сеть и внедрил в нее так называемые концепции "своевременного производства" и "производства с нулевыми запасами". В нормальных условиях, особенно при поддержке цепочки поставок, она действительно может эффективно работать. Однако возникновение сбоев в одном из важных узлов повлечет за собой системные риски для всей сети. Уязвимость модели была в полной мере обнаружена во время пандемии. Остановка заводов и логистические задержки привели к блокировке работы логистической цепи, что проявилось в дефиците в различных областях.

Перед лицом эпидемии правительства западных стран, контролируемые финансово-монополистическим капиталом, в основном использовали те же политические инструменты для борьбы с последствиями, что и в 2008 году в ответ на международный финансовый кризис. С одной стороны, они проводили крайне мягкую денежно-кредитную политику, а с другой, использовали фискальные средства для спасения рынка. Хотя эта стратегия предотвратила финансовый крах и экономическую депрессию, она же привела к образованию новых рыночных пузырей и резкому росту государственного долга. Эти пузыри оказались даже больше, чем до эпидемии, что сказалось и на рисках, при этом уровень госдолга западных стран к ВВП вырос в среднем более чем на 20 процентных пунктов, превысив 120%. Во многих государствах расходы на проценты по госдолгу уже почти сравнялись с оборонными, в связи с чем вероятность невыполнения обязательств с каждым днем растет. Из-за избыточной эмиссии денег и логистических проблем темпы инфляции в США и Европе никак не замедляются.

Другое следствие вышеупомянутой политики — дальнейшее увеличение разрыва между богатыми и бедными: 1% самых богатых американцев обладает большим богатством, чем 60% среднего класса. Это усугубило дальнейший раскол общества, обострило расовые противоречия и вылилось в углубление социального кризис на Западе. Доказательством могут служить усилившиеся с момента начала пандемии общественные волнения в США и Европе.

В условиях господства монополистического капитала правящие круги западных стран становятся все более недальновидными, узколобыми и косными. Во время эпидемии усилились политическая поляризация, упадок. Внутрипартийная борьба в Соединенных Штатах, отставка Бориса Джонсона в Соединенном Королевстве и убийство Синдзо Абэ в Японии — это лишь некоторые проявления политического кризиса в разных странах. Подобные события — "черные лебеди" — все чаще становятся "серыми носорогами"*.

На более глубоком уровне эти явления отразились в культурном кризисе на Западе. Карл Маркс и Фридрих Энгельс писали: "Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями". Подобные положения не в силах объяснить факты реальности, не говоря уже о том, чтобы изменить статус-кво, и их убедительность падает, они теряют общественное признание. В то же время монополистический капитализм обязан поддерживать господство этих идей из соображений классового инстинкта и собственных интересов. Это противоречие неизбежно усугубит культурный кризис среди интеллигенции и широких масс. На таком фоне постепенно обретает популярность поиск источника проблем во внешних факторах — иммигрантах, России или Китае. Украинский конфликт, последовавшие за ним санкции против Москвы и инициированная США и другими государствами технологическая война против Китая — это международные споры, спровоцированные нерешенными внутренними противоречиями Запада. Более того, в будущем эта тенденция, вероятно, лишь усилится.

Кризисы сейчас взаимно переплетаются, в конечном итоге они наложатся друг на друга и срезонируют. Это поставит целый мир в опасность. Мы должны быть готовы к будущим вызовам и рискам, может, даже к сильнейшим глобальным потрясениям.