Newsweek: Путин рассказал, как можно добиться мира на Украине

"Вы не можете вести переговоры с людьми, которые говорят: „Что мое — то мое, а что ваше — об этом поговорим”", — высказался как-то президент Джон Кеннеди о жесткой дипломатии советского лидера Никиты Хрущева в 1961 году.

Афоризм Кеннеди передает основную черту российской стратегии, уходящей корнями в царские времена, когда границы Российской империи расширялись до такой степени, что ее площадь занимала одну шестую часть Земного шара. В прошлую пятницу такая позиция вновь прозвучала во время обращения президента Владимира Путина к встревоженным политическим и военным элитам. Тем не менее в речи Путина прозвучал намек на долгожданный выход из самого разрушительного конфликта в Европе со времен Второй мировой войны.

"Мы призываем киевский режим немедленно прекратить огонь, все боевые действия… и вернуться за стол переговоров", — заявил Путин. "Мы к этому готовы… Но выбор народа в Донецке, Луганске, Запорожье и Херсоне обсуждать не будем", — добавил он. На присоединение этих четырех восточных украинских регионов к России президент и позвал своих руководителей этих территорий. Путин также заявил, что Россия будет защищать свои территории, в том числе и те, которые вошли сейчас в ее состав, "всеми имеющимися силами и средствами", — под которыми, как многие думают, подразумевается и ядерное оружие.

В течение последующих 30 минут Путин излагал обновленную версию избитой теории заговора — о том, что Россия окружена, и ее хотят колонизировать враждебные западные силы и беспощадные империалисты, которые, по его мнению, жаждут ее богатств и пытаются уничтожить ее суверенитет. На всякий случай он еще приплел радикальную гендерную идеологию, критическую расовую теорию и другие безобразия "западных элит", чьи работы приравнял к "сатанизму".

Если отбросить пропагандистскую часть тирады, речь Путина стоит воспринимать как попытку предложить мир. Он устроил целое шоу с присоединением восточных регионов Украины и заявил, что Киев должен согласиться с этим решением, потому что "только таким может быть путь к миру". При этом он не потребовал других территорий или формального признания поражения Украины и ее дипломатического и военного нейтралитета в дальнейшем — в общем всего того, на что претендовала Россия с начала конфликта. Географически присоединенные территории представляют собой "сухопутный мост", соединяющий остальную часть России с Крымом. По мнению наблюдателей, именно его желал заполучить Путин с тех пор, как аннексировал исторически российский полуостров в 2014 году.

С военной точки зрения, эти территории могут быть пределом нынешних путинских амбиций. В первые дни боевых действий его силы безуспешно пытались взять Киев и свергнуть правительство президента Владимира Зеленского.

Затем Путин переключился на наступательные операции на востоке Украины, где проживает большая доля русскоязычного населения, а власть в Донецке и Луганске находится в руках пророссийских ополченцев с 2014 года. Несмотря на имеющиеся преимущества, российские силы добились только небольшого прогресса. Путин объявил мобилизацию 300 тысяч человек. Но это тоже привело к неприятным последствиям: в десятках российских городов разразились протесты, а мужчины призывного возраста начали массово бежать из страны, чтобы избежать военной службы.

Моральный дух Украины, наоборот, укрепляется, поскольку страна получает десятки миллиардов долларов на военную помощь. Россия при этом едва может удовлетворить основные потребности в материально-техническом обеспечении. Недавно появились сообщения о том, что Россия пыталась завербовать заключенных и приобрести боеприпасы у Северной Кореи. Китай, заключивший в прошлом году "бессрочный" союз с Россией, изловчился и старается не занимать конкретную позицию в конфликте на Украине. Исключение России из мировой экономики теперь, кажется, навечно. За четыре дня до выступления Путина основной канал ценного российского энергетического экспорта — газопровод "Северный поток — 2" — пострадал от сильных взрывов, которые, по всей видимости, были диверсией.

При таких обстоятельствах вполне вероятно, что Путин хочет заключить мирное соглашение, которое позволит ему предъявить победу у себя дома, где нет независимых СМИ, способных опровергнуть его нарратив, и он бы продолжил править до конца жизни. Единственные возможные для него варианты решения — продолжить конфликт, в котором он не может одержать победу, и столкнуться с тяжелыми последствиями, или же, как он сам угрожал во время выступления, применить ядерное оружие и столкнуться с еще более тяжелыми последствиями.

Соглашение на таких условиях было бы выгодно и Украине. Неизвестно, сколько еще Киев продержится на коне, но чем дольше будет конфликт с более крупным соседом, тем вероятнее, что Украина потерпит неудачу, поскольку Запад устанет, и его терпение лопнет. Значительная часть электората на Западе уже возмущена отправкой миллиардов на Украину. И это возмущение будет только расти по мере ухудшения экономической ситуации в мире. Другие опасаются, что конфликт с Россией затянется из-за более активного вмешательства их страны там, где нет важных национальных интересов.

Те территории, которые наряду с Крымом Путин присоединил к России, являются еще и беднейшими областями на Украине. До 2014 года они жили на огромные государственные субсидии. Один только Крым обошелся России в десятки миллиардов. Присоединение четырех экономически более отсталых да еще и разрушенных в ходе конфликта областей станет дополнительным финансовым грузом для Москвы, а Киев при этом освободится от тяжелой ноши. Но самое главное, области с преимущественно русским населением, которое исторически голосовало за пророссийских кандидатов, навсегда будут исключены из украинских выборов. Таким образом Украина станет более однородной и защищенной от влияния пятой колонны. К тому же ранее во время мирных переговоров от Киева поступали сигналы о том, что он может рассмотреть такую передачу территорий.

Украина, кажется, пока не воспринимает предложение Путина. Возможно, это естественная реакция. Зеленский заявил, что готов вести переговоры с Россией, но только с другим президентом. Его бывший пресс-секретарь Юлия Мендель написала в The Washington Post, что о переговорах можно говорить после того, как Россия выведет свои войска. Такие сценарии маловероятны, но, может, украинские лидеры поймут, что лучше отдать землю в обмен на — пусть и не идеальный — мир, чем рисковать ядерной войной любого масштаба.