Читатели NYT поддержали решение херсонца, которого Киев записал в "коллаборационисты"

Херсон, Украина – Вечером 15 марта Илье Карамаликову неожиданно позвонили.

Будучи владельцем ночного клуба и членом городского совета Херсона, он организовал дежурство в своем квартале в этом южном украинском городе, только что занятом российскими войсками. Солдаты взяли Херсон, не встретив мощного сопротивления. Но они пошли дальше – завоевывать другие территории, и никакого интереса к управлению городом не проявили.

Началось мародерство, возник хаос. Все это длилось до тех пор, пока Карамаликов вместе с добровольцами из числа местных жителей не организовал патрулирование в своем районе. Они не работали на русских, но действовали с их разрешения.

В тот вечер Карамаликову позвонил начальник дежурной смены. Он сообщил, что его люди наткнулись на человека в странной зеленой форме, который шел, спотыкаясь, в направлении блокпоста. Человек был покрыт грязью, и казалось, что он не в себе. Это был не мародер, а потерявшийся русский летчик. Его разоружили и посадили в кабинет в ближайшей школе.

Это была весьма необычная ситуация. Группа гражданских задержала офицера. "Никто не знал, что делать, – рассказал адвокат Карамаликова Михаил Величко. – Они не могли передать его украинским военным, потому что их в то время не было в городе. Не было там и Красного Креста. А русские были повсюду".

То, что случилось дальше и стало поводом для судебного разбирательства, показывает, насколько сильно стираются грани между пособничеством и стремлением выжить. Очень многие украинцы оказались в такой ситуации, когда к ним пришли русские военные. А теперь это стало трудноразрешимой проблемой для властей, которым надо определить, кого наказывать.

Карамаликов привел захваченного летчика в свой дом и посадил его в кладовку. Затем он договорился о передаче военного русским. Других вариантов он просто не видел.

Но украинские власти посмотрели на это иначе. Они арестовали Карамаликова как пособника врага и обвинили его в измене. Теперь этот человек ждет суда и может провести за решеткой весь остаток жизни.

В тех районах Украины, которые заняла Россия – а это более пятой части территории страны – миллионам мирных жителей приходится сосуществовать с российской армией, которой принадлежит вся власть. Недавно украинские военные вернули часть территории, включая Херсон в середине ноября. И почти сразу после этого они начали охоту на коллаборационистов. Теперь людей судят за те решения, которые они принимали в очень трудное и напряженное время.

В обвинении на 12 страницах говорится, что Карамаликов помог военнослужащему вражеской армии бежать и вновь действовать против Украины. Мы опросили более десятка жителей Херсона, включая тех, кто назвал Карамаликова высокомерным и властным бизнесменом. Все они в один голос заявили, что он поступил правильно.

Его сторонники рассказали, что, возглавив местную дружину по охране порядка, он принял решение, которое привело к самым серьезным последствиям для него самого и для его квартала. Передача солдата русским, казалось бы, противоречила основным принципам военного конфликта. Но если бы он приказал своим людям держать солдата взаперти в городе, подконтрольном российской армии, все оказались бы в серьезной опасности.

Никакой третий вариант Карамаликов рассматривать не стал, о чем рассказал его раввин.

"В его руках была жизнь человека, и я не могу себе представить, чтобы Илья кого-то убил, – сказал раввин Иосиф Ицхак Вольф. – Он принял самое гуманное из всех возможных решений".

Раввин Вольф говорил с нами по телефону из Берлина. Было понятно, что он испытывает боль. По его словам, он не уверен, что вернется на Украину. Некоторые жители Херсона подозревают его в сотрудничестве с русскими, хотя он считает свой поступок благим делом. Раввин разрешил некоторым российским офицерам из числа евреев молиться в его храме.

По его словам, российские офицеры, которых он назвал "людьми, управлявшими городом", приходили в синагогу с вооруженной охраной, и он никак не мог им отказать. Вольф заявил, что мог вместе с семьей уехать из Херсона в самом начале конфликта, избежав всех этих неприятностей, и что именно так поступили многие политики и сотрудники полиции. Однако он остался, хотя стены его дома сотрясались от обстрелов.

"Все эти сбежавшие люди теперь судят нас, – заявил он. – Настали жестокие времена".

Русские взяли Херсон штурмом 24 февраля в первый день военной операции, пройдя немалое расстояние из Крыма настолько легко, что это вызвало подозрения в пособничестве местного населения. Сейчас украинские власти проводят расследования по делам нескольких офицеров разведки, которых подозревают в передаче русским важной информации об обороне Херсона.

Службы безопасности бежали. Армия растворилась. Полиция исчезла с улиц.

"Это был город без головы", – сказал раввин Вольф.

Многие жители заявили, что были потрясены. Украинские войска просто бросили их. Жители не понимали, почему военные не стали обороняться.

"Сейчас мы поддерживаем Зеленского, но после конфликта мы придем к нему и спросим о случившемся", – заявил бывший рыбак Валентин Ермоленко, который по ночам носил дружинникам горячий кофе и еду.

Жить в Херсоне становилось все труднее. Доставлять припасы через линию фронта было невозможно, и в городе, где до начала боевых действий проживало около 300 тысяч человек, стало заканчиваться продовольствие. По словам жителей, начали активно действовать мародеры. Они дошли до того, что просто выносили из магазинов холодильники с остатками замороженного куриного мяса и тащили их по главной улице.

"Это было безумие, – сказал политик Александр Самойленко, возглавлявший областной совет в Херсоне и бежавший с приходом русских. – Херсон находился под российской властью, но русские не хотели брать управление городом в свои руки и заниматься водоснабжением, торговлей, рынками. Им не нужна была эта головная боль".

И тут вмешался 51-летний Карамаликов. Вместе с другими представителями городской власти он организовал гражданский патруль. 1200 мужчин, в основном безоружных, некоторые с палками в руках, начали патрулировать улицы города с наступлением темноты. Они задерживали нарушителей комендантского часа и мелких преступников. Иногда они заставляли их убирать мусор с улиц и выполнять другие общественные работы. Это была недолговечная система общественного уголовного правосудия.

У Карамаликова в городе была репутация своего рода крестного отца. Этот крепкий человек ростом метр восемьдесят имел связи в бизнесе и политике, владел двумя популярными ночными клубами и несколькими продовольственными магазинами. Он был известен как человек, способный наладить контакт с кем угодно в интересах бизнеса. И кое-кому он перешел дорогу.

"Я не считаю его честным человеком и альтруистом. Я могу сказать ему это прямо в лицо", – заявил Самойленко.

Но в небольшой еврейской общине Херсона, которая когда-то играла немалую роль в жизни города, Карамаликов пользовался большим уважением. По словам раввина Вольфа, до Холокоста в городе было 26 синагог. Теперь осталась только одна, херсонская синагога "Хабад", и Карамаликов регулярно разрешал ей бесплатно пользоваться помещениями своего ночного клуба.

"Он никогда не отказывал", – сказал раввин Вольф.

По словам адвоката, Карамаликов был очень занят в первые дни военных действий, когда царил хаос. Он ездил по Херсону на своей белой "Ауди", проверял патрули, делал остановки у синагоги, а свои торговые точки превратил в склады для раздачи помощи, где распределяли разные припасы.

Так он лицом к лицу столкнулся с российскими офицерами из подразделения "Альфа", в частности, с одетым в черную форму полковником. По словам адвоката, у Карамаликова не было особого выбора. Нервные российские военные заняли весь город, и Карамаликову надо было поговорить с их командирами, чтобы "они не стреляли в добровольцев".

Около десяти часов вечера 15 марта сантехник, плотник и его сын стояли у блокпоста, когда заметили силуэт человека, то нырявшего в тень, то выныривавшего из нее. Он крикнул: "Свои!", а потом вышел из тени. Оказалось, что это российский солдат, по ошибке принявший патрульных из дружины за россиян.

Сын плотника Андрей Скворцов рассказал, что солдат был в состоянии шока и не мог связать двух слов. Поняв, что перед ним стоят украинцы, он очень сильно испугался, сказал Скворцов. "Он был как беспомощный ребенок", – объяснил молодой человек. А еще это русский был хорошо вооружен.

Обыскав его, они нашли один короткоствольный АК-47, один офицерский пистолет Макарова и пять магазинов с патронами. Из его невразумительного рассказа они поняли, что этот человек прошел почти 16 километров от херсонского аэропорта, который обстреляли украинцы.

Сторожа отвели военного в школу и позвонили Карамаликову. Принять решение было непросто. Красный Крест, занимающийся пленными, в то время в Херсоне не работал. А передать захваченного летчика украинцам не было никакой возможности, потому что они находились далеко.

Гражданские дружинники отнеслись к военному по-доброму. Вокруг него собралась небольшая толпа, кое-кто начал делать селфи. Адвокат Карамаликова рассказал, что его клиент решил отнестись к солдату гуманно, а то, что он сделал впоследствии, в полной мере соответствовало Женевским конвенциям.

Карамаликов позвонил военным из "Альфы", и они договорились встретиться утром. До этого летчик должен был остаться у него дома. На рассвете Карамаликов встретился с русскими из "Альфы" и передал им военнослужащего.

По словам адвоката, Карамаликов не знал, что украинские разведчики перехватили его разговор с "Альфой".

К середине апреля русские привезли в Херсон сотни разведчиков и других сотрудников спецслужб. В то же время, у украинских спецслужб была своя сеть информаторов в городе. Они следили за всеми, кого подозревали в сотрудничестве с русскими.

Карамаликов решил, что пора уезжать. 14 апреля он рассадил жену, тещу и троих из пяти своих детей по двум машинам и поехал в сторону Одессы, которая находится в 240 километрах от Херсона и контролируется Киевом.

Как только они въехали на украинскую территорию, их остановили. Украинские контрразведчики вытащили Карамаликова из машины и увезли прочь. Его родственники и адвокат рассказали, что мужчину доставили на допрос в Кривой Рог. Перед этим его страшно избили, ноги изрезали острыми предметами, а самого накачали лекарствами и заставили говорить.

Представители херсонских властей отказались комментировать заявления о пытках, однако признали, что как минимум два агента, участвовавших в истязаниях Карамаликова, находятся под следствием.

"Трудно поверить, что наша собственная страна, приверженная демократии и имеющая свои законы, могла такое сделать", – рассказал в интервью по телефону его 19-летний сын Артем.

В обвинительном заключении написано, что, освободив солдата, Карамаликов "организовал дальнейшее участие российского военнослужащего в действиях против Украины". А еще его обвинили в раскрытии личных данных военных ветеранов и проукраинских политических деятелей. Адвокат Карамаликова заявил, что он этого не делал, и что эта информация уже была в открытом доступе.

Прокуратура также обвинила его в "создании положительного имиджа" России, поскольку он распределял российскую гуманитарную помощь и помогал делать российские пропагандистские видео, что адвокат Карамаликова категорически отрицает.

Но главное в этом деле – плененный солдат. "Мы по сей день задаем вопрос, на который никто не может ответить: а что еще он должен был сделать в этих обстоятельствах, в этом городе и в это время?" – заявил адвокат Карамаликова.

Херсонская прокуратура отвечать на этот вопрос отказалась.

Профессор международного права Шейн Дарси (Shane Darcy) из Ирландского центра по правам человека при Голуэйском университете следит за сообщениями СМИ о делах коллаборационистов на Украине, в том числе, за делом Карамаликова. "Это похоже на коллаборационизм, но это был совершенно безобидный пример – передать контуженного и сбитого с толку солдата", – сказал Дарси. "Не мне решать за украинцев, что им считать коллаборационизмом", – добавил при этом эксперт.

Местный политик Самойленко сказал, что, несмотря на сомнения в безупречности Карамаликова, он считает решение передать летчика "абсолютно правильным".

"Ничего другого он сделать не мог", – сказал Самойленко. Он объяснил, что удерживать его в качестве пленного было опасно для всех причастных к этому делу.

Даже после всего того, что произошло в Херсоне за прошедшие девять месяцев, Скворцов глубоко тронут событиями той ночи. "Мы потом думали: может, надо было убить этого солдата и сохранить все в тайне? – сказал он. – Но я решил, нет, это было бы очень нехорошо".

"Я видел в начале военных действий тела, части тел, их и наших, – сказал он. – Нет, мы поступили правильно".

Действительно, они поступили правильно. Это просто показывает, что украинцы, как и все остальные, виновны в этой паранойе и фанатизме военного времени.

Украинские спецслужбы печально известны пытками и расправами без суда и следствия, поэтому для меня нет ничего неожиданного в заявлениях о том, что Карамаликова пытали. Но меня удивляет, что он до сих пор жив, с учетом того, что случилось со многими обвиненными в коллаборационизме украинцами.

Когда же люди на Западе начнут смотреть на этот конфликт как на гражданскую войну, которая идет между одним народом, оказавшимся в двух разных странах из-за распада СССР… Запад несет ответственность не только за распад СССР, но и за последующее кровопролитие и страдания, которые продолжаются до сих пор. Конфликт этот закончится очень просто, одна сторона должна проиграть… И каковы шансы, что проиграет ядерная сверхдержава, потому что Украина получает большую помощь от Запада? Это очень маловероятно… В этом случае будет кровавая бойня, которую разжигает Запад. Чем больше оружия и помощи Запад будет предоставлять Украине, тем больше украинцев и русских будет погибать. Но Западу это безразлично, потому что он не видит никакой разницы между украинцами и русскими. Ему все равно, для него все они русские. Неважно, что говорят политики, если поставить рядом русского и украинца, и попросить человека с Запада найти десять отличий, он не найдет ни одного, потому что их нет, разве что искусственно созданный украинский язык и массовое оболванивание населения, которое живет на территории под названием Украина и которое поверило, что оно чем-то отличается от своих русских братьев и сестер. А на самом деле, никаких отличий нет.

Есть простое решение: прекратить всякую американскую помощь, пока не возобладает здравомыслие.

Судят порядочность.

В этом нет ничего удивительного. На украинцев, подозреваемых даже в малейшем намеке на пророссийские настроения или на нейтралитет – а таких много, особенно на востоке, где много смешанных браков, людей двойной национальности, тех, у кого родственники живут в России. На таких людей ведется систематическая охота, их пытают и убивают, и в основном этим занимаются ультранационалисты и закоренелые неонацисты из батальона "Азов"* и из "Правого сектора"**. Такое творится повсюду. Такие массовые расправы обычно происходят после того, как уходят российские войска, и приходят эти группировки. А спустя день или два они – ах, какое совпадение! – обнаруживают "массовые расправы" русских над украинцами. Народ Донбасса, русские украинцы на юге испытывают это на себе уже несколько лет, особенно после переворота 2014 года. России не надо было вступать на территорию Украины, но мне кажется, она почувствовала себя обязанной так поступить, увидев, что происходит с этими украинцами. Зеленский запрещает оппозиционные партии, бросает за решетку своих противников, закрывает русскоязычные газеты и телеканалы, а теперь хочет даже запретить Русскую православную церковь. Ну какое здесь сходство с демократией, которую, как нам всем говорят, мы поддерживаем на Украине? Между тем, мужчины в спортивных костюмах неприлично обогащаются, скупают дома в Монако, а миллионы долларов и кучи оружия оказываются на черном рынке, потому что нет никакой подотчетности. Будем надеяться, что охватившая американское общество военная лихорадка скоро ослабнет, и народ потребует прекращения конфликта.