Der Spiegel: симпатии восточных немцев к России удивляют Запад

Судя по всему, многие на востоке Германии имеют другой взгляд на Россию, чем абсолютное большинство людей на западе нынешней Федеративной Республики Германии (до 1990 года так называлась только западная часть нынешней Германии, вошедшая в историю как ФРГ, противопоставлявшая восточной Германской Демократической Республике – ГДР. – Прим. ИноСМИ.). На улицах и площадях восточной Германии немало публичных свидетельств симпатии к государству-агрессору. Немецкие флаги развиваются рядом с российскими. На машинах с украинскими номерами можно видеть следы ударов или разводов гвоздем, часто в виде буквы Z, российского военного символа.

Соблюдаемые большинством стран ЕС санкции восточными немцами отвергаются. Воскрешается "немецко-российская дружба" – понятие, о котором в последние годы и речи не было и которое удивительным образом напоминает о "немецко-советской дружбе", насаждавшейся государством в ГДР.

"Что происходит с восточными немцами?" – слышу я от западных немцев. "Они что там, все с ума посходили?" Слышны такие слова: "У этих восточных историческая амнезия?" "Или их отношение к России – просто наивность?"

Однако нельзя сказать, что перечисленные проявления типичны исключительно для востока Германии. Они дают о себе знать и в Кёльне, и в Швабии, и в других местах на западе страны. Однако по моим наблюдениям на востоке они дают о себе знать чаще и агрессивнее, чем где бы то ни было. Вот только почему?

Разве не прошло 37 лет с тех пор, как Михаил Горбачев, генеральный секретарь КПСС, объявил "гласность и перестройку", начал политические реформы и вызвал всеобщий восторг, отпустив ГДР на свободу? Разве не прошло 33 года с тех пор, как победила мирная революция в Германия, начавшаяся в Саксонии (в Лейпциге) и являвшаяся, прежде всего, революцией свободы, направленной против диктатуры? Разве не прошло 28 лет с тех пор, как вывод почти 500 тысяч советских солдат вместе с боевыми самолетами и атомным оружием с востока Германии превозносился у нас как освобождение от оккупационной армии?

И что же теперь? Теперь именно восток Германии выражает симпатии к российским оккупантам и отказывает подвергшейся их удару Украине в совершенно естественной солидарности. Какой скандал! Какая загадка!

Я не спрашиваю себя, нельзя ли подходить к этому скандалу с разных углов зрения и нужно ли это делать вообще. Я не знаю, как можно разгадать эту загадку и нужно ли это делать вообще. Не всё, что делают люди, рационально. В особенности неразумно ведут себя люди во время так называемых экзистенциальных кризисов, когда они сомневаются в смысле своей жизни и испытывают страдание от экономических и психологических проблем, часто накладывающихся одна на другую. Я могу только попытаться описать то особенное настроение в отношении русских, которое характерно для востока республики.

Когда я работал в дрезденской Фрауэнкирхе и почти ежедневно проводил экскурсии для туристов из Западной Германии, мне приходили в голову фразы, которые, как правило, неплохо проясняли ситуацию. Я говорил, например: "Пожалуйста, поймите: вы тут не в Западной Европе. Вы находитесь в Центральной Европе, в регионе, подвергшемся иному историческому, культурному и политическому влиянию. Плюрализма, либерализации и американизации тут не было никогда".

Если говорить конкретно о Саксонии, то тут население так никогда и не порвало с монархией. Король отрекся, но у людей осталась в умах матрица, что они хорошо жили при монархии, и в кризисные годы впоследствии эта матрица вновь и вновь актуализировалась. Ностальгия по "добрым старым временам", когда авторитет правителя обеспечивал покой и безопасность, пустила глубокие корни.

Диктатура национал-социалистов и возникшее – после короткого и бурного переходного периода 1945-1949 годов – социалистическое государство, или "диктатура пролетариата", было вполне приспособлено для того, чтобы утолять эту тоску по сильной руке. При этом, конечно, что бы сейчас ни говорили об этих диктатурах, нацистская диктатура была более жестокой. Но не надо забывать и тот факт, что и ГДР жестоко подавляла индивидуальную свободу и не давала дышать многим группам, в особенности политически оппозиционным. Этот факт в значительной степени способствовал тому, что люди в массовом порядке покидали страну, из-за чего ГДР в конечном итоге и прекратила свое существование.

Однако радужным ожиданиям, которые многие покинувшие ГДР люди питали по отношению к Федеративной республике, не суждено было сбыться. С одной стороны, свободу, которую это государство гарантировало, они с благодарностью приняли и с удовольствием пользовались ею. С другой стороны, свобода оказалась и довольно серьезным испытанием, оказавшееся не по силам многим людям на востоке.

Так называемые "братья и сестры на Западе" сумели выгодно воспользоваться своим большим опытом и экономическими мпреимуществами. На их стороне было и безусловное финансовое превосходство. "Мы увидели беспощадную морду капитализма", – сказал тюрингский премьер-министр Бернхард Фогель в 1993 году после поражения горняков калийной шахты в Бишофферодере, боровшихся против закрытия своего предприятия.

Конечно, социальное государство ФРГ поддержало всех. Голодать никому не пришлось. Однако ничто не компенсирует утрату признания и самоуважения, которую пережили бывшие граждане ГДР. Не позавидуешь и их безработице, крошечным пенсиям и одиночеству многих пожилых людей, вызванному многолетним оттоком населения на Запад. Все эти потери государство, в лице разросшейся ФРГ, компенсировать не могло и не может. Есть ощущение, которое роднит многих людей на востоке Германии с русскими. Это – чувство принадлежности к проигравшим в ходе исторического процесса, к тем, кто поддался иллюзиям и был разочарован победившим Западом или даже был обманут им.

При этом не имеет значения, как это чувство будет оценено в исторической перспективе – как оправданное возмущение или как блажь. Для многих же оно стало фатальной уверенностью в том, что они относятся к жертвам, для которых сопротивление – дело чести. Путин, президент самой большой страны на планете, страны, которую Барак Обама в 2014 году назвал "региональной державой с экономикой, разорванной в клочья", похоже, стал пленником аналогичного чувства. Результатом высокомерия Запада стала антипатия к Западу и Путина, и его народа, и большинства "незападных" народов. Всюду виден ярко выраженный скепсис по отношению возглавляемому США Западу.

Как минимум после вторжения Запада в Ирак, оказавшегося основанным на ложных свидетельствах и лжи Буша-младшего с Тони Блэром, уважение к Западу в бывших "соцстранах" стало идти на убыль. Некоторыми историками вся иракская история со стороны Запада расценивается как преднамеренный обман. Именно тогда многие перестали верить западным россказням о свободе, равенстве, демократии и солидарности. Многие видят во внешней политике США прежде всего стремление к глобальному доминированию.

А сейчас, когда из-за стремительно растущих цен на энергию многие частные домохозяйства, ремесленные предприятия, мелкие торговцы и средние предприниматели, не имеющие финансовой подушки, охвачены страхом перед экономическим крахом, многие перестали верить в то, что благосостояния можно якобы добиться трудолюбием и талантом.

Федеративная республика переживает глубокий кризис доверия к самой себе со стороны граждан. Кризис, который по многим причинам особенно ярко выражен на востоке страны. Демократическое государство может выйти из этого кризиса окрепшим. Но для этого нашему демократическому государству надо будет в союзе с европейскими партнерами будет последовательно противостоять Путину. И еще одно требование: не отказываться от неолиберализма, но в то же время сейчас, в период высоких цен, оказать обществу любую помощь, в которой оно насущно нуждается.