TNI: "шоковая терапия" Запада привела к гиперинфляции и нищете в России

Через четыре дня после завершения пекинской Олимпиады Владимир Путин ввел на Украину войска, как и давно задумал. Я еще тогда отметила, что этот поворот не новость ни для кого, кто знаком со стремлением Путина остаться в народной памяти наравне со Сталиным и Петром Великим и его привычкой делать из олимпиад обходной маневр (см. Грузию в 2008 году и Крым в 2014 году). Но помимо путинской цели возродить Российскую империю, у этого конфликта есть еще одна долгосрочная причина, о которой практически не упоминают: катастрофическая "шоковая терапия" российских и западных экономистов 1990-х. Эта попытка переустройства постсоветской экономики привела в России к массовым экономическим потрясениям и подготовила почву для прихода Путина к власти в 1999 году. Народы России и Украины до сих пор расплачиваются за ошибки людей, которых Запад считает экономическими светилами — и среди них Ларри Саммерс и Джеффри Сакс.

После распада Советского Союза в 1991 году российские экономисты вроде Егора Гайдара и Анатолия Чубайса вместе с группой западных советников пытались убедить президента Бориса Ельцина провести курс реформ под названием "шоковая терапия". Так, их план скорейшего капиталистического преобразования российской экономики предусматривал быструю приватизацию примерно 15 000 государственных предприятий и либерализацию цен. Для русского народа это была катастрофа. Переход от неуклюжей государственной экономики к капитализму и всеобщей свободе сопровождался гиперинфляцией и крайней нищетой. По сообщению Национального общественного радио, потребительские цены в России подскочили по сравнению с 1990 годом почти на 2 000%, а с 1990 по 2000 год доход на душу населения в России упал на треть.

В России 1990-х я видела нищету от шоковой терапии своими глазами. Мой дедушка бежал в 1917 году от большевиков (но позже встретился с Михаилом Горбачевым и замкнул круг общения с СССР), а сама я была студенткой-идеалисткой и ужасно хотела помочь России стать страной капитализма и демократии. Имея за плечами год обучения на физическом факультете, я получила работу при Министерстве обороны США для сотрудничества с ведущими российскими учеными. Я видела, как умнейшие мужчины и женщины зарабатывают по 40 долларов в месяц, а их сбережения обратились в ничто. Вечерами я ловила нелегальное такси за пять долларов, а "бомбилами" подрабатывали профессионалы, чтобы свести концы с концами. А за ночь в баре "Рози О’Грейдис" я оставляла больше месячной зарплаты моих ученых коллег. Я подружилась с бабушкой, которой пришлось наняться в уборщицы, поскольку ее сбережения и пенсия испарились.

Но несмотря на вопиющую катастрофу, администрация Ельцина — при поддержке Клинтона — стояла на своем. Шоковую терапию поддержали Международный валютный фонд и Гарвардский институт международного развития, которым Агентство США по международному развитию передало на откуп свое российское досье. Гайдара и Чубайса консультировали действующие профессора вроде того же Сакса и Андрея Шлейфера и бывшие профессора Гарварда Ларри Саммерс и Дэвид Липтон, которые на тот момент занимали высокие посты в министерстве финансов. И в отличие от плана Маршалла, архитекторы российских перемен – по указке Запада – отказались предоставлять денежную помощь реформам. Результатом стала экономическая разруха.

Западный совет побыстрее приватизировать государственные активы привел еще и к тому, что горстка дельцов захватила целые отрасли. Бедным россиянам, имевшим смутное представление об инвестициях и владении недвижимостью, выдавали ваучеры на покупку долей в государственных активах. Отчаянно нуждаясь в деньгах, они продавали их состоятельным покупателям. Торги крупных компаний с аукционов захлестнула коррупция. В результате народилось целое поколение олигархов, взятками добывших себе право собственности на шахты, нефтеперерабатывающие заводы и промышленные объекты по дешевке. Владелец "Норникеля" Владимир Потанин — самый богатый россиянин на октябрь 2022 года — даже стал вице-премьером и с августа 1996 по август 1997 года курировал экономическую политику.

Вскоре новые хозяева российской экономики приобрели и политический вес. На выборах 1996 года олигархи были полны решимости любой ценой удержать Ельцина у власти и вложили миллионы в его успешное переизбрание. Четыре года спустя, когда здоровье Ельцина пошатнулось, они согласились, что его преемником станет малоизвестный бывший гебист, и доверили ему защиту своих интересов. В канун нового 1999 года Ельцин неожиданно ушел в отставку. По российской конституции, исполняющим обязанности президента стал недавно назначенный и мало кому известный премьер-министр Владимир Путин — всего через три месяца это обеспечило ему преимущество на президентских выборах. Не уменьшило его шансов и то, что в ходе последнего телефонного разговора с Клинтоном Ельцин разрекламировал Путина: "Я не сомневаюсь, что он демократ". Клинтон, в свою очередь, следующие нескольких месяцев не критиковал шаткий демократический процесс в России.

Со времен прихода Путина к власти прошло двадцать два года, но на Западе провал шоковой терапии так толком и не проанализировали, а Сакс (популярный финансовый обозреватель и советник генсека ООН) и Саммерс (бывший министр финансов и президент Гарварда) заняли престижные руководящие должности. Если (и когда) наступит тот день, когда Запад придет на помощь послепутинской России, то, будем надеяться, он поступит более обдуманно, чем в конце холодной войны.