Independent: Запад должен признать, что спровоцировал российскую СВО на Украине

За последние десять месяцев возникало много случаев, когда казалось почти неприличной роскошью отвернуться от душераздирающих реалий военного конфликта на Украине и обдумать некоторые из более широких вопросов, поднятых им. Казалось бы, совершенно ясно, что там правильно, а что неправильно. Россия начала военную спецоперацию в суверенной стране в попытке силой подчинить ее своей воле. Она нарушил все правила международного порядка. Она агрессор. Что еще тут можно сказать?

Я бы позволила себе утверждать, что сказать здесь можно довольно много. Потому что, хотя на Западе и существует вроде бы консенсус относительно того, что и как произошло, есть два совершенно разных и даже противоположных взгляда на то, почему это случилось.

Первая — это точка зрения, которая доминирует среди того, что можно было бы назвать западным политическим и медийным мейнстримом с тех пор, как 24 февраля этого года российские войска вошли на Украину. Согласно этой точке зрения, данный военный конфликт является агрессией. Россия по самой своей природе является империалистической державой, и ее цель — возродить если не Советский Союз, то хотя бы Российскую империю. Некоторые возлагают вину в первую очередь на Путина, говоря, что эта военная акция была вызвана его навязчивой верой в то, что Украина всегда была и должна оставаться (подчиненной) частью России. Другие говорят, что дело не столько в лидере, сколько во всей стране.

Но выводы делаются те же самые. Во-первых, с Россией не может быть разумных отношений, пока не падет Путин, и Москва не "изменит свое поведение". И, во-вторых, реабилитированы страны Восточной и Центральной Европы: они были правы, видя в России угрозу, и они были правы в своей решимости вступить в НАТО, чтобы защитить себя. Если бы Украине была предоставлена аналогичная защита, этого военного конфликта могло бы и не быть.

Другая точка зрения является почти зеркальным отражением первой, но о ней слышали гораздо меньше. Согласно ей, военный конфликт России с Украиной в корне носит оборонительный характер и был начат против того, что Москва считала растущей — и смертельной — угрозой для своей безопасности. После распада СССР в 1991 году Россия чувствовала себя ослабленной. Она оказалась в стороне на протяжении 1990-х и начала 2000-х годов, когда страны бывшего Варшавского договора и страны Балтии присоединялись к западному альянсу. Но теперь США (и Великобритания) выдрессировали Украину до такой степени, что она стала де-факто, если еще не де-юре, членом НАТО.

На протяжении многих лет Россия призывала к созданию некоторых общеевропейских механизмов безопасности, но ее только игнорировали или отвергали (последний раз в декабре 2021 года). Следующим этапом могло быть лишь размещение тяжелых вооружений США на Украине и подготовка НАТО к нападению либо на Россию, либо на ее "режим". Опасаясь за свою безопасность, Россия решила, что ей нужно ударить, прежде чем эти западные намерения станут реальностью.

Эта вторая точка зрения, рассматривающая действия Запада как основной, и даже решающий фактор, толкнувший Россию к спецоперации, недавно нашла свое выражение в сжатой и элегантной книжке — по сути, едва ли больше брошюры — под названием "Как Запад привел Россию к войне" (Siland Press, 2022). Написанная Бенджамином Абелоу, американцем с медицинским образованием и исследовательским послужным списком, который раньше работал в Вашингтоне над вопросами ядерных вооружений, она, кажется, нашла отклик, особенно в тех частях Европы, где публичные дебаты о происхождении украинского конфликта были, мягко говоря, минимальными.

На немногочисленных 70 страницах текста Абелоу кратко представляет этот конфликт в его более широком историческом контексте, перечисляет действия западной стороны, предшествовавшие вхождению России на Украину, и объясняет, как они могли быть восприняты в Москве. Он также обращает внимание на изначально существовавшие опасения государственных деятелей США о том, что продвижение НАТО к границам России может привести к войне — заметим, не к усилению напряженности, а к настоящей войне.

Среди них были Генри Киссинджер; покойный дипломат и исследователь России Джордж Кеннан; Джек Мэтлок, служивший послом США в Москве после распада Советского Союза, и, что интересно, еще один бывший посол США в Москве, ныне директор ЦРУ, Уильям Бернс, который является одним из очень немногих американских чиновников, встречавшихся со своим российским коллегой с начала конфликта. Вряд ли этот состав можно назвать составом легковесов. Но их совет был отвергнут — отчасти, как представляется, из-за консенсуса в отношении того, что любую реакцию России можно сдержать.

Абелоу рассматривает то, что он называет "западными провокациями". Это: триумфализм после окончания холодной войны, "зеленый свет" для бывших государств Восточного блока на вступление в НАТО, несмотря на то, что Россия выслушивала противоположные обещания, свержение демократически избранного президента Украины в 2014 году — которое Россия рассматривала как переворот, вдохновленный США. Это и то, как Запад впоследствии втягивал Украину в западный блок с соглашением об ассоциации с ЕС и военной помощью НАТО. Даже когда Вашингтон один за другим отменял договоры о контроле над вооружениями времен холодной войны или спокойно разрешал им истечь.

В одной из глав Абелоу "переворачивает игральный столик" и гипотетически рассматривает, как США могли бы отреагировать — в свете их до сих пор неприкосновенной доктрины Монро — на аналогичные действия Москвы вблизи Соединенных Штатов. Наконец, он размышляет о том, как, войны на Украине можно было бы избежать, если бы Запад принимал другие решения на ключевых этапах до нее. И таким образом автор обнажает углы того, что до сих пор представлялось неким гладким кругом.

Обе стороны могут требовать своего оправдания того, что произошло. Те, кто всегда видел в России угрозу, могут сказать, что спецоперация доказывает их правоту, в то время как те, кто считает действия России главным образом оборонительными, могут винить в этом продвижение НАТО на восток. Таким образом, этот спор все продолжается.

Кроме тех редких случаев, когда еще в первые дни конфликта у западных политиков и СМИ возникло искреннее желание понять, почему все произошло, серьезной дискуссии мейнстримом почти не предлагалось. Я бы даже сказала больше: в действительности точка зрения, изложенная Абелоу, которая, кстати, в значительной степени совпадает и с моей точкой зрения, была фактически отодвинута на обочину дискуссий власть предержащими по обе стороны Атлантики. Сторонники этой точки зрения были лишены платформ для обсуждения, отвергнуты как заблуждающиеся, апологеты Кремля и даже предатели.

В этой связи вы можете спросить: а действительно ли имеет значение, что существуют совершенно противоположные взгляды на действия России? Когда императив сейчас состоит в том, чтобы помочь Украине выжить как независимому государству? Но поверьте, это имеет большое значение, потому что без понимания того, почему Россия начала свою спецоперацию на Украине, не может быть понимания того, что потребуется для прочного мира.

Те, кто рассматривает Россию как агрессивное по своей сути империалистическое государство, настаивают на том, что она должна быть побеждена и вынуждена признать ошибочность своего пути. В противном случае в опасности окажется вся Европа, начиная с Прибалтики и Польши. Они проводят параллели с нацистской Германией и Второй мировой войной, поэтому тех, кто выступает за мирные переговоры (включая меня), называют "умиротворителями".

Если же, с другой стороны, посчитать, что конфликт отражает страхи России перед собственной слабостью по отношению к Западу и перед потерей последнего буфера на пути продвижения НАТО на восток, то вывод напрашивается совсем другой. И состоит он в том, что требование полного поражения или смены режима в Москве (как это сделали некоторые официальные лица США) ничем не закончится, а только напугает Россию и заставит ее стать еще более опасной. Действительно, ведь воинственные предостережения, сделанные Западом России в конце прошлого года вроде бы для ее сдерживания, на самом деле имели обратный эффект.

Кто-то скажет, что даже озвучивать такой аргумент — значит предавать Украину. Но верно и обратное. Мы все хотим выживания Украины как суверенного независимого государства. Но нет никакого смысла в том, чтобы Запад гарантировал ей выживание — а это то, чему отныне обязались быть приверженными США, НАТО и ЕС — без признания потребностей России в безопасности.

Только когда Россия почувствует себя в безопасности в своих постсоветских границах, ее соседи также будут чувствовать себя в безопасности в границах своих. Для этого необходимы новые механизмы безопасности для всей Европы, возможно, подкрепленные старым добрым принципом контроля над вооружениями. До тех пор в Европе не может быть прочного мира, и угроза новых конфликтов, даже ядерных, будет сохраняться.